...У них только закончилась репетиция. Звоню каждому. Ответ друг про друга один: “Ах, как симпатично!” А симпатично ли будет иному меломану отдать $250 за вход на благотворительный бал 9 октября, организованный известным дирижером камерного жанра Мишей Рахлевским и его коллегой по музцеху? На этот раз — Андреем Макаревичем...
Журнал American Record Guide (Лос-Анджелес) в свое время увековечил лик г-на Рахлевского, назвав последнего “бывшим советским гражданином”, от появления которого на Западе “можно не волноваться за будущее музыкальной России”. Нет, Миша и вправду хорош: его сверхчувствительный струнный оркестр (до 20 человек) может надорвать душу — и вовсе не попсовой цыганщиной от классики, но достойным академическим эксклюзивом, новинками... Правда, в Америке судьба Мишина так и не сложилась (это как водится, хотя 4—10 месяцев в году Миша с оркестром успешно гастролирует за границей). На его же московском автоответчике: “Номер правильный. Неправильное время”, — в правильное время оркестр возник и даже правильное название получил... А, кстати:
— Миша, что это за название — “Кремлин”? Специально так придумали, чтобы на Западе легче продавался?
— Имя оркестру мы в начале 90-х давали. А тогда все наперебой склоняли “Москва, московский” и “Россия, российский”...
— Расхватали, вам не досталось?
— Нет, просто за использование этих слов пришлось бы платить колоссальные налоги... А к чему нам это? Зато нас никто ни с кем не путает. В отличие от всяких “российских”...
Оркестр Рахлевского возник в свое время как качественный экспортер русской классики в Европу: Миша записал со швейцарской фирмой Claves (и другими) аж 8 компактов — Чайковского, Шостаковича, Шнитке... Так что в 90-е через Рахлевского видели Россию — и новую, и старую. Это ценно. В смысле дорого.
— Миша, так что вы будете играть?
— Ну, всю драматургию вечера я раскрывать не буду... Макаревич будет петь песни (около 14—15), а мы ему подыграем. Но и музыка академическая, безусловно, прозвучит. Там видно будет. Мы ведь каждый год экспериментируем. То с Бутманом выступали, и тогда бальная тема преподносилась как “джаз”, теперь Макаревич, и это — “рок”... Вы не поверите: говорю сейчас с вами, а ведь у оркестра через пару часов серьезный концерт Моцарта—Дворжака в Чешском посольстве. Да кто еще на такую мобильность, на такие метаморфозы способен?
Действительно, мало кто. Но неплохо бы спросить мнение и “конкурирующей стороны” — г-на Макаревича:
— Андрей Вадимович, как возможен такой синтез?
— Миша и его оркестр — очень симпатичные люди. Вот мы и решили попробовать: ни мне, ни им эксперимент не чужд. Я-то очень переживал. Думал: вот, они, наверное, привыкли играть тихую музыку, а тут мы с “Машиной времени” будем громыхать... Но Миша сам предложил нам участвовать в этой затее, так что посмотрим, что из этого выйдет...
— Играть вы будете одновременно?
— Конечно! В том-то и дело. Песни наши, но аранжировки их. Из 14 песен одна новая прозвучит — “Круги на воде”. Всего: оркестрантов 18 человек, и нас пятеро.
Так что можно озадачиться, чем убить время 9-го вечером, но за убийство надо платить. $2500, например, стоит забронировать столик на 10 человек в “Т-модуле” (Экспоцентр на Тишинке). И это далеко не все пикантные прелести вечера, уготованные “пожертвователю”...
Ведь бал-то с Макаревичем является благотворительным!
— Почему? — интересуюсь у Рахлевского.
— Потому что деньги пойдут на благотворительные цели.
— А именно?
— В Фонд поддержки классической музыки.
— А те куда их денут?
— У Фонда поддержки классической музыки есть одна удивительная миссия: оркестр “Кремлин”.
Поразительно! Чистая классика. Карлсон, забирая коробку с конфетами:
— Есть только одна благотворительная цель: забота о Карлсоне.
