Вий с ними!

Удивительно, но в нашей “самой читающей” стране о музеях, посвященных литературным героям, практически ничего не известно. А ведь Том Сойер, Мюнхгаузен, Швейк, Шерлок Холмс и Винни-Пух помогают своим странам заработать немалые деньги!

“Турклуб” решил восстановить справедливость и рассказать, какие музеи подобного рода есть на просторах бывшего СССР.

“Его любили домашние хозяйки, домашние работницы, вдовы и даже одна женщина — зубной техник”.

На улице Манчестерской, в старом доме, краска с которого давно облупилась, а номера бесследно исчезли, есть подвал. На железной двери нет таблички. Зато адрес этого подвала есть во всех путеводителях по Санкт-Петербургу. Именно здесь находится музей великого комбинатора Остапа Бендера.

На вопрос посетителей: “А сколько стоит вход?” — здесь отвечают: “Вход бесплатный. Выход платный”. — “А сколько выход?” — “Сколько не жалко!” — и указывают глазами на шляпу Кисы Воробьянинова, лежащую на полу.

Музей этот — целиком и полностью заслуга одного человека. Почти 30 лет Анатолий Котов собирал свою коллекцию (сегодня она насчитывает 250 предметов). И каждый предмет в ней — копия описанных в романах Ильфа и Петрова.

— У нас все можно трогать руками, — говорит Анатолий Васильевич. — Полистать дело Корейко, померить фуражку Бендера с гербом города Киева на значке, сфотографироваться на фоне миллиона, получить ключи от квартиры, где деньги лежат (здесь каждому дают такой на память), и даже распилить гирю.

Когда в 1995 году институт, в котором я работал, развалился, я подумал: “Сейчас или никогда”. Я вытащил из старого гаража весь хлам, сделал там ремонт и соорудил в нем контору, стилизованную под “Рога и копыта”. Потом по знакомым и друзьям, по барахолкам и секонд-хендам начал искать вещи, описанные в романе. Так я нашел пенсне Кисы Воробьянинова, пресс-папье с серебряным медвежонком наверху из “Золотого теленка”. Купил пишущую машинку “Адлер” “с турецким акцентом” — одну литеру оторвал, и получилась машинка с клавишей, но без литеры. Куртку Козлевича цвета “паюсной икры” я нашел тоже в секонд-хенде.

“В город молодой человек вошел в зеленом в талию костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинного цвета. Носков под штиблетами не было. В руке молодой человек держал астролябию”.

— Тот факт, что Бендер был без носков, говорит о том, что этот гражданин прибыл из мест заключения. У арестантов отбирали всю одежду, кроме носков, так что, выходя из тюрьмы, бывший зэк получал свою одежду, но оставался босоногим. Думаю, сидел Бендер за мелкое мошенничество — он ведь повторяет: “Мы не преступники, мы чтим Уголовный кодекс”.

В отличие от своего кумира, мошенники Уголовный кодекс ни в грош не ставят. Как-то музей ограбили: какой-то сумасшедший украл 20 предметов, и все красного цвета. На преступнике была красная куртка.

— Главный экспонат музея — гамбсовский стул, подаренный соседской старушкой. Это, строго говоря, не стул, а полукресло, потому что у него спинка не стыкуется с сиденьем. Один энтузиаст сделал часы-ходики и миниатюрный нужник — такой, какой выпиливал лобзиком Птибурдуков в “Золотом теленке”...

— Однажды мне позвонили и спросили: “У вас в музее есть миллион от Корейко?” Я спросил: “25 червонцев по 40 штук в каждой пачке, завернутых в белую бумагу и шпагатом перевязанные? Нет”. — “А хотите?” — “Хотим”. — “Тогда найдите мне банкноту того времени, и я вам напечатаю”.

Я перерыл весь город, но в итоге нашел образец 25-рублевой купюры того времени. Через некоторое время опять позвонили и приехали за купюрой. Оказалось, наш благодетель — издатель, который выпускал нестандартный журнал, формата старого “Огонька”, и одна полоса у него уходила в отвал. Ему было жалко хорошую бумагу, и он все думал, куда бы ее деть. В итоге этот человек сделал для нас экспонат — только не миллион, а 50 тысяч, зато в таком же чемодане, как в книге.

Анатолий Васильевич уверен, что Остап неоднократно посещал Питер, мало того — сам родом из города на Неве.

— На эту мысль меня натолкнул роман. Когда Паниковский ходит на пристань, чтобы купить билет для Бендера, он потом жалуется: “Я бегал для него на пристань за билетом 1-го класса. Этот невский франт не ездит во втором”. Тут меня осенило: да он же из Питера! К тому же прототип Бендера — одессит Ося Шор — учился в Петрограде в Технологическом институте. Шор поступил туда в 1917 году, а потом наступила революция, и он бежал из Петрограда в родную Одессу, а по пути с ним и происходили все злоключения, описанные потом его земляком Ильфом в романе “12 стульев”!

