Пока в Ираке продолжается силовое противостояние террористического подполья и миротворческих сил, в Египте, в курортном Шарм-эш-Шейхе, международная конференция по Ираку 23 ноября решала, как обустроить эту разоренную страну. Россию на ней представлял министр иностранных дел Сергей Лавров.
Не случайно в Шарм-эш-Шейхе вопросы финансово-экономического содействия Багдаду звучали наряду с обсуждением механизма политического урегулирования. И совсем не случайно, что накануне форума страны — члены Парижского клуба кредиторов, в числе которых и Россия, согласились списать Ираку его долги. Правда, не все, а лишь 80%, и процесс этот будет состоять из трех этапов, особенности которых интересны больше экономистам, нежели простому россиянину. Простой россиянин вправе задаться вопросом: почему мы пошли на это? Или мы так богаты, что нам не нужны иракские миллиарды?
Прощение долгов состоялось после сложных многосторонних переговоров заинтересованных сторон. США добивались почти полного списания долга Ирака Парижскому клубу. И это понятно: после того как США разрушили своим военным вторжением экономическую инфраструктуру саддамовского Ирака, они заинтересованы как можно быстрее построить на ее месте новую и подкрепить иракской нефтью собственную экономику и доллар, который заметно падает.
Другие страны, такие как Франция, Германия и Россия, выражали сомнение в том, что настолько богатая нефтью страна должна пользоваться столь существенными послаблениями. Германия пошла навстречу США после того, как было достигнуто соглашение в Берлине, где недавно проходила встреча министров финансов и глав центробанков 20 наиболее развитых стран мира.
Оставались Франция и Россия. Франция была готова простить половину иракского долга. Россия, по некоторым источникам, была против списания иракских долгов или придерживалась позиции Франции — списать лишь 50%. Задолженность Ирака перед Россией возникла по кредитам, предоставленным бывшим СССР, главным образом в качестве военной помощи. С исчезновением СССР как кредитора оставался по крайней мере должник — Хусейн. И Москва имела еще некий, хотя и зыбкий шанс получить обратно советские вложения в Ирак. Но когда и Хусейн сошел со сцены, иракско-российский долг попал в категорию, выражаясь языком финансистов, “безнадежных”. Поэтому главным образом Россия и пошла на уступку в этом давнем и болезненном споре о “долгах Хусейна”, присоединившись к решению большинства стран — членов Парижского клуба.
“Решение России обосновано анализом платежеспособности Ирака в ближайшей и среднесрочной перспективе, а также намерением содействовать восстановлению экономики этой страны, — прокомментировал событие министр финансов РФ Алексей Кудрин. — Кроме того, — отметил глава Минфина, — Россия рассчитывает на участие в контрактах по восстановлению разрушенной экономики Ирака и по разработке месторождений полезных ископаемых”.
С ним солидарна глава российского представительства Всемирного банка Кристалина Георгиева. Она признает, что Ирак сложно отнести к числу беднейших стран, однако эта страна находится в обстановке высокого риска. С другой стороны, по ее словам, стабилизация экономики Ирака может улучшить ситуацию с бюджетом США, что будет иметь положительное влияние на состояние глобальной экономики в целом, поскольку рост бюджетного дефицита США — это риск для глобальной экономики.
И добавим уже от себя: риск для кошелька рядового российского обывателя, привыкшего вкладывать свои скромные накопления в “твердые” доллары.
