Летом, когда страна взахлеб обсуждала монетизацию льгот, Герман Греф заявил, что следующими будут памятники. Их тоже лишат неприкосновенности. Правительство твердо намерено избавить бюджет от лишней обузы, а если получится, то и пополнить доходы казны. Ведь памятники — это не только объекты культурного наследия, но и недвижимость. На сегодняшний день в России насчитывается 85 тысяч исторических памятников. Если большинство из них разрешат приватизировать, страна изменится: в ней снова появятся частные дворцы и усадьбы, а в экономике — совершенно новый источник дохода.
По расчетам Минэкономразвития, только по одной Москве цена вопроса — 1,5 млрд. долларов. Именно столько можно заработать, считают в ведомстве Грефа, если памятники, находящиеся на территории столицы, просто сдавать в аренду. В мэрии утверждают, что эта цифра взята с потолка. В действительности аренда исторической недвижимости приносит не более 320 млн. рублей в год, причем эти деньги, согласно городскому закону, могут быть потрачены только на реставрацию самих памятников.
— Федералы считают, что даже на аренде памятников можно наварить хорошие деньги, но это блеф, — утверждают в горадминистрации. — Сколько бы ты ни получил, вложить в них надо еще больше. Порядка 60% объектов требуют постоянных расходов на содержание.
Избавить бюджеты всех уровней от обременительных расходов могла бы приватизация. Передача памятников в частные руки на первый взгляд выгодна всем. И государству, которому больше не придется краснеть перед Европой за находящиеся в руинах старинные усадьбы. И региональным властям, каждый год списывающим с баланса по десятку утраченных объектов. И инвесторам, обзаводящимся престижной со всех точек зрения недвижимостью. И, наконец, самим памятникам. Ведь большинству из них, скажем прямо, ни от государства, ни от местных чиновников ничего не светит. Или их купит и приведет в божеский вид частный инвестор, или они погибнут. Третьего, увы, не дано.
Поэтому сама идея приватизации больших споров в обществе не вызывает. “За” — все. И Греф, и Фрадков, и Лужков, и даже деятели культуры, которые пусть с оговорками, но тоже говорят, что “при всем богатстве выбора другой альтернативы нет”. Спор сейчас идет не о порядке и даже не о принципах приватизации, а о том, кто будет ее проводить. Особенно остро этот вопрос стоит в Москве, где власти никак не могут разобраться, кому принадлежат столичные памятники.
Последняя ссора Лужкова с Грефом, случившая прямо на заседании правительства, как раз из этой серии. Московский градоначальник не удержался от замечаний с места, но его можно понять. Вот уже пять лет мэрия ведет бесконечные переговоры с федералами, пытаясь поделить столичные памятники. Но министры ведут себя как собака на сене. То к сердцу прижмут и согласятся обменять загибающееся “Царицыно” на Музей Ленина, то к черту пошлют, как, например, с Домом Пашкова. Когда город тратит деньги на восстановление памятников — все рады и счастливы. Когда заявляет о своих правах на них — Министерство культуры и ФАФИ (Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом) подают в суд.
В прошлом году чиновникам вроде бы удалось договориться. Было составлено три списка: в первый вошли памятники, отходящие к Москве, во второй — те, что будут принадлежать государству, и, наконец, в третий — сотня так называемых спорных объектов, требующих отдельных согласительных процедур. “Как только эти формальности будут закончены, можно будет принимать закон о разграничении государственной собственности на памятники и переходить к их приватизации”, — надеялись в мэрии.
Но не тут-то было. Вместо закона случился скандал.
Федеральные власти отказались соблюдать достигнутые год назад договоренности. Их новая позиция в отношении памятников выглядит так: все объекты федерального значения относятся к государственной собственности. Москва должна сначала вернуть 1000 наиболее ценных памятников, зарегистрированных в настоящее время как собственность города, а уже потом ФАФИ совместно с Минкультуры решит, что с ними делать. “Памятники, необходимые правительству Москвы для работы, например Тверскую, 13, мы готовы передать в безвозмездное пользование, — говорит один из руководителей ФАФИ Дмитрий Аратский. — И тогда мыть полы и поддерживать здание в хорошем состоянии, о чем так беспокоился Юрий Лужков, будет обязанностью мэрии”.
