Борщ по-американски

Продолжаем публикацию отрывков из книги Ады Баскиной, 11 лет преподававшей в университетах США.

Мой друг Ирвин Уайл, профессор Северо-Западного университета в Чикаго, пожаловаться на судьбу не может.

Все у него удалось: научная карьера, творческая жизнь, жена, с которой счастливо прожил больше тридцати лет, трое красивых и удачливых детей. И все-таки, пожаловался он мне однажды, есть и у него проблема: оба сына и дочь уже давно в браке, а детей ни у кого нет. Ирвин грустил по этому поводу: очень уж ему хотелось внуков.

И вот однажды на двери его кабинета я увидела фотографию очаровательной крошечной китаяночки. Внизу была подпись: “Принимаю поздравления с внучкой. Дедушка Ирвин”. Оказалось, сын с невесткой, оба профессора в Нью-Йорке, решили усыновить ребенка и предпочли такую вот непохожую на них, белых американцев, раскосенькую, желтолицую малютку. Я зашла поздравить и между делом спросила о том, что меня заинтриговало в этой ситуации:

— Ирвин, а зачем было вывешивать фотографию девочки на видном месте? Ну внучка и внучка, живет с приемными родителями в далеком от Чикаго Нью-Йорке. Никто бы и не узнал, что она не родная, да еще и другой расы…

— Так я именно этого и хотел — чтобы все узнали. Я рад, что смог на своем примере показать образец толерантности, о которой мы так много говорим нашим студентам.

Толерантность — это готовность принять все иное, непривычное в данной среде, нестандартное, нетрадиционное. Это уважение к иной расе, этнической группе. К другой религии, к другому социальному статусу (богатых к бедным и наоборот). Даже к другому уровню физической полноценности (здоровых — к больным, инвалидам).

…Когда китайская внучка Ирвина Уайла подросла, приемные родители повезли ее на родину. Все трое поселились в семье, где хорошо сохранились национальные обычаи. И девочка училась петь китайские песни, плясать, носить одежду и играть в национальные игры — чтобы не забыть о своих этнических корнях. Таких случаев я встречала в Америке немало. Даже имея собственных детей, белые родители стремятся усыновлять маленьких вьетнамцев, корейцев, пуэрториканцев. Я бы даже сказала, что это стало своеобразной модой.

Нет, не стану утверждать, что все американцы сплошь терпимы к любой “инакости”. Но знаю, что идеологи образования к этому стремятся. В десятках университетов преподаются специальные курсы по толерантности, при этом особое внимание уделяется воспитанию будущих учителей. И во многих школах эта идеология успешно внедряется в сознание учеников.

В Мичиганский университет, где я в то время работала, приехала из Киева педагог-стажер Марина со своей десятилетней дочерью Олесей. Девочка общительная, хорошенькая, да к тому же с неплохим английским, она без труда вошла в новый коллектив. Это, однако, понравилось не всем: две ученицы, признанные до того безусловными фаворитками класса, решили без боя не сдаваться. Они начали, так сказать, обрабатывать общественное мнение. Посмеивались над тем, что отличало Олесю от других. Над котлетами вместо привычных сэндвичей или тунцового салата, которые американские школьники приносят из дому в металлических коробочках. Над славянским акцентом в ее английском. И потешались над тем, что однажды она пришла в шелковой юбочке — абсолютно экзотичном наряде среди сплошных джинсовых штанов. Вскоре Олеся почувствовала охлаждение класса и, естественно, сильно огорчилась.

Мама Марина зашла к директору школы, чтобы как педагог с педагогом выяснить, как правильно вести себя дочке в этой непривычной для нее ситуации. О том, что было дальше, Марина рассказывала мне с большим изумлением:

— Такой реакции я совершенно не ожидала. Директриса побледнела, потом покраснела. А потом пришла в чрезвычайное волнение и наконец произнесла: “Мне очень стыдно, что такое произошло в моей школе. Вашей дочери делать, разумеется, ничего не надо. Это наша вина, мы ее и будем исправлять”.

Неизвестно, о чем беседовала директриса со шкодами-завистницами. Только одна из них вскоре пригласила Олесю к себе на домашнюю вечеринку, а другая предложила ближайший уик-энд провести у нее в гостях: мама и папа будут очень рады. На этом дело не кончилось. Учительница домоводства на очередном занятии поменяла тему: вместо полагающегося по программе лукового супа она предложила научиться варить украинский борщ. И, разумеется, Олеся стала главным консультантом. На танцевальном вечере в школе был объявлен конкурс национальных костюмов разных народов. И Олеся привлекала всеобщее внимание сарафаном, расшитым бисером, венком с лентами и блестящими монистами.

Школа, о которой я рассказала, находится вблизи университетского городка, там учится много детей сотрудников университета. И если бы широко пошел слух о проявлении недружелюбия учеников к ребенку другой национальной культуры, это бы стало весьма неприятным ЧП, наложило бы тень на реноме учебного заведения.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру