Любящий муж и отец. Учитель начальных классов и образцовый спортсмен. Бывший спецназовец. Наконец, выпускник Щукинского театрального училища — актер театра и кино. Сложно поверить, что все это один человек. Знакомьтесь, Спартак Сумченко!
— У тебя очень редкое имя...
— Ага! И все почему-то думают, что меня назвали в честь футбольной команды. Хотя на самом деле папа дал мне имя в честь одного исторического героя, поднявшего восстание рабов. Сказать какого?.. (Смеется.)
— В школе-то небось дразнили по-страшному?
— Никогда. Честное слово. За всю жизнь у меня не было ни одного прозвища. Странная вещь, я же всегда был таким... балагуром. Даже из школы меня как-то выгнали. Последней каплей, если не ошибаюсь, было то, что, катаясь на велосипеде, я умудрился разбить нашу вывеску. Ну, там “школа такая-то”.
— Раньше ты не давал интервью. Почему?
— Просто не был избалован вниманием прессы. Вот и все.
— Твоя жена, актриса “Ленкома” Олеся Железняк, в интервью на вопросы про мужа практически никогда не отвечала.
— Я сам просил, чтобы Олеся про меня ничего не рассказывала. Считаю, что не стоит слишком много говорить о семье, ведь тем самым можно поставить ее под удар.
— И все-таки наше интервью состоялось. Признайся, есть такие вопросы, на которые ты никогда не отвечаешь?
— В принципе я достаточно откровенный человек. Но не хотел бы, что журналисты фотографировали мою квартиру, моего сына...
— Почему?
— А зачем? Как это ни печально, но неприятностей и так хватает. Например, нашу квартиру два раза пытались обокрасть, у нас тогда еще бульмастифа не было. Странные люди, честное слово. Там же нет ничего! На дачу как-то забрались. Мне потом милиционеры сказали, что это специально люди из Москвы ехали. Ну а год назад, летом, прямо средь бела дня, у нас сожгли машину. Жене в театре подарили “Ниву”. Вот она и пострадала. Ничего страшного, в принципе. Я тогда в одном приключенческом сериале про спецназовцев снимался, в рекламе работал, так что просто поехал и купил новую.
— Но вы же сами выбрали такую публичную профессию. Никогда, кстати, не возникало желание заняться чем-нибудь другим?
— Не понял. А что мне тогда делать? Нет-нет... Во-первых, я всего вышеперечисленного не боюсь. Это ерунда, которая совершенно не мешает жить. Да и правило такое есть: надо делать то, что получается лучше всего. И делать это изо всех сил.
— В каких картинах мы тебя увидим в ближайшее время?
— Только что получил роль в фильме “Мама, не горюй-2”.
— И все? Работы, как мне кажется, могло бы быть и побольше.
— Да, конечно. Просто моему сыну Савелию сейчас год. Так что почти все это время я провожу с ним. Жена очень много работает. А няню мы не стали брать по принципиальным соображениям. Зачем в доме чужой человек, когда есть мы? Так что пришлось несколько раз отказаться от съемок, от участия в передачах. Хотя были весьма интересные предложения. Как по деньгам, так и по фактуре. Но я слишком люблю своего сына.
— Какую максимальную сумму приходилось держать в руках?
— Не знаю... Несколько тысяч долларов. То есть те деньги, на которые можно купить обычную отечественную машину. У меня с деньгами отношения простые: есть — трачу, нет — зарабатываю.
— Сейчас на какой машине ездишь?
— На “девятке”. Предпочитаю ездить на новой машине, а не докатывать старые. Будет возможность, возьму новую иномарку. Вот только когда это будет, не знаю. Не имею привычки откладывать деньги. Лучше потрачу их на хороший отдых для своей семьи.
— А за рулем давно?
