Цветы года
Они же подарок, чума и радость, которые совершенно неожиданно мы получили от немки Пины Бауш и ее “Мойщика окон”. Вот то произведение, когда не надо спрашивать: сколько лет художнику? Он авангардист или постмодернист, и вообще, к какому течению принадлежит? Отвечаем: госпоже Бауш уже за 60, но она делает Искусство без “измов”. А из жизни и для людей. И эта жизнь обалденно хороша, несмотря ни на что и вопреки всему. Жалко тех, кто не видел сцену, красную от тысячи цветов, что летели снизу вверх и сверху вниз. Придурочных и трогательных чудаков, населяющих землю, с их нелепыми и смешными амбициями. Кто не задохнулся от безумия чужих фантазий и не захлебнулся в общем “браво” для феерии с неброским названием “Мойщик окон”.
Сокол года
Министр культуры — экс-ректор Московской консерватории г-н Соколов А.С. Сначала он осторожничал. А потом разошелся и понес: “И в этих тысячах каналов, разумеется, будет принцип свободного доступа к профилируемому, так сказать, какому-то показу того, что человека интересует, и даже через музыку можно будет сделать такую ориентацию”. Почему министр не умеет говорить? Не потому ли, что, сидя в консерватории в качестве секретаря партбюро, изучал музыкальный авангард XX века? Результатом изучения стал эпохальный труд маэстро “Диалектика творчества”. Говорят, в нем ни одной собственной идеи. От начала до конца — закавыченный текст, одни цитаты.
Административная реформа года сняла с него все функции, кроме одной: Соколов должен исправно ездить на казенной машине, в чистой рубашке, на заседания правительства с хорошо отработанной фразой: “Же не манж па... Дайте денег”. На что ему дать и сколько — он не может знать, потому что до конкретики ему запрещено “опускаться” согласно все той же админреформе. Удобный человек для достижения одной лишь цели: полной ликвидации господдержки по всем статьям, включая театр (пресловутая театрреформа), памятники культуры (усадьбы, отдаваемые частникам), музыку...
Бисексуал года
Это Марина Неелова — красивая, элегантная женщина, в асексуальность которой никто, хоть озолоти, не поверит. И правильно сделает, пока не увидит актрису в роли коллежского асессора Башмачкина в спектакле “Шинель”. Марина Мстиславовна целый год культивировала в себе бесполость и в результате стала эдаким существом-насекомым, за которым интересно наблюдать с пытливостью биолога, прильнувшего к микроскопу: а как лапками дернет, если их по очереди оторвать, а? Более того, мы уверены, что даже если бы актриса вышла к зрителю без уникального грима (лысый череп, ввалившиеся глазки), она все равно убедила бы нас в том, что беспросветный страх и унижения в конце концов уничтожают первичные половые признаки и заселяют мир страшненькими существами. Но фокус в том, что их, даже таких, благодаря актрисе Нееловой бесконечно жалко. Так что не бойтесь, господа, не будьте тварями дрожащими. Все ж таки право имеем.
Схватки года
...наблюдались у продюсеров, которые все еще пытаются родить в России нечто в жанре мюзикла. Зачатие производили в пробирке от иностранных доноров. Роды были мучительны. Но, как назло, музыкальные комедии появлялись на свет либо мертворожденными, либо малоспособными к жизни. “Иствикские ведьмы” и “Чикаго” недолго корчились в конвульсиях, отдаленно напоминавших хореографию Боба Фосса, и отлетели в мир иной, оставив после себя бесхозные сайты, болтающиеся в Сети, как астронавт в космосе. Их эстафету принял We Will Rock You. Сколько-то он протянет, болезный? Жизнеспособных генов не обнаружили и российские производители: “12 стульев” меньше сезона отбивали степ и канули в небытие, не принеся создателям ожидаемых дивидендов. И только “Ромео и Джульетта” пока еще продолжают умирать в ежедневном режиме на радость зрителям.
Стриптиз года
Иначе и не назовешь заседание правительства. Правительство себя разоблачило, как в баньке. Правда, медных шаек и березовых веников у членов кабинета не было, однако смотрелись они нагишом. И, судя по довольному виду, им это нравилось в отличие от нас, смотревших на них по телевизору. Нет, насчет бескультурного обнажения этих господ мы не обольщались: пусть денег на культуру отпускают мало, зато в чрезвычайных ситуациях спасают. Но после того, как господин Шойгу со товарищи обругал культуру филармонией, то все иллюзии прошли, как утренний туман.
