Не было бы счастья, да локаут помог: благодаря тому, что в заокеанской НХЛ сезон так и не начался, наши болельщики могут воочию лицезреть многих российских и зарубежных хоккейных звезд. Особенно повезло казанцам: форму “Ак Барса” надели Хабибулин, Ковалев, канадцы Лекавалье, Ричардс, Брэтуэйт... И — “русский литовец” Дарюс Каспарайтис. Один из лучших защитников мирового хоккея. И очень неординарный человек — многие его, в частности, помнят по фильму “Брат-2”. Как он сам признался корреспонденту “МК”, Дарюс мечтает сниматься в кино и дальше...
Он — полный олимпийский кавалер (“золото”-92, “серебро”-98, “бронза”-2002). Он — один из самых жестких защитников мира (его силовой прием против Эрика Линдроса американские СМИ до сих пор называют “величайшим за всю историю хоккея”).
Дарюс Каспарайтис, новобранец казанского “Ак Барса”...
“В Казани я не из-за денег”
— Дарюс, почему именно “Ак Барс”?
— Во-первых, здесь много ребят, с которыми я раньше играл. С Лешей Ковалевым с детства вместе (в Нью-Йорке живем друг от друга в десяти минутах езды), с Лешей Морозовым пять лет в “Питсбурге” играли... Во-вторых, Казань меня привлекла своими амбициями. Команда борется за чемпионство! Ну и, в-третьих, здесь самые лучшие условия.
— Финансовые?
— Я в Казани не из-за денег. Мне нужно играть в хоккей и поддерживать форму. Я не могу себе позволить в 32 года потерять сезон.
— Сильно проиграл в деньгах по сравнению с НХЛ?
— Конечно. Тут даже нельзя сравнивать... Здесь я только ради хоккея. Хочу играть!
— Долго думал: куда ехать?
— Я сначала вообще не хотел никуда. Только когда понял, что сезон в НХЛ потерян, начал задумываться о том, где буду играть во время локаута. И выбрал Россию.
— По-твоему, локаут растянется на весь сезон?
— Выходит, так. Никто не хочет уступать. Ни владельцы клубов, ни профсоюз игроков.
— Каким видишь выход из положения?
— Если хозяевам не нравится, что у нас большие контракты — они могут их урезать. Мы все равно будем играть, пусть даже за меньшие деньги. Это наша работа, мы в любом случае будем ее делать. В России ли, в НХЛ...
— За чемпионатом России следил?
— Раньше — нет. Только после Кубка мира, когда узнал, что знакомые ребята едут в Суперлигу, стал интересоваться их делами.
— Переход на большие площадки для тебя проблема?
— Поначалу, безусловно, будет тяжеловато. Буду стараться играть как можно проще.
— С чем у тебя Казань ассоциируется?
— Татарстан, татары... Не понаслышке знаю, насколько это вежливые, воспитанные люди. Я ведь, когда в 14 лет приехал в Москву, первое время жил в семье вратаря Ильдара Мухометова — татарина по национальности. Целый год его родители меня воспитывали (смеется).
“Нью-Йорк — тяжелый город...”
— Варианты, кроме “Ак Барса”, были?
— Нет.
— И родное “Динамо” не приглашало?
— Нет. Мне кажется, московские клубы уже полностью укомплектованы.
— Но хотелось бы в Москве играть?
— И “Динамо”, и Москва не чужие для меня понятия. Сюда я приехал в 14 лет, когда еще учился в школе, здесь делал свои первые шаги в большом хоккее... Об этом у меня всегда будут самые хорошие воспоминания.
— Молодые ребята из “Ак Барса” на тебя, наверное, как на икону смотрят?
— Я ничего такого не заметил. И потом, за что на меня смотреть снизу вверх? Простой веселый парень, добившийся всего своим трудом... Я никогда не считал себя звездой.
— Венсан Лекавалье и Брэд Ричардс: почему такие звезды выбрали “Ак Барс”?
— По той же причине, что и я, — из-за возможности играть в хоккей в компании высококлассных партнеров.
— “Ак Барс” в России сравнивают с “Нью-Йорк Рейнджерс”. Дескать, казанцы так же бросаются деньгами, а результата пока никакого...
— “Ак Барс” — это “Ак Барс”, а “Рейнджерс” — это “Рейнджерс”. Я думаю, что в Казани нью-йоркская история не повторится. Здесь есть костяк команды, и мы, новобранцы, будем действовать по прежней системе, стараясь усилить игру. Проблема “Рейнджерс” в том, что там всегда есть хорошие хоккеисты, но нет времени сыграться. Плюс сам по себе Нью-Йорк очень тяжелый город. Там сложно создать коллектив. Команды рождаются годами, а от “Рейнджерс” требуют всего и сразу.
— Как считаешь, не убоятся энхаэловцы российского быта?
