...Открытие органа? Все взбудоражены: часто ли в Москве строят органы-небоскребы в 84 регистра, а? Уникум. Дом музыки кипит, готовясь представить народу “короля инструментов”. Я рыскаю по этажам в поисках Павла Кравчуна — главного хранителя органа “Клайс — Глаттер-Гётц”. Ору ему издали на весь коридор.
— Тише! Мы же готовимся к концерту! — шепчет, выходя из тайной комнаты №703. Прямо за нею — святая святых, сердечко нашего органа. Нет, не мотор. Но самые тонкие подстройки...
— Павел, что значит “инаугурация”? Ведь на Западе, в церковной практике, наверняка освящают?
— Ну, мы не будем окроплять орган святой водой или срывать ткань, как с памятника. Хотя в Европе орган открывается религиозной службой, на которой испрашивают благословение на долгую жизнь инструмента...
— А давайте-ка сравним наш орган с массой разных других — по “древности”, “цене” и разным другим критериям?
— Попробуем.
Итак, “Клайс — Глаттер-Гётц” в Доме музыки на Красных Холмах создан в 2004 году.
А самый древний из сохранившихся (но неиграющий) — датируется 228—229 годами от Р.Х. Сейчас он находится в музее близ Будапешта.
— Там когда-то был лагерь римских воинов Аквинкум, — рассказывает Кравчун, — и при раскопках археологи обнаружили осколки старого органа — очень маленького, на столе помещается. В 50-е годы фирма “Валькер” реконструировала его, все услышали этакое грубоватое звучание. А что ты хочешь: походный инструмент.
—Значит, изначально орган не был церковным?
— Не был. Хотя что можно считать органом? И в волынке, и в шарманке, и в губной гармошке тоже есть принцип нагнетания воздуха. Но: орган предполагает наличие клавиатуры.
Тут же выясняется, что самый старый из играющих органов датируется 1380 годом, находится в Швейцарии (кантон Вале, город Сион), вмонтирован в церковь Святой Валерии на скале... Правда, тогда еще не было педальной клавиатуры.
Величину органа принято считать по числу регистров. В органе Дома музыки — 84 регистра. Но самыми крупными в мире считаются два американских органа — один в “Конвеншн Холл” города Атлантик-Сити, другой в супермаркете Уонэмейкера в Филадельфии. Там количество труб в них обоих доходит до 28 тысяч... Однако не по трубам судят: например, в органе Филадельфии больше труб, чем в органе Атлантик-Сити, но меньше регистров. А на территории бывшего СССР самым большим считался орган Домского собора в Риге — 124 регистра.
И сколько же стоят все эти “сокровища”? Торговать органами стали не так давно. Это сейчас их иной раз толкают с аукционов, а раньше — посредством международных ярмарок. Так, на Лондонской выставке 1851 года выставлялись целых 11 органов. И тогда впервые все заговорили о больших преимуществах немецких инструментов перед английскими. А в России... ну привезла однажды фирма “Валькер” (1896 год) на Нижегородскую ярмарку свой орган в надежде, что кто-то купит. Все дни ярмарки на нем блестяще играл яркий музыкант из Санкт-Петербурга Войцех Главач. Но... без толку. Орган демонтировали и увезли назад, где и продали в одну из немецких церквей.
Смешной факт: к началу 1896 года в России был всего один концертный орган — в петербургском зоосаде. Конечно, не в клетках с тиграми — просто там был ресторан, а при нем — эстрада...
А сколько же стоит орган в Доме музыки? Если брать чистую заводскую цену — порядка полутора миллионов долларов, что немного. Если же брать “под ключ”, то есть с налогами, таможенными сборами, гарантиями, страховками, питанием органостроителей, “шведским столом”, стоимостью стажировки русских спецов в Германии — получается 2 миллиона 200 тысяч евро.
— Рекордсмены по высокой стоимости в России — два инструмента: это орган Большого зала консерватории французской фирмы “Кавайе-Колль” (установлен в 1901 году). Его купил русский железнодорожный магнат фон Дервиз специально для консерватории. Второй был смонтирован в Казани в 1997 году голландской фирмой “Флентроп”. Цена: 1 200 000 евро. Но он меньше, чем наш, соответственно “средняя цена регистра” выше. Ты же знаешь: цены на органы постоянно растут. Сейчас вполне реальная цена за регистр для больших органов — 20 000 евро. Вот и считайте, если этих регистров 100 или 200. Поэтому так развит “вторичный рынок органов”.
У органов, как и у людей, бывают витиеватые судьбы.
— Относительно небольшой орган немецкого мастера Фридриха Ладегаста в 16 регистров гулял по Москве 150 лет, сменив 6 мест, — говорит Кравчун, — построен был в 1868 году для московского купца и мецената Хлудова. Стоял в его салоне в течение 20 лет. Потом Хлудов дарит его Московской консерватории, тем самым основывая органный класс (1885). В 1901 строят новое здание консы, и орган Хлудова-Ладегаста переезжает в теперешний Малый зал на Большой Никитской. В 1959 году его оттуда выбрасывают ради более современного инструмента... Наш орган переезжает в музыкальную школу имени Прокофьева на Бауманской. Там он и хиреет до 70-х годов. После чего его выносят и оттуда, распихивают по ящикам и сваливают в одну из церквей Москвы, неподалеку от Третьяковской галереи. Там планировалось создать базу хоровой капеллы Полянского. Вот Полянский и купил задешево этот орган. Он лежал там до 1993—1994 годов, пока церковь не стали передавать верующим. И тут — слава Богу — его пристроили в запасники Музея музыкальной культуры имени Глинки. Причем лежал он в разных зданиях — и на улице Восстания, и на Фадеева. Потом нашли возможность отреставрировать. Теперь же, возрожденный, он уж лет 6 как дает концерты... Отличное качество звучания — одно из лучших в России, на мой взгляд.
— Павел Николаевич, а есть ли у органистов профессиональная болезнь?
— Есть. Мания величия.
— Неизлечима?
— Увы. Я знаком с одной французской семьей, так для родителей стало личной трагедией желание сына идти в органисты. Как если бы он наркоманом стал...
— У нас не наркоманы, но настоящих органистов мало...
— Да, это так.
— Последний вопрос: как нужно ухаживать за инструментом?
— Арифметики не боитесь?
...Вы не поверите: концерт идет 45 минут. А готовить орган к каждому такому концерту надо не менее 8—10 часов.
— Если у нас есть всего 6 часов, то ситуация стрессовая! У нас 19 язычковых регистров. На ручной клавиатуре 61 клавиша, значит — 61 труба. Несложные расчеты — и ясно, что при беспрерывной шестичасовой работе на настройку одной трубы отведено только 15 секунд! А ведь ее надо настроить, перейти от регистра к регистру, крикнуть помощнику “Дальше!”, чтобы следующую клавишу нажимал... Да еще и слух устает.
Вот вам — все цифры, вот цена за божественные 45 минут концерта на инаугурации...
