Егор Кончаловский, постановщик знаменитых “Антикиллеров”, отдает свое детище в чужие руки! Окончание трилогии “Антикиллер-3: Сумеречная зона” будет снимать другой режиссер. Холодным и дождливым днем на железнодорожных путях станции Белокаменная корреспондент “МК” застал Егора на съемках совсем другого, нового проекта “Побег”.
Идея фильма принадлежала Евгению Миронову. На своей фамилии в титрах как автора он не настаивал, мотивируя это тем, что главное для него — вовсе не лавры сочинителя.
— Мне было интересно как актеру попробовать себя в жанре экшн, — сказал Евгений “МК”.
Несколько месяцев назад Миронов пришел к продюсерам. Первый вариант сценария написали Дмитрий Котов и Сергей Астахов. Дальше текст отшлифовал Олег Погодин. А для экранизации пригласили Егора Кончаловского.
Бабушка с огурцами и стволом
Преуспевающий и талантливый кардиохирург Ветров (Евгений Миронов) на пике карьеры неожиданно попал в беду. Кто-то убил его жену. А главным подозреваемым, как принято, оказался он сам. Чтобы доказать свою невиновность, Ветров начинает собственное расследование. Все тщетно. Вместе с другими заключенными его везут по этапу. Но к одному арестанту неожиданно приходит девушка-сообщница. Зэк с подельницей нейтрализуют охранников. Бабушка, торгующая на платформе огурцами, извлекает из корзинки автомат и подключается к делу. Под шумок герой Миронова сбегает из вагона и оказывается в тайге. Его объявляют в федеральный розыск. На его след выходят два матерых детектива, которых играют Алексей Серебряков и Андрей Смоляков. Один заинтересован взять беглеца живым, поскольку Ветров единственный, кто сможет прооперировать его больную дочь. А другому необходим труп подозреваемого. Теперь для врача-интеллигента начинается борьба за выживание. Ему приходится скрываться в тайге, убегать по болотам, драться…
Хроника происшествий
Основная часть съемок тайги, с непроходимыми болотами и всяческими лесными опасностями, проходила на Валдае. Опасности подстерегали героев не только на съемках. Например, надо было снять прыжок с обрыва. Обрыв нашли в песчаном карьере, достали аппаратуру, выстроили мизансцену. И вдруг склон обрушился. Всю съемочную группу едва не накрыло песком. А в другом эпизоде песком накрыло Миронова. По горло. Едва успели откопать.
Сцены на реке тоже не обошлись без происшествий. Миронов запутался ногами в тросах, которые должны были его вытолкнуть из воды. Утонуть не утонул, но порядочно нахлебался, пока его освобождали от пут. Не меньше опасностей таило в себе и болото.
— Мы заказали металлическую турбину в кожухе-бочке, — рассказывает Денис Куприн, художник-постановщик. —Устройство должно было опускаться под собственным грузом на двухметровую глубину, чтобы создать видимость водоворота, в который попадает герой. Но система не сработала, потому что не было времени как следует ее испытать. Пришлось работать старым, проверенным методом: каскадера подвешивали на тросы, раскручивали, как будто его тащит водоворот, и вытаскивали из воды.
А однажды в тайге произошел случай, буквально соответствующий пословице “Не рой другому яму…”.
— По сценарию у нас один персонаж неожиданно проваливается в медвежью яму-капкан с кольями на дне, — говорит Екатерина Петрашко, художник-декоратор. — Колья мы сделали безопасные, раздвижные, проваливаться туда должен был каскадер в специальных защитных щитках. Трюк долго отрабатывали, построили хитруюя конструкцию, чтобы человек внезапно исчезал “на ровном месте”.Согласно охотничьим законам, сверху яма маскируется мхом и еловым лапником. Я укладываю мох и... проваливаюсь в яму, на колья, вместо каскадера, без щитков и спецодежды! Но там же всё так хрупко! Я могла угробить конструкцию! Когда летела, сжалась в комочек, старалась ничего не задеть.
Охранник по имени Томас
Теперь для “Побега” начался “московский период”. На железнодорожных путях снимают сцены в тюремном вагоне. Снаружи он кажется обычным, пассажирским. А внутри оборудован под арестантский. Нет никаких перегородок. Одна часть вагона — большая клетка с нарами. Другая — место для охраны, здесь стена оклеена фотографиями голых красоток.
Снимают сцену пробуждения Ветрова за решеткой, в вагоне, среди арестантов. Его товарищи по несчастью играют в карты. Режиссер недоволен первым дублем.
— Чего-то не хватает… — морщит лоб Кончаловский. — Томас! Томас! Скорее в вагон! — зовет он актера, играющего конвоира. — Пройдешь мимо решетки, картежники будут провожать тебя взглядами. А вы смотрите на него исподлобья, — объясняет он.
Во время съемки вагон стоит на путях. Чтобы создать эффект движения, цеплять локомотив и ехать куда-то вовсе не обязательно. Просто под вагонное дно просунули два металлических прута и по команде режиссера: “Снимаем! Качайте!” — два мальчика-техника налегают на них, неожиданно легко раскачивая съемочный объект. Стук прутов о днище похож на мирное дребезжание колес. Но, оказывается, качать вагон — не такое простое дело. Требовательному режиссеру не просто угодить: то слишком быстро, то слишком медленно.
Даже когда Кончаловскому что-то не нравится, мата от него не услышишь.
— Егор никогда не ругается, — поделились впечатлениями толкатели поезда. — Если недоволен, просто кричит очень громко.
— “Побег”, конечно, не самое оригинальное название, но оно очень точно отражает происходящее в картине, — поделился Егор с корр. “МК”. — Для меня это история преодоления себя, рассказ о диалоге с самим собой.
С продюсерами же режиссер договорился, что добежит до финиша к началу 2005 года.