— Скорее всего для них это будет небольшой шок. Что, впрочем, естественно: они выросли в совсем других условиях. Но ничего — потерпят и привыкнут. Фредди же выживает (улыбаясь, кивает на темнокожего вратаря казанцев Брэтуэйта .— Р.В.)!
— За сборную России будешь играть?
— Да. Если, конечно, пригласят. Ну и от здоровья многое зависит...
“Семь раз ложился под нож”
— Как поддерживал форму во время локаута?
— В Нью-Йорке катались с Борей Мироновым (российский защитник “Нью-Йорк Рейнджерс”. — Р.В.). Очень тяжело было — вдвоем, без команды. Трудно заставить себя что-то делать, когда стимулов нет. Кататься по кругу — удовольствие ниже среднего.
— А ты еще к тому же после операции...
— Да, после Кубка мира пришлось оперировать колено. Потом набирал форму...
— Мог ли представить, играя на Кубке мира, что через пару месяцев снова окажешься в команде Билялетдинова?
— Нет, конечно. Но я очень рад, что попал именно к Зинэтуле Хайдаровичу.
— Прошлый сезон, когда из-за травмы ты пропустил две трети матчей, был самым сложным в карьере?
— Не сказал бы... У меня было много сложных сезонов.
— И много операций...
— Да, семь раз ложился под нож.
— Правда, что ты чуть ли не единственный энхаэловец, кто получал зарплату в период локаута?
— Пару недель было. Я был травмирован, и клуб по контракту должен был оплатить мне этот период. Как только выздоровел — поступления закончились...
— Чем сейчас занимаются те российские энхаэловцы, кто еще не нашел себе команду?
— Боря Миронов вроде как собирается вернуться в Россию, Леша Яшин тренируется с детьми на Лонг-Айленде...
— Ты в Нью-Йорке узнал о смерти Сергея Жолтока (партнер Каспарайтиса по “золотой” молодежке-91/92 скончался в Минске прямо во время матча. — Р.В.)?
— Да, ехал по городу, и мне знакомый парень позвонил, сказал. Я стал уточнять — оказалось, правда. Мы с Борей Мироновым тут же начали вспоминать Серегу, наше детство... Жолток был отличным парнем, классным другом... Добрый, откровенный человек. Мы все будем по нему очень скучать, а я — особенно. Серега был латыш, я — литовец, мы с ним в сборной очень близко общались. Прибалтийское братство...
— Кстати, давно хотел тебя спросить, как ты, литовец, попал в хоккей? У вас же детвора все больше баскетболом увлекается...
— Все просто: я жил в городе, где был каток. Сначала хоккейная форма понравилась, а потом и на площадке что-то стало получаться.
— За кого болел в детстве?
— За ЦСКА. Они тогда всех обыгрывали.
От Геренаса до Каспера
— У тебя целая куча прозвищ...
— На самом деле всего три. Первое — Геренас. Это еще когда я был маленьким: в честь знаменитого литовского летчика. Второе — Ганс. Это уже ребята в московском “Динамо” придумали. Мол, блондин, плохо говорит по-русски, похож на немца... И третье — Каспер. (В начале 90-х в Америке огромной популярностью пользовался мультфильм о приключениях Каспера — дружелюбного привидения. Защитник же “Нью-Джерси Дэвилз” Кен Данейко, упрекая Каспарайтиса в излишне агрессивной игре, заметил: “Дарюс — это очень даже недружелюбное привидение...” — Р.В.)
— Как думаешь, как тебя будут звать болельщики “Ак Барса”? Может быть, “недружелюбный барс”?
— Да ради бога! Почему нет?
— В России будешь придерживаться привычной силовой манеры игры?
— Да, я так играю всю жизнь. Борьба, силовые приемы... Это мой хлеб. И это в крови. Очень не люблю проигрывать!
— Кто-нибудь обижался на тебя за жесткую игру?
— Нет. Линдрос? Брось! Я с ним два года в одной команде отыграл! Да, иногда бывает жалко, когда кому-нибудь травму нанесешь, но потом посидишь, подумаешь... Это моя работа — какие тут могут быть сомнения и обиды?
— Почему под 11-м номером играешь?
— Это номер Сабониса. Я в молодости был его большим поклонником. А началось все с “Нью-Йорк Айлендерс”: как приехал в 92-м в Америку, так до сих пор под 11-м номером и выступаю. Хотя в сборной играл под 6-м, в “Динамо” — под 17-м...
— Каспарайтис в жизни и на площадке — два разных человека?
— Думаю, да. В быту я более мягкий...
— Зато на площадке к тебе лучше не подходить. Часто за карьеру драться приходилось?
— Не считал... Да для меня это и не важно.
— Самый сильный боец, против которого доводилось выходить?
— Я не “полицейский”, поэтому мне сложно ответить на этот вопрос. И потом, я ведь не сумасшедший, чтоб против самого сильного выходить! (Смеется.)
— Свои матчи записываешь на видео?
— Есть несколько кассет. Иногда смотрю, вспоминаю... Каким был молодым и шустрым!
