10 лет назад, 25 октября, правительство Москвы приняло постановление №968, однако в нем не фигурировали заводы, фабрики и банки. Речь шла... лишь об именах, но это была революция: столица вернула в свою собственность названия 150 улиц, площадей и переулков, отнятых советской властью. Помните, у Окуджавы: “Гомон площади Петровской, Знаменка, Коровий Вал — драгоценные обноски... Кто их c детства не знавал?”
Бывший председатель Комиссии Моссовета по наименованиям улиц, член Союза журналистов Москвы Вадим ДОРМИДОНТОВ имел к этой революции отношение.
— Вы считаете, что возвращенные имена прижились?
— Спросите москвичей, особенно молодых: вряд ли кто вспомнит, где были Ульяновская, Большевистская, Маркса и Энгельса и тому подобные улицы. Зато как органично в наш лексикон, стихи, песни вошли возрожденные Ильинка, Покровка, Охотный Ряд, Маросейка, Пречистенка...
— Некоторые считают, что от переименований одни неудобства.
— Есть такие, но я их не виню. Скорее жалею — значит, они не знают, что жили на улицах, носивших имена кровавой садистки Землячки, террориста Каляева и многих других преступников.
— Вернемся к истории. Комиссию, которая “все поменяла”, изобрел ваш Моссовет?
— Нет. Комиссия по наименованиям была создана еще при Москомхозе в 1921 году. Тогда у нее был соцзаказ по выкорчевыванию царских, религиозных и “классово чуждых” названий. И она, увы, его выполнила. Уже первый пакет переименований, принятый в июле 1922 года, изменил названия 477 (!) улиц Москвы. Часть их требовала замены, поскольку в 1918—1921 годах первые Советы наплодили много революционных имен, дублирующих друг друга. Одних только Советских улиц было несколько десятков! И тем не менее это был первый этап “топонимического террора”, за которым последовали еще более уничтожающие чистки.
— И вот пришли демократы и решили все изменить?
— Нет, пробовали и раньше... В мае 86-го — тогда комиссией руководил секретарь МГК КПСС Юрий Прокофьев — она предложила вернуть 25 старомосковских названий: Остоженку и Никольскую, Манежную площадь и Софийскую набережную, Рождественку, Тверскую, Охотный Ряд и другие. Список пошел по инстанциям, но сам же Прокофьев сократил 11 позиций, председатель горисполкома Сайкин снял 8, ну и Ельцин, первый секретарь МГК КПСС, вычеркнул еще 4. В результате гора родила мышь: разрешили заменить Метростроевскую на Остоженку, Фрунзенский Вал на Хамовнический и в качестве довеска вернуть станции метро “Лермонтовская” название “Красные Ворота”.
— Как вы начали революцию, с кем?
— Конечно, ушел товарищ Прокофьев, но в остальном состав комиссии почти не изменился. В ней работали знающие, а главное, любящие Москву люди: профессор Владимир Нерознак, доктор наук Людмила Иванова, председатель общества “Старая Москва” Владимир Муравьев, зампред Совета по топонимии Фонда культуры Михаил Горбаневский и другие. И конечно же, Юрий Константинович Ефремов — суперзнаток Москвы, автор многих книг. Или Сергей Иванович Лапекин — он не то что улицы, почти каждый дом знал!
— За что же вас, знатоков, так поливали грязью? Что, с народом не советовались?..
— Да разве возвращение насильно отнятого требует какого-то обсуждения?! Это такой же абсурд, как голосование на собрании жильцов по поводу правильности библейской заповеди “Не укради”. И еще: 150 возвращенных названий — а в Москве более 3500 топонимов* — это лишь 4 процента. Имейте в виду: из 600 исторических имен в центральной части города, веками хранимых предками, большевики уничтожили 400!
