Люди давным-давно вывели формулу успеха. Надо оказаться в нужном месте и в нужное время. Для бизнес-успеха эта формула дополняется еще двумя необходимыми составляющими: в нужное место и в нужное время надо прийти с необходимыми деньгами и верной бизнес-идеей. Понятное дело, для разных идей нужны разные средства.
“МК” решил проверить, на что можно замахнуться с парой тысяч долларов в кармане. А что становится подвластным с банковским счетом, на котором этих самых у.е. намного больше — тысяч эдак пятьдесят, а то и сто. Размер, конечно, имеет значение, но главное в наших историях — то, что все они закончились весьма успешно.
$1000—3000: от лотка к прилавку
Надежда Петровна всю жизнь работала в торговле. Сначала продавцом, потом — товароведом, а пик карьеры пришелся на начало 90-х, когда она стала директором магазина. Еще того, государственного. Но в начале приватизации не смогла вовремя сориентироваться. В магазин пришли новые хозяева. А всем работникам пожелали успехов и счастья в новой трудовой жизни.
Тогда-то и появился рядом со входом в метро на одной из окраин обычный торговый лоток с фруктами. Место было выбрано удачно. И по дороге на работу, и по пути домой граждане, выходя из метро, предпочитали не искать лучшего от хорошего и отоваривались прямо на месте. В пользу новой нестационарной торговой точки говорило еще по меньшей мере три обстоятельства. Первое: качество продукции здесь всегда было на высоте. Второе: ассортимент если немного и уступал магазинному, зато представлял собой наиболее востребованные на наших столах овощи и фрукты. И третье: цены были хоть немного, но ниже, чем у соседей. А если покупателей и обвешивали (торговли без этого, наверное, не существует), делали это незаметно и по чуть-чуть. Во всяком случае, ни я, ни мои соседи по дому никогда не высказывали недовольства.
Через пару лет бизнес пришлось расширять. Скопилась достаточная сумма денег, да и стоять на улице в любую погоду — удовольствие не из приятных. В одном из близлежащих домов с советских времен располагалась булочная-кондитерская. После двух последовательных ремонтов на той же площади появился полноценный продовольственный магазин. Петровна сначала взяла в аренду площадь под привычные овощи-фрукты, а через год расширила свои владения. Сейчас ее ООО (от ПБОЮЛа пришлось отказаться) торгует овощами, фруктами, алкоголем, соками, водой, кормами для животных. Петровна дает работу еще восьми гражданам, но и сама внакладе не остается. Даже после помощи старшей дочери, которая сейчас в отпуске по уходу за ребенком, и для оплаты учебы младшей денег хватает. И на жизнь, и на то, чтобы “не утонуть в черный день”, если таковой наступит.
Правда, своим привычкам она не изменила. Встает по-прежнему в половине пятого утра. Из дома уезжает без пятнадцати шесть. Первый утренний маршрут — на базу. За яблоками, апельсинами, огурцами, помело, гранатами и т.д. Закупку она считает самым важным в своем деле и не доверяет никому. Со всем остальным может справиться и персонал. В начале второго она уже свободна.
Начинала Надежда Петровна с двухсот долларов. Сейчас ежемесячный оборот ее небольшой компании перевалил за тридцать тысяч “зеленых”.
— С двумя сотнями баксов по нынешним временам дело уже не начать, — уверена Надежда Петровна. — Но двух-трех тысяч долларов может хватить. В мою секцию овощей-фруктов пришлось сразу же вложить как раз две тысячи. В оборудование, аренду, первые закупки. Потихоньку расширились, и сейчас только в продукции постоянно не меньше трех тысяч крутится.
А вот алкогольная секция требует уже совсем других денег. Там только вложения в товар переваливают за десять тысяч “зеленых”. Наверное, поэтому Петровна до сих пор предпочитает арендовать оборудование.
Если бы Петровна не стала торговать овощами, придумала бы что-нибудь еще. Или маленькую мастерскую металлоремонта, или парикмахерскую, или начала бы продавать игрушки. Но она занялась тем, что было ей хорошо известно, до самых мельчайших деталей.
