Такими людьми, как Ллойд Кауфман, положено пугать детей. Ведь это он тридцать лет назад придумал студию трэш-кино “Трома”. И фильмы его студии носят лихие названия: “Токсичный мститель”, “Беспредельный террор” или “Монстр из шкафа”. И все они — чернейшие истории, извлеченные из недр “черных” мозгов режиссеров и художников “Тромы” на потеху зрителям. В “Троме” же начинали и нынешние голливудские звезды Кевин Костнер, Билли Боб Торнтон, Самюэль Джексон. В чем загадка ее успеха? Накануне 2-го фестиваля трэша, который пройдет в МДМ-кино 28 и 29 октября, корр. “МК” позвонил в логово Ллойда Кауфмана, в его офис на Манхэттене.
— Мистер Кауфман, судя по вашим фильмам, Голливуд вы не любите. Но, может, есть и там что-то хорошее?
— К чему говорить о Голливуде — нужно о системе в целом. Она контролируется несколькими студиями-мейджорами, расположенными в Японии, Австралии, Франции и США, которые, в свою очередь, и правят миром. Это объективная реальность. Но, наверное, самое великое кино было создано именно в Голливуде. Я говорю о Чарли Чаплине, Джоне Форде. Студия “Трома” училась у великих. Поэтому существование Голливуда не зло; зло — огромные корпорации, контролирующие все, что мы видим.
— В своих фильмах вы высмеиваете жанр ужасов. А почему люди так любят ужастики? Или, например, кровавые новости на ТВ?
— Действительно, большинство фильмов ужасов “Тромы” — комедии, это скорее гиньоль, а не чистый жанр. Я не понимаю, как люди могут смотреть ремейки классических фильмов ужасов, — это пустая трата времени. Ведь большинство классических ужастиков сделаны с большой долей юмора, это не реальное насилие, которое мы видим в “Рэмбо” или в “Крепком орешке”. То, что делает Брюс Уиллис, — серьезно. Или последний фильм Мела Гибсона, полный насилия и садизма, — вот что действительно ужасно. Что же касается новостей, то и они контролируются конгломератами. Например, по CNN утром можно было увидеть кадры из Африки, где дети взорвались на мине. Утром! В то время, когда маленькие американцы едят свой корнфлекс. А CNN, между прочим, принадлежит Disney, делающей детское кино в том числе.
И вот ведь идиотизм: курить в американских ресторанах и барах запретили, а окровавленных детей утром по ТВ показывают. Что хуже?
— Вы уже тридцать лет в кинобизнесе вместе с “Тромой”. Что меняется?
— Когда мы начинали, независимых студий было полным-полно. Так же, как и независимых режиссеров, художников, газет, телекомпаний и прочего. Каждый мог высказать свое мнение, например, насчет войны во Вьетнаме. Через тридцать лет оказалось, что “Трома” — едва ли не единственная выжившая независимая студия. Благодаря “The New York Times” независимого кино сейчас не существует. Потому что эта газета пишет только о больших студиях. А многие студии, появляющиеся как независимые, после того, как проходят через фильтр Disney, становятся лишь его частью, где всякое творческое начало отрицается. Фестиваль “Санданс” — прекрасный пример. Он начинался как фестиваль независимого кино, а сейчас стал лишь площадкой для тех, кто хочет стать частью огромного конгломерата. Это не значит, что там не показывают хорошее кино. Это значит, что современное кино уже не изменит мир. “Броненосец “Потемкин”, Тарковский, Энди Уорхол, Жан-Люк Годар — вот кто изменил мир. Современное кино — всего лишь бокал легкого шампанского: так же быстро выветривается.
— Вы думаете, можно изменить современный мир?
— Я надеюсь на это. Я вижу молодых людей, которые умеют самостоятельно думать, которые хотят изменить положение вещей, пытаются понять, почему, к примеру, сотни людей погибают в Судане. Важную роль играет Интернет. Мне кажется, мы сейчас медленно просыпаемся. Не будь Интернета, “Тромы” уже не было бы. Многие режиссеры, ставшие знаменитыми, начинали с “Тромы” или учились у нас: Питер Джексон, Квентин Тарантино, Такаши Миике. Джеймс Ганн, написавший сценарий к “Тромео и Джульетте”, потом сделал “Скуби Ду”. Он классный парень, надеюсь, что он хорошо повлияет на мейнстрим.
— Но вот Питер Джексон, например, который называл вас своим учителем, сделал абсолютно кассовый фильм “Властелин колец”...
— По мне, он слишком скучен. Я читал книгу — это здорово. Но знаете, Стравинский был хорошим композитором, но это не значит, что я буду слушать его музыку круглые сутки. А фильмы, которые сделал Джексон до того — “Небесные создания”, например, — шедевр! Он гений без всяких вопросов. В его фильмах нет никакого послания зла. Вот в “Форресте Гампе” оно есть.
— Как же так?
— Если ты будешь следовать приказам без размышлений, сражаться на плохой войне, ты достигнешь всего и станешь миллионером. И он абсолютно антифеминистский. Посмотрите, единственная героиня, которая хотела мира, умирает.
— В “Троме” начинали многие голливудские звезды...
— Да, Кевин Костнер, Билли Боб Торнтон, Самюэль Джексон, например. Очень жаль, что сейчас так мало независимых киностудий. Раньше они были стартовой площадкой для многих звезд — и для Де Ниро, и для Николсона. Режиссеры могли снимать свои первые фильмы за небольшие деньги. Мало вложил — мало потерял. А сейчас я сильно сомневаюсь, что Джек Николсон будет сниматься в низкобюджетном фильме. У нас, кстати, есть его первый фильм, выпущенный на независимой студии. Сейчас в кино идет совершенно другая игра. Игра очень талантливого актера Тома Хэнкса, игра, как нужно следовать правилам. Лени Рифеншталь играла в такие игры, она ведь невероятно талантлива была.
— Самый дорогой и самый дешевый фильмы в истории “Тромы”?
— На самом деле сейчас мы тратим гораздо меньше денег на фильм, чем раньше. Самый дорогой — наверное, “Токсичный мститель” — 400 тыс. долл. Обычный бюджет “Тромы” — 1 или 2% от обычного голливудского бюджета.
— Вы даете мастер-класс под названием “Как сделать это чертово кино”. Так как же?
— Да, я давал такие уроки по приглашению нескольких американских университетов. Я рассказывал, как снять кино за копейки, как сделать дешевые спецэффекты, взорвать что-нибудь всего за десять долларов. Молодые люди сегодня уверены, что, если ты хочешь заниматься кино, надо идти в Голливуд, что выпустить фильм за маленькие деньги невозможно. На своих мастер-классах я говорю об обратном. Мое мнение — фильм получается лучше без звезд: Джулия Робертс всегда останется Джулией Робертс, и только, вне зависимости от того, какой режиссер с ней работает.
— Представьте, что “Трома” умерла. Что будете делать?
— Смотреть кино, что мне еще остается? А еще я могу стать ассистентом Такаши Миике. Вот что я сделаю!