— Около пяти лет. Не знаю, много это или мало. Я с машиной хорошо сжился еще на автокурсах. После нескольких занятий инструктор сказал: “Все нормально, ты водить будешь”. Я вообще довольно быстро осваиваюсь с тем, что движется. Даже с роликами. Где-то на третьем курсе Щуки на них подсел. Купил по тем временам самые классные, ужасно дорогущие ролики с самыми большими колесами и самыми лучшими подшипниками. Настолько дорогие оказались, что на “защиту” денег не осталось... Ну и в первый же вечер отправился в Парк Победы, где встретил своего приятеля. Мы с ним и покатались... Потом он мне рассказывал, что я разогнался, пошел юзом и восемь раз перевернулся. Короче, очнулся я на скамейке. Чувствую, что-то капает. Провел рукой — кровь. Потрогал рану, а у меня брови нет. То есть она на месте, но почти полностью оторвалась. Хорошо, тогда дома никого не было. Я взял пластырь и закрепил ее на законном месте. Вот, посмотри. Прижилась. Даже шрама не осталось, что удивительно.
— Значит, скорость любишь. С гаишниками давно последний раз общался?
— Буквально пару дней назад. По совершенно бытовому вопросу. Выяснял, как побыстрее сделать техосмотр. Просто официально на это дело дня три уходит, а где ж их взять?
— Самый экстремальный поступок в твоей жизни?
— Да я вообще-то не экстремал. Хотя... бывают ситуации. У нас во дворе сейчас очередной стихийный ремонт нарисовался, из-за которого я не смог машину припарковать на обычном месте. Встал в другом. Утром следующего дня обнаружил, что такая же “девятка” закрыла мне выезд. А у меня проколоты колеса, и записка на заднем стекле: “Просьба переставить машину в другое место. Доброжелатель”. Но я же не претендую на чужое место. Ладно, записку оставили. Но колеса-то зачем портить?! Короче, гуляя с собакой, я узнал, кто это сделал. Оказалось, человек из моего дома, из соседнего подъезда. Вечером нашел его. Он оказался крепким пареньком, чуть ниже меня. Я ему сказал, что сейчас его бить не буду. Но к такому обращению не привык. И предложил все исправить. Парень сказал, что он тут ни при чем, но вечером пошел и все исправил. Вот такой экстрим...
— А давно приходилось кулаки в ход пускать?
— Чуть больше года назад. У меня под окнами расположилась одна компания: мат-перемат со всеми тяжкими. Мне-то все равно, но Олеся как раз была беременна... Главное, я дважды к этим товарищам выходил и по-хорошему просил их вести себя потише или найти для гулянки другое место. В третий раз не выдержал. Вышел и дал одному ногой. С одной стороны, шум-гам прекратился, но потом выяснилось, что у парня этого якобы после удара пропало зрение. Мне пришлось пообщаться с адвокатами. В итоге выяснилось, что этот парень и местный участковый решили денежек на мне заработать. Но у них ничего не вышло.
— Карате давно занимаешься? И каким, кстати, стилем?
— Самым боевым — кикушенкай. По-серьезному где-то с последнего курса Щуки. Когда время появилось. В принципе я и в детстве со спортом дружил. Занимался дзюдо, качался. Потом вот подсел на карате.
— Ты суеверный человек?
— Нет. Абсолютно. Передо мной спокойно можно пройти с пустыми ведрами, даже не дрогну.
— А если черная кошка дорогу перебежит?
— Да хоть пантера!
— Сценарий на пол упадет...
— Да не обращаю я внимание на такие штучки... Не спорю, на кого-то они действуют. А на меня нет. Меня больше интересует астрология, восточная философия. Так, почитать-подумать. Я даже хотел поступать на философский факультет МГУ. Но не поступил.
— Потом что было?
— Академия физкультуры. Стоп! Я же еще педагогический колледж закончил по специальности “учитель начальных классов”.
— И все-таки стал актером. Что в этой профессии хорошего?
— Да все! Это очень красивая и очень свободная профессия. Притом что на самом деле она не очень красивая и не очень свободная. Вот такой парадокс!
— О чем бы хотел еще сказать во всеуслышанье?
— О том, что люблю жену и сына. Вообще, все, что сейчас происходит со мной, мне очень нравится.