Она ни капельки не жалеет о том, что когда-то их просто выставили на улицу. Благодарности не испытывает, но убеждена, что жизнь ее от этого хуже не стала. А то, что крутиться приходится с утра до вечера, — так сейчас везде жизнь такая. И конкурентов в своем микрорайоне не опасается. Потому что сумела сохранить постоянную клиентуру. Еще с тех времен, когда шутила с каждым, кто подходил к ее лотку...
$10000—50000: от фонда к фонду
Сергей всю жизнь проработал в газете. Дело это никогда особо прибыльным не было. И потому, когда их издание приватизировали и ему достался какой-то небольшой пакет акций, — он этому не придал никакого значения. Не сказать, что переход страны на частнособственнические рельсы он воспринял в штыки. Но и радоваться оснований тоже не видел.
Три года назад он порвал с родным коллективом. Вернее, его история в начальной стадии как две капли воды походила на судьбу Петровны. Пришли новые хозяева, которые решили продолжать дело со своей командой. Но новые хозяева решили действовать более цивилизованно. Первое, что они сделали, — предложили Сергею и остальным старожилам редакции выкупить их акции.
Так Сергей остался на улице. Без работы, но с пятьюдесятью пятью тысячами долларов в кармане. Первые две недели он гудел. Когда денежные средства “вдруг” сократились ровно до 50000 у.е., взялся за ум. Точнее, схватился за голову. Обеими руками. Как раз в тот момент, когда ему принесли очередной счет. Нехитрые арифметические подсчеты на салфетке показали: такими темпами капитала может не хватить и на год.
К банкам он особого доверия не питал. Отечественная финансовая система сумела за несколько лет наказать его вместе с согражданами как минимум дважды: сначала в начале девяностых его сбережения превратились в дым в ходе гайдаровских реформ, потом в 98-м новые накопления не просто обесценились, а и улетучились вместе с банком.
Была у него первоначально идея прикупить себе вторую квартиру, чтобы сдавать ее и жить на арендную плату. Но простая арифметика быстро отвратила от претворения ее в жизнь.
— Максимум, что я мог купить на эти деньги, — двухкомнатную хату в спальном районе, — он по десять раз готов объяснять на пальцах свою правоту. — Даже сейчас ее было бы нереально сдавать больше чем за 500 долларов. А в те годы и эта планка была недостижима. Считай, что за год я бы отбил не больше 6000. То есть квартира окупила бы себя не раньше, чем через 8—9 лет. А через такой срок она бы потребовала, после арендаторов, еще тысяч 15—20 на ремонт. Откуда тогда брать такие деньги, если все проедается?..
И решил Сергей пойти на биржу. Безусловно, он отдавал себе отчет в том, что фондовый рынок — штука рискованная. Но, уповая на здравый смысл, успокаивал себя двумя аргументами. Первое: экономика страны уже не первый год активно приходила в себя после дефолта и демонстрировала достаточно бурный рост. Поэтому размещение средств в биржевых инструментах обещало быть достаточно прибыльным. Но главным фактором для Сергея была возможность оперативного управления своими финансами: он мог продать свой пай практически в любое время.
Ему повезло. Придя в инвестиционный фонд, он наткнулся на менеджера, который предложил работать по индивидуальной схеме. С выделенным персональным управляющим. По сути, персональным поводырем в новом мире.
В общем, в 2002 году с помощью своего человека Сергей заработал в общей сложности на внесенный “полтинник” 80% чистого навара. После уплаты вознаграждения управляющему и причитающихся государству налогов. Двадцать тысяч он из капитала изъял, а остальным пополнил свои оборотные средства. Следующий год оказался еще более удачным: приварок превысил зарплату в несколько раз, а вместе с ней позволил Сергею пусть и не купить “Челси”, но почти ни в чем себе не отказывать.
Вот только прошлый год, что называется, подкачал. Но и в этот неудачный период “менеджер по капиталу” обеспечил Сергею 29% годовых. Что позволяет ему периодически созывать старых друзей и, аппетитно уплетая за обе щеки, обличать воротил мирового бизнеса и душащую отечественную экономику глобализацию.
$100000 и выше: купи себе известную марку
Безусловно, глобализация виновата во многом. В том числе и в том, что у каждого может появиться конкурент не только из соседнего двора, но и из другой страны. Но, создав болезнь, она же предлагает и рецепты, которыми может воспользоваться любой желающий. Один из них франчайзинг — работа в системе всемирно известной марки, раскрученного бренда, в полном соответствии с его технологиями и правилами.