Исчезновение года
Ни человека, ни тела — так можно охарактеризовать то, что связано с исчезновением главного балетмейстера Музтеатра им. Станиславского и Немировича-Данченко Дмитрия Брянцева. Прошло уже полгода, как Дмитрий Брянцев, что называется, “ушел и не вернулся”. Он бесследно исчез в Праге, куда отправился с частным визитом 25 июня. Назад в Москву Брянцев должен был вернуться 30 июня, но не вернулся. Накануне отъезда, 29 июня, он вышел вечером из номера гостиницы, и больше его уже никто не видел.
Разговоров и предположений по этому поводу предостаточно. Но главной версией исчезновения, по мнению большинства, являлся некий гостиничный бизнес, которым занимался в Праге балетмейстер, и возникшие, по всей видимости, какие-то денежные разборки. До сих пор никаких официальных объяснений или комментариев. В самом театре распространяться об исчезновении Брянцева также не желают, считая, что нужно ждать и надеяться. Пока балетную труппу возглавляет художественный совет. Как долго он протянет, неизвестно. Руководство утверждает, что никаких кандидатур на место Брянцева не рассматривается.
Орденоносец года
Чулпан Хаматова, собравшая почти все мыслимые и немыслимые премии, поставила тем самым некий рекорд. Перечисляем лишь наиболее авторитетные из них: “Золотая маска”, Госпремия в области театрального искусства, “Кумир” и премия газеты “Московский комсомолец”. Кроме того, указом президента г-жа Хаматова стала заслуженной артисткой РФ. Правда, любой орденоносец сразу же сталкивается с тремя неразрешимыми проблемами. Первая: как успеть на все премии, если их вручают по 3—4 раза на дню. Вторая: брать или не брать, ибо иные из них пахнут чем-то из рыбного магазина. И третья: расширять или нет грудь, расчищая место для будущих наград?
Пилюля года
Присуждена писателю Василию Аксенову на вручении “Букера — Открытая Россия” за роман “Вольтерьянцы и вольтерьянки”. Теперь Василия Павловича ждет вознаграждение в размере $15 тыс. Кстати, ни у кого и сомнений не было, что именно русский писатель, живущий во Франции, станет победителем Букера. Во-первых, к тому обязывает сюжет о взаимоотношениях обрусевшей немки — императрицы Екатерины Второй — и истинного француза Вольтера. К тому же свою роль сыграло и то, что в это же время по ящику шла его “Московская сага”, которую лягнула вся пресса. Справедливо: книга совсем не заслуживала подобной экранизации. Как тут не подсластить горькую пилюлю и не пропеть хвалу одному из последних динозавров настоящей русской литературы. Как он выразился: “Наконец-то большую премию получил вождь русского модерна в прозе!”
Долгожитель года
Это Игорь Моисеев, которого давно уже величают не иначе как князем Игорем народного танца. Его имя занесено в Книгу рекордов Гиннесса за рекордное число постановок — свыше трехсот. К ним добавился еще один рекорд — восемьдесят лет на сцене. В 1924 году Игорь Моисеев зачислен в кордебалет Большого театра, уже в 37-м возглавляет Ансамбль народного танца, главой и худруком которого остается и по сей день. Юбилейный вечер, прошедший в Большом театре, где чествовали Моисеева, стал не только уникальным событием года, но и реальным подтверждением знаменитого высказывания Альберта Эйнштейна: “У каждого свой отсчет времени”.
Память года
Это столетие со дня смерти Чехова. Дата, конечно, печальная, но ее отметил весь мир, за исключением родины писателя. Голос России в общем хоре был настолько скромен, что даже участие совестливых энтузиастов не сделало его услышанным. Удивляться не приходится — все-таки дата смерти не располагает к веселью. Вот если бы Антон Палыч — наше все — родился или ему стукнуло 150 лет, тут бы русская душа развернулась и завернулась со всем своим национальным размахом. А скорбеть... Это не по-нашему: толком ни выпить, ни закусить, ни спеть, ни поплясать под Пугачеву с “Глюкозой”. Поэтому в немецкий городок Баденвейлер от официальных российских лиц прибыл лишь дипломатический чин — Александр Орлов, полномочный представитель России в Евросоюзе. Да и то, как выяснилось, больше по доброй воле.
