От великого до смешного всего шаг. Применительно к дебатам Буш—Керри эта мудрость проявляет себя в буквальном смысле. Я не хочу утверждать, что один участник дебатов велик, а другой — смешон. Ни тот, ни другой величием не отличается. Но и смешными назвать их тоже нельзя. Как-никак претенденты на пост самого могущественного человека в мире, как принято называть президента США. Я о другом.
Вырабатывая правила первой дуэли, стороны согласились, что дуэлянты не будут сходить со своих кафедр и приближаться друг к другу. Вторая дуэль, которая состоялась в пятницу в Сент-Луисе в Вашингтонском университете, не позволяла сохранить этот запрет, поскольку дебаты имели формат непосредственного общения с аудиторией в отсутствие формальных кафедр. Тем не менее лагерь Буша пытался настоять на проведении по центру красной линии, которую дуэлянты не должны пересекать: лагерь Буша не хотел, чтобы высокий Керри приближался к более низкому президенту и визуально доминировал над ним.
Естественно, люди Буша гневно опровергали такое предположение. Они говорили, что хотели позаботиться о телеоператорах, облегчить их работу. Марк Уоллес, заместитель менеджера предвыборной кампании Буша, назвал историю с красной линией “мелкой пакостью” демократов. Он привел еще два примера “пакостей”. Во время первых дебатов Терри Макаулиффи, председатель демократической партии, носящий кличку “главной атакующей собаки” Керри, сел позади первой леди Лауры Буш. Таким образом, ТВ, показывая ее, показывало и его. Дело дошло до того, что секретная служба попросила “атакующую собаку” поискать себе иную конуру-кресло. Второй пример. Во время вице-президентских дебатов Чейни—Эдвардс демократы посадили прямо перед Чейни сенатора Патрика Лихи из Вермонта, чтобы он “отвлекал, сбивал с толку и смущал вице-президента”. Дело в том, что Чейни совсем не по-парламентски выматерил сенатора, когда члены сената позировали для официальной фотографии.
И во время второго раунда дебатов Буш—Керри смешного было хоть отбавляй. Сторонники Керри раздавали публике розовые очки — с намеком на то, что Буш смотрит на положение страны сквозь розовые очки. В связи с этим главный стратег предвыборной кампании Буша Мэттью Дауд пожаловался, что “демократическую партию захватили студенты. В следующий раз они, наверное, пристроят сосуд с водой над дверью и обольют ею президента, когда он выйдет на сцену”. Но и республиканцы вели себя по-мальчишески. Они нарядили своих “студентов” в костюмы... дельфинов! Смысл маскарада таков: самого знаменитого в Америке дельфина, героя телесериалов, зовут Флиппер. Слово это в переводе с английского означает “обратная сторона”. Буш называет Керри “Флипп-Флопером”, то есть постоянно меняющим свои взгляды, а посему непригодным для поста президента и верховного главнокомандующего.
И наконец — всем байкам байка. Перед началом вторых дебатов в демократическом лагере стали раздаваться голоса, требовавшие обыскать (!) президента до того, как он выйдет на сцену. Дело в том, что в ходе первых дебатов зрители обратили внимание на то, что пиджак у Буша сзади топорщился прямоугольником. По Интернету прокатился слух, что у Буша между лопатками был прикреплен радиоприемник, по которому он через спрятанный в ушах микроприбор получал подсказки при ответах на вопросы. Слухи разрослись настолько, что Белый дом был вынужден как-то отреагировать на них. Официальная версия гласила, что “выпуклости” на пиджаке Буша не было, что она — результат фотомонтажа. Но эту версию никто всерьез не принял, ибо телекадры подтверждали наличие “выпуклости”. Тогда Николь Девениш, директор по коммуникации предвыборной кампании Буша, заявила: “Под пиджаком президента ничего не было. Скорее всего часть его пиджака взъерошилась, и на нем образовались складки”. Но почему у складок была форма прямоугольника?! Возникло еще одно предположение — что под пиджаком Буша был пулезащитный бронежилет. Но Белый дом объявил версию о бронежилете несостоятельной, что вполне понятно. Куда ни кинь — всюду клин. Радиоприемник — свидетельство неосведомленности президента; бронежилет — свидетельство его трусости...
Коротко о формате вторых дебатов. Их аудитория состояла из 140 человек. Принцип отбора — люди, склоняющиеся в сторону того или иного кандидата, но еще не принявшие окончательного решения, за кого голосовать. Эти 140 человек написали свои вопросы к участникам дебатов. Какие из них будут заданы Бушу и Керри — решал модератор дебатов Чарльз Гибсон, ведущий утреннего ток-шоу на телеканале Эй-би-си. Никто из лагерей Буша и Керри не знал, что отобрал Гибсон. Не знали этого и члены аудитории. Вопросы оказались зубастыми. Первый вопрос, заданный Керри, гласил: “Мои сослуживцы говорят, что не будут голосовать за вас, поскольку вы слишком уж неопределенный. Что вы можете ответить на это?” (По-английски звучало еще жестче: “wishy washy” — почти как “ни рыба ни мясо”.) Первый вопрос, заданный президенту Бушу, тоже был не из бархатных: “Только вчера вы признали, что у Ирака не было оружия массового разрушения, но, мол, Саддам Хусейн имел намерение создать его и передать (террористам. — М.С.). Верите ли вы искренне в то, что это оправдание для вторжения в Ирак? Ведь оно применимо и ко многим другим странам!”
В течение полутора часов Буш и Керри повторяли и защищали свои позиции по Ираку, терроризму, занятости, налогам, абортам, экспериментам с человеческой клеткой и другим вопросам, разделяющим их.
Проиграв с треском первые дебаты, в ходе которых он выглядел обороняющимся, неуверенным и обозленным, президент Буш теперь был настроен агрессивно и самоуверенно, много улыбался, иногда даже подмигивал аудитории. Он обвинил Керри во всех смертных грехах — начиная с того, что тот болтается, как г... в проруби (в более “тактичной” форме, конечно), и кончая тем, что Керри — “самый либеральный член сената США”. А “либерал” в глазах большинства американцев — это почти социалист и даже коммунист, покушающийся на частную собственность и свободное предпринимательство. Отводя от себя обвинения в либерализме, Керри утверждал, что они понадобились его сопернику, чтобы отвлечь внимание избирателей от своих провалов. Керри говорил, что Буш — первый президент со времени Великой депрессии, при котором сократилось количество рабочих мест; что его политика сокращения налогов дала десятки миллиардов долларов 1% богачей и “ужала” средние классы; что, получив в наследство от администрации Клинтона бюджетный профицит в 7 трлн. долл., он за три года превратил его в 3-триллионный дефицит; что его “Патриотический акт” нарушает конституционные права граждан; что агрессия в Ираке поглотила 200 млрд. долл.
Как сказал профессор политических наук Алабамского университета Дэвид Лано, “я не могу припомнить другие президентские дебаты, которые были бы столь злобными и мелкотравчатыми, как нынешние”.
Третьи и последние дебаты пройдут 13 октября, в университете штата Аризона. Борьба за президентство разгорается. Недаром Аризона — самый жаркий штат Америки. Что же касается вторых дебатов, то на них нокаута не было. По общему мнению, победил с небольшим преимуществом Керри.
