“Tрудные” лица

В этом году октябрь в России долго не наступал. Необычно теплый сентябрь вместил в себя столько горя и разочарования, что казалось, будто он длится втрое дольше положенного. Но пришел конец и ему. А раз так, то, как и планировалось, наступило время возвращения на страницы “МК” рубрики “Фотоальбом Александра Будберга”.

Татьяна Лиознова, режиссер “Семнадцати мгновений весны”, в одном интервью сказала, что хотела брать на роль Штирлица совсем не Тихонова. По ее мнению, в лице главного героя советской разведки обязательно должно было быть что-то отталкивающее. А как иначе мог выглядеть человек, который стал полковником госбезопасности одновременно и в сталинском СССР, и в фашистской Германии? Поэтому она предложила роль другому актеру, но он не смог — был занят в театре. И хотя утвержденный “штандартенфюрером” Вячеслав Васильевич Тихонов и пытался время от времени изобразить “неприятное” выражение, но кто мог это заметить?

Даже очень хороший фотограф — часто вовсе не режиссер. Ведь для него не может быть никакого “развития образа”. Все должно быть построено, угадано, выражено в единственном кадре. О репортерах и говорить не приходится: их задача — зафиксировать правду жизни. Поэтому не нужно удивляться, что в портретах огромного большинства политических лидеров можно увидеть что-то настораживающее. Это бывает так часто, что понимаешь: дело не в фотографах, а в самих моделях. Чтобы пробиться, закрепиться на вершине, нести огромную персональную ответственность, надо заново “открыть” в себе какие-то черты, а какие-то свойства характера — “закрыть навсегда”. И остаться при этом с внешностью ангела трудно. Ведь за все надо расплачиваться своей бессмертной душой.

Пожалуй, мало у кого из растиражированных руководителей демократических стран было такое неприятное лицо, как у президента США Гарри Трумэна. В сегодняшнем “ФА” мы публикуем очень известный снимок, который сделан 4 ноября 1948 года Байроном Роллинсом. Он был сделан утром после президентских выборов. Трумэн, готовясь к выступлению в Сент-Луисе, уже знает, что победил. Еле-еле, но выиграл. Поэтому ему особенно приятно держать в руках газету “Чикаго дейли трибюн”, на которой вынесена шапка: “Дьюи победил Трумэна”. Снимок известен, конечно, не как психологическая характеристика послевоенного американского лидера, а именно как смешной исторический артефакт.

Но в сегодняшней теме нам, пожалуй, интересно именно выражение лица новоявленного президента. Хоть он и пытается улыбнуться максимально широко (видно даже, что ему не хватает зуба), но ему не обмануть зрителя. Обладателем этого безгубого лица, с выступающим упрямым подбородком, наверняка может быть только очень необаятельный, упорный, жесткий человек. Человек, который по протестантскому воспитанию сделает то, что считает правильным, без колебаний.

Трумэн стал президентом почти случайно. Он родился в нищей фермерской семье и не смог получить даже высшего образования. Он честно отвоевал в американском экспедиционном корпусе во Франции в Первую мировую и дослужился до командира батальона. В 32-м его избрали в конгресс как популярного в забытом богом Миссури героя войны и честного владельца совсем небольшого бизнеса. А в 44-м президенту Рузвельту потребовался новый вице-президент. Его постоянный второй номер уже умер. И властолюбивый и обаятельный потомок аристократов и первых переселенцев взял себе в напарники заштатного политика из глуши. Взял и через полгода умер.

Можно только представить себе, как трудно пришлось Трумэну рядом с Черчиллем и Сталиным. Но он старался. Во всяком случае, в отличие от британца, он ни разу не пытался встать, когда входил советский генералиссимус.

Трумэн сидел на стуле твердо, только лицо с каждым годом заострялось все больше и больше. Это лично он принял решение сбрасывать атомные бомбы на Японию. Причем Нагасаки был уничтожен не для того, чтобы подавить волю самураев к сопротивлению, а для того, чтобы дать понять тому же Сталину, что у Америки уже много бомб и она не побоится их применять.

Отставной капитан, фермер-недоучка на редкость творчески и деловито принял вызов семинариста Джугашвили. Он собрал вокруг себя молодых, перспективных и хорошо образованных людей. Он не боялся выглядеть на их фоне серостью и выскочкой. Когда ему понравилось письмо-анализ скромного клерка из посольства в Москве, то на следующее утро клерк проснулся руководителем всей аналитической службы госдепартамента. Он одобрил план, разработанный его министром Маршаллом для разрушенной Европы, и план до сих пор называется Планом Маршалла, хотя пробил его и осуществил Трумэн. Говоря проще, Трумэну удалось выстроить всю архитектуру западной внешней политики на последующие 40 с лишним лет. Это очень много.