Как доехать: до м. “Горьковская”, далее пешком пять минут до ул. Манчестерская, дом 16. Так как музей — частный, попасть в него можно лишь по предварительной договоренности.

“Вот уже третий год, — заключил он, — как живу я без Дуни и как об ней нет ни слуху ни духу”.

Этот музей стал первым и на многие годы единственным в СССР музеем, посвященным вымышленному человеку. Возможно, потому, что он был типичным униженным и угнетенным гражданином царской России. Как бы то ни было, дом станционного смотрителя все же открыли. Мало того, создатели музея воссоздали исторически достоверную обстановку “бедного его жилища”, которое описал Пушкин.

По дороге на Псков и в Пушкинский заповедник стоит аккуратная одноэтажная постройка бледно-розового цвета. При входе взгляд упирается в портрет императора Николая I и висящие рядом пожелтевшие правила: “О подорожных и сборе с оных”, “Какому чину и поскольку выдавать лошадей” и постановления, запрещающие проезжающим чинить “станционным смотрителям оскорбления и притеснения и почтарям побои”.

В домике есть: стол смотрителя с книгой для записи подорожных, диваны для проезжих; их чемоданы, дорожные шкатулки; здесь же кровать смотрителя “с пестрой занавескою”, а на окнах “горшки с бальзамином” — цветами, которые выращивала героиня повести Дуня.

— В пушкинское время через Выру проходил большой почтовый тракт, — рассказывает старший научный сотрудник музея Наталья Ивановна Грановская. — Он шел от Петербурга в западные губернии России. Выра, стоявшая на 69-й версте на этом пути, была третьей станцией от столицы, где путники меняли лошадей.

Экспонаты мы собирали по местным жителям. Когда музей открылся, по описи значилось 72 предмета, теперь — больше трех с половиной тысяч, и… никаких меценатов, спонсоров. Нам подарили, например, чайницу 1800 года, сундук “для приданого Дуни”. А однажды пришла безымянная посылка из Салехарда — шесть метров ситца и колечко из старинного пятака...

Жители села уверены, что именно здесь жил герой пушкинской повести, что отсюда проезжий гусар увез красавицу Дуню и что похоронен Вырин здесь же, на местном кладбище.

“— Вот могила старого смотрителя, — сказал мне мальчик, вспрыгнув на груду песку, в которую врыт был черный крест с медным образом”.

— Так описана могила у Пушкина. Но найти могилу прототипа Самсона Вырина сейчас уже невозможно: таких деревянных безымянных крестов здесь было тысячи. Сегодня в нашем музее посетителей гораздо меньше. Обидно, конечно, но что поделать: путешествовать за свой счет многим стало не по карману. Приезжают иногда иностранцы, почитатели Пушкина или те, кто оказался в наших местах проездом, — посетовала наша собеседница...

Как доехать: Из С.-Петербурга — электрички с Балтийского вокзала до станции Сиверская, далее автобусы №№500, 502, 121 до ост. “Дер. Выра”. Музей открыт ежедневно, кроме понедельника и вторника.

Сколько стоит: экскурсия: для детей — 15 рублей, для взрослых — 25 рублей.

“В Диканьке никто не слышал, как черт украл месяц”.

— Когда люди узнают, что Диканька — не вымысел, а реально существующий город, то задают только один вопрос: “А как она выглядит?” — с мягким, “гоголевским” акцентом рассказывает директор краеведческого музея “Диканька” Василь Петрович Скорик. — Современная Диканька — это поселок городского типа с населением 9000 жителей, обычными домами и жителями. Чертей на улицах вы не встретите, зато имя писателя будет преследовать вас повсюду. Гоголевская корчма, где можно отведать галушек и вареников; Гоголевский хутор — там можно погулять, поудить рыбу...

Диканька — бывшее имение старинного знатного рода украинских казаков Кочубей. Недалеко от имения, в тридцати верстах, жила семья Гоголя. Сейчас дом писателя стал музеем, вся обстановка которого сохранена.

— Героев своих повестей автор “Ревизора” тоже часто списывал со знакомых. До сих пор в Диканьке ходят легенды о прототипе Пацюка — здоровенного детины, который глотал летающие вареники, — продолжает директор музея. — Казак Пащенко, с которого Гоголь писал Пацюка, был здоровенным мужиком богатырского телосложения. За один присест он выпивал ведро молока, съедал ведро картошки и несколько огромных кавунов.

“Пацюк разинул рот, поглядел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот”.

А прототип кузнеца Вакулы жил в Полтаве, был художником, строителем, архитектором и умер в возрасте 95 лет. Его потомок сейчас живет в Диканьке и до сих пор носит фамилию Вакула, хотя многие земляки сменили ее на более традиционную для здешних мест — Вакуленко.

