С интересом, должно быть, наблюдают в Кремле за тем, как два его детища — “Единая Россия” и “Родина” — покусывают друг друга, старательно играя роли “политических противников”. “Родина” кусает больнее. На выборах в региональные законодательные собрания единороссы выступают хуже, чем на парламентских выборах в декабре 2003 г., а “Родина” — по крайней мере не хуже... Депутат Игорь Морозов со скандалом покидает “Единую Россию” и ее фракцию в Думе ради “Родины”. Поползли слухи, что десяток-другой единороссов по примеру Морозова вот-вот “сделают ноги”, а “Единая Россия” потеряет конституционное большинство в парламенте.
Наверняка потеряет — но не сейчас.
Вот еще один милый эпизод этой “политической борьбы”. На днях секретарь Генсовета “ЕР” Валерий Богомолов в одном из интервью рассказал: Дмитрий Рогозин состоит одновременно и в партии “Родина”, и в партии “Единая Россия”, куда вступил в феврале 2003 г. Господин Рогозин ответил письмом, в котором пожелал г-ну Богомолову “подольше оставаться на плаву”, и сообщил, что действительно в “Единую Россию” вступить хотел, но передумал, потому что сильно в ней разочаровался. Злые языки утверждают, что превратить Дмитрия Олеговича перед выборами в “медведя” пытался его покровитель, замглавы президентской администрации Владислав Сурков. Но ничего не вышло: категорически против выступили некоторые губернаторы — члены Высшего совета “ЕР”...
Но угроза потери части своих членов висит над фракцией “Единая Россия” в Госдуме как дамоклов меч с момента ее образования. “Мы сами заложили под фракцию мину замедленного действия, когда ради получения контрольного пакета в 300 голосов вербовали беспартийных одномандатников и представителей других партий”, — признает один из членов Высшего совета партии. И вот сейчас у этих робких, чутких, как флюгер, одномандатников, молча недовольных ролью простых винтиков, чье мнение никому не интересно, появилась альтернатива: им есть куда уйти, оставаясь лояльными власти и преданными президенту Путину. Ведь Дмитрий Рогозин постоянно напоминает: “Мы — сторонники президента, но в оппозиции правительству!”. Пару дней назад, рассказывая журналистам о “черном пиаре”, который используют против его партии в регионах, он особо возмущался листовкой, утверждавшей: “Родина” — против президента Путина и правительства!”...
Но опасность для “ЕР” представляют не только беспартийные одномандатники — Игорь Морозов напомнил, партбилет у сердца носил. “Родина” сейчас — как новый паровоз, к которому цепляют вагоны, и многие спешат занять в них хотя бы плацкартные места”, — говорят в “Единой России”, где вся “плацкарта” (партийные должности) уже давно выбрана. По версии руководства “Партии Власти”, Игорь Морозов как раз из этой славной и обильно представленной в “ЕР” когорты конъюнктурщиков, и к Рогозину он ушел, чтобы стать главой рязанского отделения его партии.
Но несмотря на то, что “Родина” становится все более “инвестиционно привлекательным” политическим проектом, фракция этой партии в Госдуме пока не растет. А Дмитрий Рогозин активной вербовкой депутатов не занимается. Его коллеги говорят, что “не видят в этом особого смысла: что 39 голосов, что 60 или 70 — все равно серьезно повлиять на принятие решений не удастся”. К тому же многие желающие покинуть “ЕР” боятся потерять возможность выбивать для своих регионов хоть какие-то средства из бюджета. Но дело скорее всего не в этом. Просто Кремлю еще важно сохранять фракцию “Единая Россия” как кулак в 300 голосов. Зачем? Трудно сказать. Может быть, на тот случай, если придется править Конституцию или конституционные законы?
Как бы там ни было, команды “вольно!” единороссам из Кремля не поступало. Но это может и даже должно случиться ближе к выборам, если власть окончательно решит сделать своей второй опорой “Родину”. Многие единороссы считают такой выбор ошибочным и опасным: “Родина” — совсем не социал-демократическая партия, которая нам нужна, а национал-патриотическая, густо замешанная на социальной демагогии”. “Лучше бы Кремль пошел по пути деления “Единой России” на два крыла — левое и правое”.
Но Кремль по этому пути не пошел. Пока не пошел.
