Все случилось почти как в известной сказке А.С.Пушкина — “Три девицы под окном пряли поздно вечерком”… Девиц было три. Дело происходило вечерами, переходящими в ночь. Правда, никто из них, слава Богу, не обещал родить богатыря для батюшки-царя. И никто из девиц не прял. Все только пели. И не под окном, а по клубным подвалам и полуподвалам.
Поп-диверсантки на фабрике блюза
Похожая на хулиганистого пацаненка в потертых джинсах и старых кедах, Оксана Кочубей со своей группой Life-n-Joy (“Жизнь и наслаждение”) так отделала под орех, т.е. под альтернативу, цеппелиновскую “We’re Gonna Groove”, что оставалось только додумывать, как ворочается в гробу мистеру Бонэму, как икается мистерам Пейджу и Планту. С редкостным агрессивным подвывом, взлетом вверх и падением вниз песня ошарашивала и прошивала строчками типа: “Леммителяюдонтноувотчадутуми”… (“Lemme me tell ya u don’t know whatcha do to me”). За Оксаниной спиной скалились и посверкивали глазами выдумщики-гитаристы, кайфуя от собственного подвига. На джоплиновской “Ball&Chain” девушку с кавалерийской фамилией расколбасило так конкретно, что мы стали опасаться за хлипкий клубный пол — а не провалится ли он, и за собственные барабанные перепонки. Но более всего нас беспокоило психическое состояние духа несчастной Дженис (Джоплин), которая сама при жизни любила всласть повопить, сбивая воплем зазевавшихся ворон, но до такого контрапункта доходила чрезвычайно редко… Один любящий пиво и кошек специалист по блюзу оправдывал накал остервенелости в подаче материала и звукоизвлечении исключительно “детской болезнью роста”. А ведь совсем недавно милейшая Оксана ассоциировалась у людей, не знакомых с ее творческой биографией, с нЭжнейшей шелковистой розой, поющей дуэтом с доктором блюзовых наук Алексеем Аграновским (“Черный хлеб”, “Blues Spinners” и пр.). Черные длинные волосы, прикид в голубых тонах. В общем — Леди Блюз. На сегодняшний день она — коротко стриженная блондинка, рвущаяся в рок-бой, в блюз-атаку, совершившая даже несколько поп-диверсий: пела, например, с женской группой Magic песенки из репертуара нестареющей Шер. Еще одна Оксанина группа носила имечко Lazy, и девушка раскатывала по асфальту известную одноименную диппепловскую песню… Говорят, она сочиняет и свой собственный репертуар, по-русски (!). Пока не слышала я этих песен, как услышу, то непременно… Адреналицирующая барышня. Хороша своей необузданностью.
Алена Иванова (не путать с Аленой Иванцовой), приехавшая в Москву из города Набережные Челны, являла в тот вечер прямую противоположность Оксане, несущейся в сторону некогда гремевших у нас “Guano Apes”. Стильная от макушки и черных очков до высоких каблуков… Сильный голос завораживает своей чистотой, настраивает на мечтательный лад… Хочется курорта, коктейля “Дайкири” и шелеста волн. Ах! Прекрасны в исполнении этой дивы “The Right Key But The Wrong Hole” старичка Кларенса Уильямса, которому 8 октября исполнилось бы ни много ни мало — 111 лет, и “Soul On Fire” под аккомпанемент хауз-бэнда все того же Доктора Аграновского (обе песни должны быть знакомы читателям по фильму “Сердце Ангела”). Именно сей ученый муж неустанно взращивает, пропалывает и экспонирует в одном полуподвальчике новые имена и певиц, и гармошечников, и гитаристов.
Благодаря посещениям сейшнов Аграновского и Ко прихожу к выводу, что блюз становится, пожалуй, самой демократичной музыкой в столице, захватывая все новые и новые клубные пространства, привлекая слушателей всех возрастов. Да и губная гармоника превратилась в чертовски популярный инструмент среди девушек… Дуют, стараются. Хотя иногда и не в нужной тональности.
“Зверюга! Настоящая зверюга!”
А еще: “Космонавточка ты моя!”, “Не голос, а бензопила!” — раздавались крики и пришепетывания на концерте Жанны Хасановны Агузаровой. Доведя директоров клубов до предынфарктного состояния заявлениями, что на самолетах она не летает, а передвигается из Америки исключительно пароходами, и, следовательно, на концерты может опоздать недельки на две-три, звезда все-таки прилетела в Москву.
Выступление — 50 минут чистого времени. Никаких тараканов, все адекватно и с юмором. Один лишь раз упоминает раздухарившуюся планету Меркурий, несколько раз называет московский концерт “парижским”, периодически делает “чиииз”. “Вообще-то я тайная металлистка, но пришлось всю жизнь петь стиляжные песни!” “Где панки?! Не вижу панков!” Набившиеся в зал-бочку сельди-слушатели от счастья ломают пару скамеек…
Половинчатый парик — одна сторона головы золотистая, другая — черная; непонятный шляпец; не дающие взмыть под потолок любимые луноходы-платформы; царственный оголенный пупок. Такова форма. Содержание и профессионализм музыкантов — под стать агузаровской форме. Все органично и удивительно цепляет за живое, хотя порой ловишь себя на мысли, что голос уж чрезвычайно пронзительный. Словно железом по стеклу. Но — неповторим, с этаким вампирским рок-драйвом 80-х, не смытым американской пепси, не приблатненным никаким бумером.
“Счастливую любовь” Жанна посвящает моему любимому хоккеисту Валерию Харламову — за то, что он был наполовину испанцем и сейчас где-то в космосе… Неожиданные русские фолковые врезки — ай-люли-люли! — бьют по нервам и заставляют представить несбыточное: Хасановна с русой косой, лукошком, в сарафане среди берез поет что-то очень наше, девичье. Трех Бабкиных в себе закопала, космонавточка.
“...И жизнь мне заново начать довелось на Сан-Сете”, — очень грустная песня с простой мелодией, с незамысловатым текстом, который в былые времена любой худсовет зарубил бы на корню. Но отчего-то плакать хочется. Глюкозы и пр. с доберманами и оркестрами приходят и уходят, Агузаровы остаются.
“О, Калифорния — рай, мы встретились в субботу…” Еще раз сердце мое полнится гордостью за “старую” женскую рок-гвардию… Правда, в одном лице — Ее Высочества Жанны.
А что же настоящие мужчины?
Они лохматились и оттопыривались на полную катушку под не желающий помирать хэви чуть ли не с утра до ночи. Кое-кто не выдерживал дикого марафона и исторгал из себя эмоции вместе с пивом и орешками на престижный пол некоего престижного клуба. Но было ради чего коптиться так долго: под занавес группа “Мастер”, которая должна-таки родить в конце ноября новый альбом, выкликнула на сцену… Валерия Гаину. Легенду русского тяжелого рока из группы “Круиз”, укатившую в трудную годину в ту же Америку-разлучницу, что и Агузарова. Ничуть не изменившийся с тех пор чудо-гитарист (лишь волос на макушке поубавилось) — все такой же молдованистый и разговорчивый — так отыграл с “мастерами” народную песню “Смок над водой”, что упавшие было замертво любители “музыки потяжелее” воскресли все как один… В воздухе запахло не только дымом, но и очередным come-back’ом. Так первый раз в жизни я поверила американскому кинематографу: yes, они возвращаются! Ждем.
