— Таких “пробок” я не видела даже в Нью-Йорке, — были первые слова экс-госсекретаря США Мадлен Олбрайт, которая приехала в Россию представить свои мемуары “Госпожа Госсекретарь”.
Московские “пробки” вылились в почти получасовое опоздание “госпожи”, и вот под вспышки фотоаппаратов перед заждавшейся публикой предстала слегка постаревшая, но по-прежнему харизматичная леди с пронизывающим металлическим взглядом. На лацкане пиджака Железной Мадлен красовалась неизменная брошь — мощное оружие дипломатии, когда-то изобретенное Олбрайт. В этот раз брошь почти сливалась с костюмом, что, по-видимому, отражало хорошее настроение и благие намерения гостьи.
— В этой книге вы найдете историю иммигрантки, политика и первой женщины, которая впервые в истории США смогла занять столь высокий пост в дипломатической иерархии, — не торопясь начала она свое выступление. — Люди часто говорят мне, что удивлены тем, насколько честно и искренне я рассказала в этой книге о своей жизни, в том числе и о личной...
Неожиданно живо и трогательно автор описывает не хронику балканской войны и переговоры с Арафатом, Ким Чен Иром или Милошевичем, а развод с мужем, с которым она прожила 23 года. “Железная леди” предстает очень ранимой и беззащитной женщиной — с этой стороны ее знали, пожалуй, только сам муж Джо и две дочери-близняшки Энн и Элис.
Накануне своего отъезда к любовнице в Атланту Джо признается жене, что их брак давно мертв и он любит другую, потому что Мадлен перестала быть для него привлекательной. Мадлен искренне признает, что даже ей было слишком тяжело слышать эту последнюю реплику. Джо говорит, что хочет разорвать отношения раз и навсегда. Но получается с точностью до наоборот: развод превращается в невидимую извне драму. Джо каждый день звонит жене, говоря ей, что разрывается между двух огней, а Мадлен, стиснув зубы, пытается держаться спокойно и невозмутимо. Сломавшись, муж возвращается домой, и вечерами они с женой часами гуляют вместе, по-американски пытаясь “решить проблему”. Потом он снова уходит.
Пожалуй, наиболее точно “американский” характер Мадлен Олбрайт показывает следующий эпизод: в один из этих тяжелых дней Мадлен столкнулась в супермаркете с подружкой, которая сказала, что завидует ей — дескать, она со своим мужем уже давно не гуляет по вечерам. В ответ Олбрайт невозмутимо улыбнулась.
Эпиграфом к книге стал эпизод, в котором миссис Олбрайт ожидает звонка президента Клинтона — он наконец должен сказать “да” или “нет” по поводу ее назначения.
— Я хочу, чтобы вы стали моим госсекретарем, — вместо приветствия произносит президент. Мадлен Олбрайт восприняла произошедшее не сразу — понимание пришло на следующее утро, когда она по привычке отправилась в Вашингтон на электричке. Внезапно к ней подошла маленькая девочка, попросив подписать первую полосу одной из газет — на фото красовалась вновь назначенный госсекретарь США. Она подписала фото, спросив, сколько девочке лет, и пожелав ей удачи. А через несколько минут за автографом пришли и остальные пассажиры. В последующие годы Мадлен Олбрайт раздала тысячи автографов.
Спустя восемь лет со дня своего назначения госсекретарем Мадлен Олбрайт так же невозмутимо подписывала книгу-отчет об уже проделанной работе для своих русских читателей.
— Как тебя зовут, мальчик? — Она посмотрела мне прямо в глаза и одновременно сквозь них. — Это тебе на долгую память. Все будет хорошо!
Хотя у корреспондента “МК” и так все было неплохо, госпоже Мадлен возражать не хотелось...
