Романтические барышни прошлого века бросались в революцию, как в любовь. Шестидесятники хипповали и уходили из благополучных домов. Дети восьмидесятых уродовали себя ирокезами.
Это так круто: бросить вызов миру. Сказать: я не такой, как все!
Быть хорошим — неинтересно, скучно.
Уж лучше быть плохим, отвратительным. Но только другим.
В истории “террористки” Даши из 10-го “Б”, захватившей в заложники второклашек (см. “МК” от 27 октября), нас удивило только одно.
Что до сих пор такой случай в Москве единственный.
“Мщу за любимого!” — эти слова вроде бы кто-то из одноклассников услышал от Даши. Фраза тут же обросла “подробностями”: мол, многие видели, как эта девочка гуляла с кавказцами.
“Да она все тетрадки исписала “Басаев — моя любовь!”, — фыркают одноклассники.
“Срочно ищите чеченский след в деле Даши, — сказали нам в редакции. — Наверняка ее кто-то зомбировал, сама бы она до этого не додумалась”.
Каховка. В восемь часов вечера район вымер. Только возле небольшого пруда, вдалеке от домов, тусуются пьяные подростки. Лиц не разглядеть — но, может быть, это и есть чеченцы?
“У нас в округе чисто, вы ни одного черного не найдете, — дыша пивными парами, заверили нас парни. — Днем они ходят кучками, а вечером из дома выйти боятся. Правда, раньше приставали к местным девушкам, но мы их отучили после одного случая...”
Пару лет назад вся Каховка стояла на ушах: чеченец Вреш пообещал убить всю семью русской девушки Нади. “Сначала у них была любовь-морковь, — рассказали нам девчонки. — Надька даже залетела, сынишку родила. Ее предкам парень не понравился, поэтому Надька со своим чеченом и ребенком переехали в Бирюлево. Потом поругались, разбежались. Вот тогда-то этот придурок пригрозил ее семью вырезать. Но мы ему показали... Пусть только попробует сунуться. Такие вот у нас страсти!”
“Террористка” Даша живет в том же районе, в обычной пятиэтажке. Маленькая девочка со взглядом волчицы. Невысокая, худенькая, хорошо прикинутая. На голове — модная черная банданка с черепами и костями.
Обычная вроде бы девочка — вот только семья необычная. Дочь, бабушка, отец и огромная собака. Двух последних мы и встретили возле дома.
— Идите отсюда на... Пока я собаку на вас не спустил, — пригрозил нам папа Даши.
— С мастифом Шерифом всегда Дашка гуляла, а сегодня отец вышел, злой чего-то, — удивляется Леха, местный старожил. — Вообще-то она девчонка психованная. Вроде собаку свою обожает, а то как начнет ее поводком лупить — Шериф на нее в ответ бросается.
Папа в единственной дочке души не чаял. Она появилась на свет, когда Борису было уже 35 лет. Тогда он и в страшном сне представить себе не мог, что растить наследницу придется одному. Жена погибла несколько лет назад. Больше мужчина не женился. Почти тогда же в доме появился щенок — осиротевшей девочке нужен был верный друг.
Похоже, пес Шериф и был ее единственным другом.
Вечерами Борис таксовал на старенькой “пятерке”. Он считал, что самое главное — ребенок ни в чем не должен знать отказа, а в душу к ней не лез. Воспитанием и прочими девичьими капризами занималась бабушка. Но сладить со своенравной и упрямой внучкой не могла. “Один мужик в доме, что вы хотите, — вздохнула соседка. — Он ее и избаловал. А недавно влетел в аварию, машину разбил, так что с деньгами у них сейчас туго, да и вообще обстановка в доме напряженная”.
Ровесники девочке были неинтересны. “Тупая серая масса”, — усмехалась она. Большинство шестнадцатилетних, в отличие от Даши, не увлекаются политикой, не обсуждают теракты в Беслане и “Норд-Осте”, им неведомо имя Шамиля Басаева.
О чем с такими говорить? Постепенно Даша отошла даже от лучшей своей подруги Иры. Та познакомилась с парнем — интересы разошлись.
Девчонку швыряло из стороны в сторону. В голове у нее была “каша”, разобраться в которой самостоятельно она не смогла. Года два Даша тусовалась со скинами, которые собирались как раз возле ее дома. Но носиться по району в поисках “хачиков” быстро надоело — “детский лепет”. “Все этого Вреша убить грозили из-за Надьки, а в результате никто и пальцем не тронул, так, болтовня одна”, — не раз говорила сама Даша.
Ей хотелось чего-то необычного, исключительного. Чтобы все вокруг поняли, какая она особенная девушка, и заговорили о ней. “Даша слишком высокого мнения о себе, поэтому ее не особо принимали в тусовке, да и мы с ней только собаку вместе выгуливали, последний раз вообще летом, — вспоминает соседка Настя. — Знаете, я думаю, что проблемы в школе Даша создала себе сама. Слишком уж противопоставила себя ребятам. Им бы собраться вместе и обсудить все в спокойной обстановке. А так — класс отдельно, Даша — отдельно. Она самая умная, что ли, а кругом дураки? Кому это понравится?”
Никакого парня у девочки не было. Не то что чеченца — даже своего, местного. “Да вы что, она ни с кем не встречалась, — презрительно хмыкнул 18-летний Андрей. — Что с ней делать-то? О политике в кровати разговаривать?”
Наверное, и самой Даше эти глупые дворовые посиделки — с семечками и пивом, с хихиканьем и обжиманцами — тоже были не нужны. Ей мечталось о другом.
Но почему она выбрала именно Шамиля?
А кого еще — Филиппа Киркорова? Так им и так бредят соплячки. Быть как все, слиться с толпой для Даши хуже смерти.
Она добилась своего.
Теперь, после захвата в заложники 2-го “А”, о ней заговорили. Ее “исключительность” признали не только сверстники, но и взрослые.
Правда, слава эта весьма сомнительная. Новоявленную террористку отправили за решетку... психушки. На обследование.
Комментарий специалиста:
Сергей КРИВОШЕЕВ, вице-президент Адвокатской палаты адвокатов г. Москвы:
Эта история — из ряда вон. Насколько мне известно, на место происшествия выезжало все руководство района. Исключительный случай. По закону “террористке” Даше грозит до пяти лет лишения свободы за хулиганство. Но суд может применить и альтернативную меру наказания, которая более гуманна для подростка, — общественно полезные работы. Но вполне возможно, что Даша не будет даже мести улицы — если возникнут сомнения в ее вменяемости, тогда девочку отправят на принудительное лечение.