Классический пример франчайзинга — опутавшие крупные и средние города России ресторанчики быстрого питания “Макдоналдс”. Но не надо думать, что эта система распространяется только на фаст-фуды. Салоны красоты, магазины косметики и бутики модной одежды известных марок — все это тоже франчайзинг. Который не делает мультимиллионерами по взмаху волшебной палочки, но позволяет достаточно быстро вернуть затраты и обеспечить постоянный доход.
Виктория — молодая дама, которая могла бы вообще не работать. Муж, крупный бизнесмен, готов не только оплачивать персонального шофера и булавки, но и удовлетворять любой каприз любимой. Вот только курсировать по маршруту “фитнес-центр—дом—салон” и прочее ей скоро наскучило. И она решила заняться каким-то своим делом. Муж сначала воспринял ее желание как каприз: “Пожалуйста, дорогая, тешься чем хочешь”.
Но молодая женщина подошла к игрушке со всей серьезностью. Первая проблема, которую ей пришлось решать, — выбор сектора рынка. Отсмотрев кучу информации по Интернету, Виктория решила открыть бутик. Но ориентированный не на эксклюзив — коллекции высокой моды, а франчайзинговый, предлагающий промышленные партии популярных брендов. Рассуждала она при этом просто: людям всегда надо чем-то питаться и что-то носить из одежды и обуви. Этот огромный рынок оценивался в 13 миллиардов долларов еще два-три года назад. А с тех пор он существенно вырос. Особенно в столице, где москвичи стали не просто лучше одеваться, но и существенно увеличили свои траты на гардероб: до пятой части своих доходов. Даже женщины со средним достатком нынче стараются прикупить себе две-три вещички от известных дизайнеров.
Игрушка потянула на 120 тысяч у.е. Пришлось разрабатывать дизайн-макет магазина (правда, компания, владелец бренда, сделала это бесплатно), закупать фирменное оборудование, проводить за свой счет по жестким технологиям ремонтно-отделочные работы. В эти 120 тысяч вошла и стоимость коллекции для самого бутика: полторы тысячи единиц обязательного ассортиментного ряда.
— Это еще хорошо, что сначала ко мне подошли с менее жесткими требованиями по ассортименту, — сейчас Виктория вспоминает свои треволнения первых дней с улыбкой. — Вообще, у всех таких компаний есть обязательные нормы закупки. Как минимум 3000 единиц коллекции в год. Но, когда работа уже налаживается, в реальности мало кто ограничивается этим количеством. Как правило, каждый бутик заказывает от 4000 единиц в год, а то и больше.
В моем случае главным были даже не деньги, — продолжает она. — Чтобы начать работать, надо было в первую очередь отвечать сразу нескольким параметрам. Во-первых, иметь в своем распоряжении отдельный магазин или хотя бы огороженную стенами секцию в торговом зале. Причем с обязательным отдельным входом и торговой площадью не менее 100 кв. метров. А еще эта торговая площадь не должна находиться в неудобном районе, где-нибудь на окраине, где люди ходят только от метро до дома или в булочную.
Главным плюсом такой модели Виктория считает то, что бизнес просто не дадут вести неграмотно. Вся система отношений центральной компании и региональных представителей, одним из которых Виктория является, направлена на это. Система включает в себя и ежедневные отчеты о продажах, и возможность оперативного пополнения коллекции наиболее популярными размерами хитов продаж, и многое другое. Даже распродажи по завершении сезона выстраиваются из центра. Поводок настолько короток, что Виктории ни разу не пришлось привлекать мужа к своим делам в качестве консультанта.
Через полтора года он был весьма удивлен, когда жена положила перед ним отчет о деятельности уже своей компании вместе с чеком, которым вернула все его вложения. Так что он даже задумался, не стоит ли вложить часть денег в это дело и ему — ведь центральной компании требуются представители и в других регионах, крупных городах с населением от 500—700 тысяч человек. А после возврата ранее израсходованных средств в руках остается прочный, хорошо налаженный и приносящий стабильный доход бизнес. Что касается самой Виктории, то кроме денег ей просто приятно быть владелицей бутика.