Яичница года
...подавалась из пасхальных яиц Фаберже, прежде “проживавших” в семье Малькольма Форбса в количестве девяти штук. Ими обладали. На них молились, а потом решили продать. А тут как раз в России новый закон придумали — “о беспошлинном ввозе произведений искусства”. Кое-кому намекнули: закон есть, а ввоза нет. Не зря же Минкульт официально заявлял в начале февраля, что “ожидает много коллекций с Запада”.
И вот... “46-летний россиянин Виктор Вексельберг (состояние — 2,5 млрд. долларов) скупает императорские яйца с довеском (всего 190 предметов) на аукционе “Сотбис”!” В Москве его уже ждут с распростертыми объятиями обманутые вкладчики Первого городского банка (к которому предприниматель имел отношение) и по давней русской традиции предлагают отдать яйца миром, а не то... Красивый сюжет с индульгенцией за 200 миллионов долларов выплывает наружу. Вексельберг понимает, что никогда уже яйца отсюда не увезет. Их выставляют в Оружейной палате Кремля, яйца совершают триумфальное турне по Санкт-Петербургу, прежде побывав на месте гибели царской семьи.
Жаровня года
Ею становится легендарный Манеж, сгоревший аккурат в день президентских выборов в половине десятого вечера. Традиция: “И баньку спалили?” — “А как же?!!” Помпезное жертвоприношение было омрачено гибелью пожарных, однако уже с утра все только и вопили, что об умышленном поджоге. Тем более что на пепелище нашли две канистры из-под бензина. И сейчас еще иные аналитики пытаются разглядеть хоть какую-то логику в “горячих” результатах года — горевших Манеже, Политехническом музее, театре “Около”, но... так и не приходят к единым выводам. Мэр Москвы сравнил пожар с поджогом рейхстага. Все сразу вспомнили о ранее неведомых “бесценных” прелестях здания — деревянных цельных перекрытиях инженера Бетанкура, проложенных сухим табачным листом... Лужков обещает восстановить Манеж к середине 2005 года.
Явление года
...Ренаты Литвиновой на отечественных подмостках. И не кем-нибудь, а госпожой Раневской в “Вишневом саде”. И не где-нибудь, а в Художественном театре (спектакль “Табакерки”). Неофит на сцене, она невольно оказалась упреком многим профессионалам от театра. Ее Раневская хотя и имела на премьере сбивчивое дыхание, однако была живая, подлинная, которой ни за что не скажешь: “Не верю!”.
Гильотина года
Под ее нож попала “Золотая маска”. Маэстро Валерий Гергиев объявил, что не желает участвовать в театральном фестивале национального масштаба. До него никто из деятелей культуры на подобный самоотвод не решался. В результате “Маска” оказалась буквально обезглавленной, к чему она, впрочем, сама, подобно Марии-Антуанетте, стремилась так неодолимо. Еще на прошлом фестивале обозначился острый конфликт между Гергиевым и функционерами “Маски”, в результате которого маэстро отозвал спектакли Мариинского театра из номинаций фестиваля. “Маска” без Гергиева, видно, так понравилась организаторам, что среди новых номинантов его уж вовсе нет. Сам маэстро Гергиев участвовать в конкурсе на лучшего дирижера не стремится. Он давно уже вне конкурса. Но планка оперной программы фестиваля станет ниже — ровно на голову.
Потери года
Филолог Сергей Аверинцев; актер Виктор Авилов; поэт Эдуард Асадов; композитор Никита Богословский; журналист Александр Бовин; актер Бронислав Брондуков; балерина Софья Головкина; актер Леонид Губанов; драматург Валентин Ежов; кинорежиссер Михаил Ершов; дирижер Николай Калинин; режиссер Зиновий Корогодский; актер Афанасий Кочетков; певец Павел Лисициан; балерина Суламифь Мессерер; актер Раднэр Муратов; кинорежиссер Леонид Пчелкин; драматург Виктор Розов; актриса Клара Румянова; артист Иван Рыжов; актриса Нина Сазонова; журналист Владислав Старков; композитор Серафим Туликов; художник, поэт и композитор Алексей Хвостенко. Светлая им память.