Да, страсти разгорелись тогда нешуточные. Были и письма, схожие вот с этим: “Мы предупреждаем мэра и Моссовет, что устроим в Москве второй Бабий Яр. При этом не будем копировать трусливую тактику ГКЧП. Из окон и с балконов полетят дети, женщины и старики. Будут истреблены семьи всех членов Моссовета и евреев”. (Ветераны завода им. Ленина.) Было и открытое письмо группы театральных деятелей и литераторов к председателю Моссовета Николаю Гончару, в котором решение о возвращении старомосковских имен расценивалось как “бюрократический циркуляр, реализация которого станет актом вандализма и приведет к непоправимым культурным потерям”.
— Но Юрий Лужков все-таки вошел в историю как человек, возродивший старомосковскую топонимику?
— Да, но решение правительства, принятое в октябре, далось ему нелегко. К сожалению, в следующие десять лет возрождение старомосковской топонимики прекратилось. И это в Москве, где только “красных” названий около 30. Всех этих Краснопролетарских, Красноармейских, Краснокурсантских и проч. Мало того, новый, строящийся проспект хотят назвать Краснопресненским! А улица Ахмата Кадырова? Это же нарушение закона Москвы, по которому нельзя присваивать именные названия до прошествия 10 лет со дня кончины увековечиваемого лица! И вообще, улицы имени Петрова, Иванова, Сидорова — не в традиции московской топонимики: чаще всего названия давали по церквам, слободам, особенностям рельефа, изредка по домовладельцам. Доколе улицы будут “украшать” имена фанатиков-революционеров, сталинских сатрапов — Халтурина, Войкова, Белы Куна, Дыбенко и т.п.? У Юрия Ефремова было такое слово: “распалачивание” — снятие фамилий палачей с уличных указателей. А что получается? Церковь возводит в ранг святых расстрелянного императора и его семью, а имя человека, принявшего личное участие в этой расправе, носят улица, пять (!) проездов и даже муниципальный округ Москвы. Это я о Войкове.
А “ленинских” названий еще сколько в Москве? Тут вам и улица Ленина, и Ленинская слобода, и Ленинский проспект, и метро того же названия, и Ленинградских целая куча — вокзалов, проспектов, шоссе, мостов, путепроводов.
— А насчет нелепостей?
— Ну, например, Высоковольтный (!) проезд — где-то рядом была... ЛЭП; Бумажная просека, 4-я улица 8 Марта, Магистральный тупик, Игральная (переименована... по детской игровой площадке). Весь этот топонимический хлам давно требует замены.
— Когда-то речь шла о “компенсации” классикам, имена которых “пострадали” в ходе возвращения исторических названий. В том письме театральных деятелей говорилось о Чехове, Станиславском, Немировиче-Данченко — перечислялось немало имен...
— Наша комиссия сразу предложила найти им достойное место за пределами центра. Во многих странах историко-заповедный центр города, а тем более столицы — территория, на которой не допускается никаких топонимических новаций, даже ради самых уважаемых лиц. Попробовали в Париже площадь Этуаль переименовать в площадь де Голля — не прижилось, пришлось отыграть обратно. И улицы Леонардо да Винчи и Микеланджело, прославивших родную Флоренцию на весь мир, находятся отнюдь не в центре города. Но почему-то за истекшие 10 лет новая комиссия так и не удосужилась что-либо подобрать. А ведь есть из чего.
— А что делать с названиями, “подаренными” в свое время нашим зарубежным друзьям?
— Москвичи не будут горевать, если все эти улицы — Амилкара Кабрала, Саморы Машела, Ле Зуана, Викторио Кодовильи, Хулиана Гримау, Салям Адиля, Отто Куусинена — уйдут в небытие, как уже ушли от нас улицы Вальтера Ульбрихта, Готвальда и Георгиу-Дежа. Смешно сказать: улицы Ульбрихта не было даже на его родине, в ГДР, а у нас — была!
*Топоним (геогр. название) — название любого географического объекта: страны, города, реки, оврага, поляны, местности, улицы.
