На исходе первых суток голодовки, в субботу вечером, депутаты “Родины” получили недоброе предзнаменование. Принесла его супруга Дмитрия Рогозина, Татьяна. “Вот, посмотрите мультики”, — сказала она, доставая из пакета диски. Включили. Мультфильм назывался “Алеша Попович и Тугарин Змей”. Через некоторое время с экрана донеслось: “Чтоб вы сдохли с голоду, басурманы!” Депутаты были в шоке.
Проведя с голодающими два часа, корреспондент “МК” пришел к выводу, что народные избранники постепенно осознали, во что они влезли, и совершенно не знают, как из этого вылезать.
“Ой, как же мне страшно. Чем все это кончится?” — говорит Татьяна Рогозина. Она навещает голодающего супруга второй день подряд. “Ходят слухи, — осторожно начинаю я, — что Дмитрий Олегович давно собирался сесть на диету, а сейчас воспользовался моментом”... “Это неправда! — г-жа Рогозина возмущена. — Мужу незачем худеть. Он же такой здоровый, плечи — во!” — Татьяна Геннадьевна широко разводит руками. И, подумав, добавляет: “Ну, если только щеки у него”... Казалось, женщину начали раздирать сомнения, но она их безжалостно подавила: “Ну и подумаешь — пусть будет со щеками!”
Тут кто-то из сотрудников сообщает, что “за сутки Дмитрий Олегович успел осунуться”, и я с замиранием сердца вхожу к нему в кабинет. К счастью, Рогозин остался таким же, как был накануне, лишь немного “сбледнул” с лица.
Депутаты Савельев и Харченко, лежа на матрасах, мрачно смотрят в потолок — они только что проснулись. Парламентарий Маркелов, лежа на боку, все еще смотрит сны. “Ой, девушка пришла”, — услышав мой голос, поднимается он. И окидывает меня таким плотоядным взглядом, что, честно говоря, становится не по себе. Все-таки человек голоден.
Синие надувные матрасы у стен, застеленные бельем. А рядом со стулом — огромный бежевый матрас размером с двухспальную кровать. “Это чей?” — спрашиваю. “Это шефа, - почтительно произносит Иван Харченко. — Если его положить на стандартный матрас, то ноги будут болтаться. Вот и купили большой”. Ночью, правда, вышла незадача: пока Рогозин спал, матрас наполовину сдулся. “Бракованный оказался”, — сетует Харченко.
Главный мой вопрос: сколько дней рогозинцы готовы морить себя голодом и под каким предлогом будут прекращать голодовку? “Мы готовы идти до конца. Но я надеюсь, что Зурабов сам уйдет в отставку”, — отвечает Рогозин.
Голодовщики признаются, что на воду уже не могут смотреть — чтобы быть в более или менее нормальном состоянии, им нужно выпивать по три литра в день.
“Есть, наверное, сильно хочется?” — не выдержала я. Парламентарии отрицательно помотали головами — впрочем, не очень уверенно. Рогозин оживился. “Представляете, в пятницу вечером какая-то мерзость была! В кабинете неожиданно запахло котлетами, — мечтательно произнес он. Но тут же спохватился и принял строгий вид. — Это наверняка “Единая Россия” или ЛДПР что-то с дымоходом сделали. Провокаторы!”
Как все начиналось
...Около половины пятого вечера в пятницу с трибуны прозвучали слова Дмитрия Рогозина: “Мы здесь организовываем голодовку до тех пор, пока наши условия не будут выполнены”. Фракция “Родина” поднялась и почти в полном составе покинула зал. “Вот, а вы говорили, что в Думе скучно!” — приветствовали журналистов выходящие из зала представители Администрации Президента. Сразу же возникло предположение, что акция заранее согласована с Кремлем и им санкционирована. Но зачем? Рогозинцам заранее известно о каких-то грядущих отставках, и они решили поднять свой рейтинг?
Недоуменные лица многих “родинцев”, включая вице-спикера Сергея Бабурина, демонстрировали: подавляющее большинство фракции ничего не знало. Но и на спонтанный, вызванный перехлестнувшими через край эмоциями поступок похоже было мало — уже через 15 минут в кабинете Рогозина обнаружились надувные матрасы. А сам Дмитрий Олегович пытался почетче сформулировать, какие же требования выдвигают депутаты. Их оказалось два: мораторий на введение в действие закона о замене льгот деньгами (его номер “122” выучила, наверное, уже вся страна) и отставка Зурабова.