— Кочубей пригласил в Диканьку итальянских архитекторов, которые и построили здесь усадьбу. Роскошный дворец после революции был полностью сожжен, — продолжает Василь Петрович. — Средиземноморские умельцы возвели в Диканьке красивую церковь. Исследователи творчества Гоголя установили, что именно ее, Троицкую церковь, расписывал кузнец Вакула в рассказе “Ночь перед Рождеством”. К сожалению, фрески не сохранились: большая часть их была уничтожена большевиками. В 30-е годы в этой церкви был склад Потребсоюза, здесь хранили селедку, сахар.

А Панночку из “Вия” отпевали в другой церкви — Николаевской, тоже построенной на территории поместья. В подземельях этой церкви размещен родовой склеп бывших хозяев — Кочубеев. Недавно ученые вскрывали склеп и исследовали останки в захоронении. Оказалось, что это были женщина и маленький ребенок. С тех пор по Диканьке пошли слухи, что это и есть та самая Панночка, которая была ведьмой. А ребенок — ее незаконнорожденный сын.

Как доехать: поездом Москва—Климинчук до Полтавы. Оттуда любым автобусом (30 км) до Диканьки.

Сколько стоит: 10 гривен для взрослых, 6 — для детей. Вход в музей — 1 гривна.

“Я иногда себя презираю...

не от того ли я презираю и других?”

Когда-то Пятигорск был популярен у столичной богемы, как сегодня — Куршавель. Здесь пили, танцевали на балах, крутили романы, устраивали знаменитые “танцы над пропастью”.

— Что это за танцы такие экстремальные?

— Это вечера, которые устраивал князь Голицын, — рассказывает директор государственного Музея-заповедника М.Ю.Лермонтова Светлана Гавриловна Захарова. — В Пятигорске есть воронка с озером голубой минеральной воды на дне. Во времена Лермонтова к воронке спускались на специальных корзинах, а Голицын придумал класть доски над воронкой так, чтобы шесть пар могли танцевать кадриль. Это и называлось танцами над пропастью.

Знаменитая Пятигорская ресторация — небольшое здание с пятью колоннами у входа. Когда-то в этой единственной на весь город гостинице останавливались Пушкин, Толстой, Есенин, Брюсов и, конечно, Лермонтов.

— Здесь Печорин встретил Мери. В этот доме он спас княжну от позора — помните, когда к ней подошел пьяный офицер и пригласил на танец? В ресторации находилась закусочная, а по вечерам здесь устраивались балы, один из которых и описал классик в “Герое нашего времени”. Кстати, вид из окон ресторации с тех пор не изменился.

“Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города... Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад пятиглавый Бешту синеет, как “последняя туча рассеянной бури”; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона”...

— А помните дом, в котором жила возлюбленная Печорина Вера, от которой он так неудачно спускался ночью с балкона и был застукан соперником Грушницким? Это знаменитый дом помещика Реброва — он находился в Кисловодске, но, к сожалению, не сохранился...

— Краеведы долго искали место дуэли Печорина с Грушницким — небольшую площадку, на которой даже раненый дуэлянт не мог удержаться и непременно сорвался бы вниз. В районе Кисловодска такая площадка была найдена: на Лермонтовской скале есть утес с треугольной, как и описано в романе, площадкой. Все туристы поднимаются на нее. Интересна скала и как археологический памятник: здесь обнаружены следы поселений VIII в. до н.э.

Место гибели самого Лермонтова находится на северо-западном склоне горы Машук — недалеко от места, где стрелялся Печорин. Сейчас здесь проходит трасса Кавказ—Ростов—Баку, и проезжающие, завидев издалека белые столбы-пилоны, которыми огорожено место дуэли, останавливают машины.

— Существует версия, что причина дуэли Лермонтова с Мартыновым вовсе не романтична — то ли какая-то словесная перепалка, то ли карточный долг, — но теперь мы об этом вряд ли узнаем.

Кстати, поэт как будто предчувствовал свою гибель: за две недели до роковой дуэли он устроил бал в беседке. Ее украсили персидскими шалями, развесили цветные фонарики. Кузина Лермонтова напишет в воспоминаниях: “Он подошел ко мне и сказал: “Кузина, душечка, мне кажется, что мне осталось мало жить, и больше никогда уж не будет у меня такого вечера!”.

Через две недели поручик Мартынов убьет поэта на дуэли...

Как доехать: самолетом или поездом до Минвод. От ж/д вокзала на маршрутке №1 до Пятигорска. Музей-заповедник находится в самом центре города, на ул. Лермонтова, 4.

Сколько стоит: 40 руб. для взрослых и 30 руб. для детей.