Однако отцам города не нужен полушубок с барского плеча. С юридической точки зрения их претензии на спорные памятники не менее обоснованны, чем претензии федералов (см. справку). Сказать, кто из них прав, а кто не очень — сложно.
Рассмотрение вопроса постоянно откладывается, потому что наверху еще не решили, как именно он должен быть решен. Вот и Михаил Фрадков, комментируя в конце заседания правительства полемику Грефа и Лужкова, не стал вставать на сторону федерального министра, а сказал, что “надо сесть и разобраться в проблеме”. Для начала, например, составить перечень объектов культуры всероссийского значения. Дело безумно важное и нужное в масштабах всей страны к конкретному спору Москвы и государства отношения, увы, не имеет.
Федералы прекрасно знают, за что дерутся. Памятники, находящиеся в далекой провинции, равно как скульптурные изображения Ленина или Могила Неизвестного Солдата, их не волнуют. Поскольку памятники делят с прикидкой на будущую приватизацию, всех интересуют наиболее ликвидные объекты исторического прошлого. Здания и строения составляют не более 18% всего культурного наследия, из них привлекательным месторасположением и сносной сохранностью могут похвастаться меньше половины. Причем, как показывает практика, большинство памятников ремонтируются именно на деньги местных бюджетов.
Если в подъезде перегорела лампочка, вы не будете неделю ждать электрика из ЖЭКа, а возьмете и вкрутите новую. По тому же принципу действовали и местные власти — чинили то, до чего у федералов либо руки не дошли, либо денег не хватило. Лишь бы в своем “хозяйстве” не видеть разрухи. Однако оплачивать регионам произведенные “неотделимые улучшения” федералы не собираются.
Есть и еще одна загвоздка. По нашим законам отделить здание от земли, на которой оно стоит, невозможно. Получается, что, отдавая памятники, та же Москва потеряет еще и землю — примерно 20 га. А учитывая, что в столице каждый метр оценивается цифрой с тремя нулями, потери города будут многомиллионными. Что уж говорить о Питере, который — один сплошной памятник: там только под охраной ЮНЕСКО около 3000 объектов (для сравнения: в Москве таких — 6, а в Париже — 20). В общем, Москва тоже знает, за что (помимо будущих доходов от приватизации) дерется. Кстати, столичные чиновники заявляют, что в споре с федералами отстаивают интересы всех субъектов Федерации без исключения, а не только собственные.
Как видно из схем, в случае реализации “московского варианта” доходы от приватизации памятников могут получить бюджеты всех уровней. Федералы делиться ни с кем не хотят. По словам директора Института искусствознания Алексея Комеча, они отвергли предложение создать из вырученных от приватизации средств специальный бюджетный фонд и на эти деньги реставрировать те объекты наследия, которые никогда не найдут своих хозяев (отдаленные усадьбы, памятники археологии, сады и парки). “Нам сказали, что все деньги пойдут в казну, а потом уже государство будет решать, сколько кому давать”, — сожалеет ученый.
Есть еще третий вариант, который недавно высказывался на слушаниях в Госдуме. Комитет по собственности предлагает федеральным и московским чиновникам на время забыть о своих распрях и сконцентрироваться на решении других задач. Например, составить единый реестр памятников и начать процедуру оформления паспортов, хотя бы на те объекты, принадлежность которых не вызывает сомнений. Кроме того, считают депутаты, неплохо было бы заранее продумать порядок приватизации исторических зданий. Чтобы не получилось, как обычно в России: на охоту идти — собак кормить.
Кстати, выслушать мнение потенциальных покупателей тоже придется. Позиция олигархов по отношению к объектам культурного наследия на сегодняшний день не ясна. Они не участвуют в общественных дискуссиях, не вмешиваются в споры так называемых хозяйствующих субъектов. Кто сказал, что они на самом деле готовы вкладывать деньги в историческую недвижимость? По крайней мере, опыт Западной Европы отнюдь не всегда свидетельствует в пользу подобных приобретений.