“Сойду с ума, если буду сидеть дома!”
— Ты с женой прилетел в Россию?
— Да, Ингелан захотела увидеть Москву. Первый день мы с ней погуляли немного — посмотрели Красную площадь, Кремль... Она вместе со мной поедет в Казань, а потом вернется в Америку — ей надо учиться. Ингелан готовится стать агентом по недвижимости.
— Она американка?
— Нет, шведка. Родом из Стокгольма.
— Как вы с ней познакомились?
— Я еще играл в “Питтсбурге”, и мы с командой были в турне по Японии. Она там танцевала в группе поддержки...
— На семейном совете она, наверное, была против твоего отъезда в Россию?
— Нет, она знает, как я люблю хоккей. Я сойду с ума, если буду сидеть дома!
— Что привез с собой в Казань?
— В основном одежду. Клюшек немного — времени не было собирать.
— По Америке скучаешь?
— Пока нет, но, думаю, скоро начну. Чего ты хочешь — я уже 12 лет там живу! Там мой дом, семья...
— Нью-Йорк — любимый город?
— Наверное, да. Его и ненавидишь и любишь одновременно. Когда туда попадаешь, кажется, что можно сойти с ума от сумасшедшего ритма. А уезжаешь — скучаешь...
— В НХЛ есть такая традиция — новички ведут ветеранов в ресторан. Поят, кормят, исполняют любую песню на выбор... Ты что пел, когда попал в “Нью-Йорк Айлендерс”?
— Гимн СССР.
— Наверняка ведь и без розыгрышей не обошлось. Как Каспарайтиса-новичка “старики” разыграли?
— Новые кроссовки прибили к полу гвоздями (смеется).
— Теперь уже, наверное, сам на молодежи отыгрываешься?
— Да, подсовываю в полотенце тюбик с кремом для бритья. Человек после тренировки вытирается, ну и... Беспроигрышный вариант. Ведутся все!
— Что нравится в Америке, а что нет?
— Все нравится. Вот только законы там уж больно серьезные (смеется).
— Часто в США на улицах узнают?
— В Нью-Йорке нет, а вот когда в Питтсбурге играл, частенько просили автограф...
— Какие-то забавные случаи в связи с этим были?
— Да сколько угодно! Самый распространенный — это когда говорят, что я похож на хоккеиста... Каспарайтиса. Я поддакиваю: да-да, я знаю...
— В США останешься жить после окончания карьеры?
— Да. Хотя, может быть, в Канаду перееду, в Ванкувер. Красивый город, там у меня теща с тестем живут...
— Как долго собираешься играть?
— Пока здоровье позволит и пока буду кому-то нужен. Чем дольше, тем лучше.
“Может, у меня дочка будет в хоккей играть?”
— О чем мечтаешь?
— Без проблем встретить старость. Океан, горы, красивый дом, внуки...
— О сыне-наследнике не думал?
— Хоккеисте? Хотелось бы, конечно, чтоб кто-то продолжил династию... Хотя, может быть, у меня дочка будет в хоккей играть. Кто знает? (У Каспарайтиса от первого брака есть дочь — Элизабет-Мария, живущая с матерью во Флориде. — Р.В.).
— Как свободное время в Нью-Йорке проводишь?
— С женой куда-нибудь ходим. В ресторан, на концерты...
— С Ковалевым в гольф не играешь?
— Нет, я с ним только на самолете летаю. За компанию. Алекс — он же пилот настоящий, с правами, с личным транспортом.
— Считаешь себя человеком обеспеченным?
— Нет. Денег никогда не бывает много.
— На благотворительность тратишься?
— Бывает... Литве вот помогаю с хоккеем.
— Чего боишься в жизни?
— Войны и терроризма.
— Какая музыка в твоей машине?
— В Нью-Йорке я в машине редко музыку слушаю. Все внимание пробкам (смеется). А вообще предпочитаю американский рок.
— На дороге лихачишь?
— Это что такое? Гонять? Раньше бывало, но с годами стал задумываться: зачем это?! А тут еще и жена просит скорость не набирать...
— После “Брата-2” (Каспарайтис сыграл в этом фильме эпизодическую роль. — Р.В.) не было желания в Голливуд податься?
— До сих пор об этом мечтаю. Всегда хотел быть артистом!
— И в каком жанре бы работал?
— Комедийный актер.
— Как Джим Керри?
— Нет, что-нибудь попроще (смеется).
— Ты ходишь в церковь?
— Раньше, как исправный католик, ходил, сейчас времени нет.
— Что-нибудь коллекционируешь?
— Хотел бы собирать антикварные машины, но, боюсь, не потяну...
— Хобби?
— Рыбалка. Самый большой улов? Ну, пару акул поймал в океане...
— Не страшно было?
— Не-а. Только волны большие.
— Кому из мировых знаменитостей хотел бы пожать руку?
— Аль Пачино и Роберту Де Ниро. Как мне кажется, они очень интересные люди.