Но решающий момент для него наступил в 52-м. По закону он мог избраться еще раз. Но в это время главнокомандующий американских сил в Корее Макартур потребовал от него санкцию на атомную бомбардировку Китая. Трумэн санкции не дал, и Макартур обвинил вашингтонскую администрацию в предательстве собственных солдат, которые погибали в Корее.

Макартур был невероятно популярен — не меньше, чем наш Жуков. И тронуть его значило поставить на карьере крест. Трумэн по привычке колебался недолго: Макартур был немедленно отправлен в отставку с очень жесткими формулировками. Трумэн посчитал важным дать урок на века: военные не могут оспаривать решение политического руководства. Одновременно это означало, что он уходит. О чем можно было говорить, когда даже собственная теща перестала разговаривать с Гарри, когда он снял легендарного военачальника? Ему оставалась только дорога в родной Миссури, куда он и отправился.

На втором снимке в сегодняшней рубрике — президент Путин. Этот снимок в Питере сделал корреспондент “Известий” Сергей Максимишин. Максимишину удалось “схватить” Путина в момент, когда он очевидно недоволен и рассержен. Но вот что интересно: в решительность Трумэна почему-то веришь больше. В гневе Путина есть что-то такое, что способно вызвать зрительскую улыбку. В улыбке же Трумэна ничего подобного найти невозможно.

Биографии и судьбы Путина и Трумэна чем-то похожи. Оба были выбраны в преемники. Перед обоими встали труднейшие задачи, к решению которых они, в общем-то, не могли готовить себя заранее. Правда, один стал сверхпопулярен (Путин), другой — о таком даже не мечтал. Но если верить снимку Максимишина, то у Трумэна с Путиным есть в душе еще одно, возможно, главное отличие.

В этом сентябре, к прочим несчастьям, комиссия по помилованию Ульяновской области решила выпустить на свободу полковника Буданова. Утвердить решение или отвергнуть его должен был Путин. Но никакого решения принято не было: в бумагах нашли формальные промахи, и их вернули назад. А там “почему-то” и Буданов отозвал свое прошение.

Почему власть не хочет принимать никакого решения — понятно: есть много сторонников и того и другого исхода. Люди, работающие в Кремле, наверняка уверены, что если оставить в тюрьме Буданова за то, что он, заранее выбрав самую красивую девушку в селе, издевался над ней, убил, держал под автоматом своих непосредственных начальников, которые приехали разбираться, то на них обидится 90% офицеров. А если выпустить танкиста-орденоносца, то обидятся чеченцы, которые тоже граждане России.

Дилемма тяжелая. Но тяжела она не только своим выбором, но и тем, что власть очевидно трусит. Я не знаю, обидятся ли офицеры за Буданова. Если считать, что обидятся, — значит, заранее считать их животными. Мне, наверное, очень повезло, но громадное большинство офицеров, которых я встречал, безусловно, животными не были. Другой довод лично мне убедительным тоже не кажется. Сотрудники Администрации Президента говорят: “На войне насилие неизбежно. Никто же не судил наших за изнасилование немок в 45-м”. Но если идти по меркам Великой Отечественной, то офицер, поднявший оружие на своего командира, по уставам того времени не мог рассчитывать даже на штрафбат. Если вы сознательно допускаете, что ваши солдаты имеют право быть зверьми, то сделайте так, чтобы они своих не загрызли. Кстати, боевые уставы Красной Армии были самыми жесткими в мире.

Впрочем, речь не об этом. Речь о том, что стремление спрятаться от прямого ответа, нежелание открыто объявить, по каким правилам живем, — и беспокоит в президенте больше всего. И совсем не успокаивает соображение, будто дело Буданова не стоит того, чтобы будоражить народ и доказывать собственную принципиальность. Ведь из-за ярко проявленного здесь желания власти сохранить рейтинг любой ценой, озвучить “чуть-чуть неправду” мы можем только надеяться, что Путин в самый решающий момент не подкачает. Нам остается только верить, что он окажется не мельче Трумэна, когда речь зайдет о каких-то краеугольных принципах, которые надо будет неизменными передать детям. И вера эта, честно говоря, становится все призрачнее. И поэтому приходится еще и еще раз тревожно вглядываться в фотографии...


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру