Дом музыки. Кабинет Спивакова. Г-н Хворостовский отдыхает после репетиции.
...Все пишут: сибиряк, сибиряк.
— А я вот слышу акцент иноземный в вашем голосе...
— Что? Да будет вам сочинять. Папа, у меня акцент есть? — поворачивается Дмитрий к отцу своему, Александру Степановичу. Отец с дивана:
— Я с тобой часто общаюсь, уже и не замечаю.
— Неужели? Если акцент — то только красноярский!
31-го Дмитрий впервые выйдет на сцену Дома музыки в компании с Национальным филармоническим оркестром России. Вероятно, это самый трудный из трех его концертов на фестивале “Созвездие русской лиры”.
— Концерты в Москве мне очень дороги, — говорит Дмитрий, — ведь придется музицировать вместе со Спиваковым — мое давнее желание. Зная его, я уверен, что все будет на высочайшем уровне. Ведь Владимир Теодорович одной аурой своей пробуждает азарт небывалый...
— Знакомство с новым залом не пугает?
— С Домом музыки? Не знаю, как все получится. Я уж и так страшно запуган. Хотя акустика мне показалась легкой, хорошей.
— А публика?
— Бывает, что давит. Вообще очень трудно выступать перед русской аудиторией. На Западе музыку пока еще воспринимают как получение удовольствия, а в России...
...Поразительно, что в праздничный вечер вместе с Дмитрием на сцену выйдет его жена Флоранс и даже споет одну-две арии. Потом же все семейство — Дмитрий, жена и маленький Максим — отправится в отель...
— А разве у вас нет квартиры в Москве?
— Есть у родителей. Но всем вместе будет тесновато.
— Жена не против визитов в Москву?
— Что вы! Ей очень нравится этот город, впрочем, как и вся Россия. В 2005-м у меня будет тур, который начнется 9 мая в Кремлевском дворце, так вот и жена, и теща моя — мать Флошина (Флоша — ласкательное от Флоранс) — все мы отправимся в Красноярск, на родину. А Москва... она меняется семимильными шагами! Я радуюсь, что многие люди стали жить счастливее, богаче. Жаль, что дифференциация между слоями населения усиливается...
— На праздниках вы тоже придерживаетесь строгого режима? Скажем, посидеть ночью, выпить-закусить, а?
— Нет, “отрываться и праздновать вовсю” — не имею права. Я же сюда по делу приехал. Режим есть режим. Поесть ночью еще можно, но выпить... Я не пью.
— Категорически?
— Абсолютно. Поэтому на этот счет спокоен. Другое дело, поздно стал ложиться. Пока был в Париже, ложился в три. А здесь — в пять утра... Так и умоляю Спивакова перенести репетицию с 11 на 12, а то в 11 я еще седьмой сон вижу. Нет, надо входить в норму.
— А я думал, загуляете с друзьями... В Москве у вас немного друзей?
— Друзей вообще немного. Сколько вам лет?
— 28.
— Вот когда вам будет 40, тогда посмотрим. Меня в 28 тоже окружало множество людей, казавшихся мне друзьями. Дверь нашего дома была открыта для всех, там постоянно кто-то находился. И ночевать оставались... Так, папа? (Обращаясь к отцу.) Это считалось нормальным и приличным. А потом все эти люди потерялись; они поменялись, и я поменялся.
— И репертуар ваш поменялся. Когда-то вы напрочь отвергали предложения рекорд-фирм петь только “классическую попсу”.
— Да, таким максималистом был! Еще лет десять назад мне бы и в страшном сне не пригрезилось, что я буду исполнять “Песни военных лет” или “Песни советских лет” (кстати, запись недавно сделана, но диск еще не вышел)...
— Ты не мог представить, что и романсы будешь петь, — добавляет отец Дмитрия.
Отец и сын Хворостовские похожи донельзя, оба красавцы. Вот она, порода: сплочение мощи и нежности в одном человеке.
— Дмитрий, отец всегда остается главным авторитетом...
— Мы давно уже не “отец и сын”, но друзья, братья даже. Дня не проходит, чтобы я не позвонил папе по телефону, где бы ни находился.
— И жену с папой сразу же познакомили?
— Конечно.
— Родители удивились?
— Прежде всего самому факту новой женитьбы. Я ведь уже был до этого женат... Да что говорить: часто удивлял родителей своих. Скажем, в детстве лошадьми увлекался. Нет, не в качестве наездника. Просто лепил их из пластилина. Тогда у папы дилемма была — отдать меня в художественное училище или в музыкальное. Он сфотографировал мои “скульптуры” и пошел показать их директору училища... Пап, расскажи!
Александр Степанович:
— Что интересно: его фигурки никогда не оставались статичными, но будто пребывали в движении. Я так этому удивлялся... В общем, прихожу, показываю. А мне в ответ: “Скажите, а он еще чем-то у вас занимается?” — “Да, — говорю, — играет на пианино”. — “Вот и пусть играет!”
Дмитрий:
— Так я стал музыкантом!
— Вы такой уютный в этом белом свитере, я интуитивно ощущаю, что вы очень хороший отец. Но гастроли постоянные...
— Такая сказочная привилегия — возить с собой повсюду жену и ребенка. Но со временем это становится все труднее. Пока Максиму полтора годика — еще ладно, а как в школу пойдет? Да и сейчас — повсюду таскай его игрушки... О покое только мечтаешь!
— Да уж какой там покой. Мне кажется, ребенок, завидя вас, должен бежать, бросаться на руки. А вы его подхватываете...
— Да так и получается. Он меня зовет “папа” или “папА”. Да, именно: первое слово, которое он произнес — “папА”. Он и маму так зовет. Очень подвижен. Здоровый. Высокий. Интерес к книгам у него появился даже раньше, чем к машинам.
— Читает?
— Шутите? Он их пока только листает и даже рвет не очень сильно. Происходит так: Максим подбегает с книгой, становится к тебе спиной, чтобы его посадили на колени и приступали к чтению. Я читаю ему по-русски, жена по-французски, теща по-итальянски. Есть одна особенность: читать надо быстро, ибо терпения хватает на 2—3 страницы. Затем он бросает все и убегает.
— На каком языке он в итоге заговорит?
— А пусть сам выбирает. Но мы с женой общаемся только по-русски.
— Как-то вы затронули тему “американизации” русской культуры...
— Если мы говорим о глобализации всего мира, очень важно сохранять свое лицо. И если ассимилироваться, то с достоинством. А мне... мне еще нужно лет 20 работать, жить своей цыганской жизнью, чтобы содержать семью и обеспечить себе спокойную старость. Так что успокаиваться пока рано...
После 31-го Дмитрий даст концерт 5 января, но уже в Большом зале консерватории вместе с замечательным пианистом Ивари Илия. Ведь фестиваль “Созвездие русской лиры” щедр на шедевры и... сюрпризы. Так он и был задуман крупным продюсером Олегом Березкиным, возглавляющим Международную продюсерскую компанию. Мало кому под силу замахнуться на подобный масштаб...
