Вчера, в первый день действия запрета на торговлю в метро и в прилегающей к нему 25-метровой зоне, “Союз издателей и распространителей печатной продукции” провел пресс-конференцию. Журналистам раздали текст открытого письма к мэру, где торговцы прессой просят отменить постановление №636.
По словам выступавших, без работы в Москве может остаться до 50 тыс. человек. А когда торговцам будут предоставлены альтернативные площади, непременно упадет спрос: по утрам люди торопятся, искать киоск некогда. Сегодня уличный продавец получает в среднем 9% от суммы выручки, при уменьшении выручки как минимум вдвое упадет зарплата. А чтобы компенсировать потери, продавцы поднимут цены, прежде всего на ежедневные газеты. Что, в свою очередь, снизит продажи, а значит — у изданий упадут тиражи.
Картина, в общем, безрадостная. Тем более что столь непопулярные меры многие называют попыткой передела рынка печатной продукции.
— Зачем сносить одни точки и на их месте ставить другие? Получается, что компании, выигравшие тендер, будут контролировать весь рынок? — такие реплики слышались на пресс-конференции. Вызывают нарекания и газетные автоматы, которыми хотят заменить торговцев-ручников. Как сообщили продавцы, они даже на Западе работают не всегда, а уж в наших реалиях и подавно будут постоянно ломаться. Кроме того, каждый автомат стоит порядка 4,5 тыс. долларов, плюс метрополитен требует за установку около тысячи. И это тоже отразится на цене.
Озвучив требования к мэру, продавцы пообещали в случае отказа их выполнить обратиться к Путину.
Надо сказать, что продавцы газет — люди законопослушные. Раз запрещают, то торговать они и не будут. Чего нельзя сказать о нелегальных продавцах ширпотреба. Им никакие постановления не указ. Заплатил милиционеру — и торгуй себе на здоровье. В этом корреспондент “МК” убедился по пути с пресс-конференции в редакцию.
Переход с “Чеховской” на “Пушкинскую”. Газетами уже не торгуют. Зато стоят аж пять продавцов с зонтиками, клеенками, чулками-носками. Примечательно, что сие происходит в первый день официального запрета. Что будет дальше — догадаться нетрудно.