Во-первых, перестроить памятник по своему вкусу нельзя. Его нужно воссоздать в первозданном виде, что потребует от 3 до 10 миллионов долларов. Во-вторых, старым зданиям, как и старым людям, нужен особый уход. Ежегодные расходы на содержание вполне могут составить цифру с тремя-четырьмя нулями. При этом в нашей стране на какие-то дотации или льготный режим налогообложения со стороны государства, как это принято на Западе, рассчитывать просто смешно. Ну и наконец, рентабельность. При самом благоприятном стечении обстоятельств рентабельность от коммерческого использования памятника составляет не более 15%.
Опыт наших бизнесменов по части владения недвижимыми объектами культурного наследия пока весьма скромен. К сожалению, мнения Абрамовича, выкупившего под представительство Чукотки особняк на Английской набережной в Санкт-Петербурге, и Алекперова, заплатившего за особняк Штиглица, о разумности своих приобретений узнать не удалось. Зато режиссер Александр Пороховщиков, получивший в аренду от московских властей дом своего прадеда в Староконюшенном переулке, однажды в сердцах воскликнул: “Если бы я знал, во что это выльется, ни за что бы не связывался!” Впрочем, как говорят его друзья, период разочарований уже давно в прошлом. Теперь ремонт дома окончен, и режиссер готовится к открытию в нем музея своей семьи.
Спор Москвы и федералов рано или поздно тоже придет к своему логическому концу. Вот только сколько памятников мы потеряем за это время? Специалисты по охране культурного наследия утверждают, что каждый день как минимум три памятника превращаются в руины.
Вариант Москвы
1. Принять федеральный закон о разграничении государственной собственности на памятники.
2. Поделить памятники.
3. Утвердить перечень памятников, которые не могут быть приватизированы, и провести приватизацию.
Вариант федералов
1. Не принимать такого закона.
2. Все памятники федерального значения вместе с землей зарегистрировать как федеральную собственность.
3. Передать субъектам Федерации “неинтересные” и затратные памятники и приватизировать остальные.
Справка “МК”
ФИФА ссылается на решение Верховного Совета РСФСР от 1991 года, который отписал памятники общероссийского значения исключительно в федеральную собственность. Кстати, эта самая “исключительность” федералами трактуется весьма вольно. Например, когда было выгодно, они легко отдали городу “Царицыно” и воспетый Пушкиным Петровский замок. А это прямое нарушение того самого постановления.
По версии столичного градоначальника, решение Верховного Совета морально устарело: через два года у России появилась новая Конституция. И памятники стали “предметом совместного ведения”. В переводе с юридического на русский это означает, что решения по ним нельзя принимать в одностороннем порядке — ни федеральным начальникам, ни региональным боссам. А четко распределить права и обязанности должен был специальный федеральный закон.
Понятно, что за один день такие серьезные документы не пишутся: на период “беззакония” разруливать ситуации с памятниками разрешалось регионам, на территории которых они находятся. Что и было сделано. В 2000 году Москва приняла свой закон “О памятниках”. Где черным по белому было записано: до тех пор, пока нет федерального закона о разграничении, все памятники — московские (кроме зданий, занимаемых высшим руководством страны — президентский Кремль, здание Центробанка на Неглинной, депутатский Охотный Ряд и т.д.).
На чьей стороне настоящая правда, должен решить Конституционный суд, в который почти два года назад Москва направила свой запрос насчет того самого постановления Верховного Совета. Кстати, заодно город решил уточнить, мог ли президент Ельцин (он тоже успел поучаствовать в дележке) своим указом отдавать памятники федерального значения в федеральную собственность. Б.Н., между прочим, умудрился “подарить” центру еще и 480 памятников местного значения...
Со своей стороны федеральные органы также подают иски в суд, оспаривая постановления мэрии о регистрации в собственность города 943 зданий-памятников, в том числе Манежа, ГУМа, ЦУМа, Северного речного вокзала, усадеб “Коломенское” и “Измайлово”.
