На прошлой неделе мы писали о беженке из Узбекистана Малохат и ее четырехмесячной дочке Малике, которые жили в общественном туалете у метро “Волжская”. После статьи хозяин туалета выгнал “мадонну с младенцем” на улицу. В этот же день мы нашли для Малохат кров. Отзывчивые читатели принесли для молодой мамы вещи и деньги. А вскоре история получила еще более удивительное продолжение: Малохат и ее дочь покрестились!
— Проходите, пожалуйста, — Малохат радостно отворяет дверь в деревенскую избу. На природе у измученной женщины зарумянились щеки, а глаза просто светятся радостью.
Пока мы выгружали из машины мешки с подарками от читателей, у Малохат все шире открывались глаза:
— Я так благодарна! Даже подумать не могла, что столько добрых людей читают газету. Передайте всем большое спасибо.
Малохат ставит чайник и хитро подмигивает:
— А я ведь не Малохат теперь, а Мария. Нас сегодня с дочкой в бочке купали!
Вот те раз! А мы-то беспокоились, отдавая Малохат под опеку настоятелю христианского храма, что наша мусульманка быстро оттуда сбежит.
— Мне ведь христиане вон как помогли! — улыбается Мария-Малохат. — Пусть теперь наш мусульманский папа, который нас с дочкой в роддоме бросил, увидит наше фото с крестиками на шее. И прочитает, как я теперь хорошо живу...
У малютки Малики, которую окрестили Мариной, впервые в жизни появилась детская кроватка. Она уже освоилась и с удовольствием орет во все горло, когда мама отвлекается на гостей.
Рядом лежат свидетельства о крещении — первые документы, которые появились у этого семейства.
Малохат показывает на соседнюю комнату, где живут хозяева-старички:
— Бабушка просто чудесная! А деда моя дочка что-то боится.
А еще в лексиконе Малохат появилось новое слово:
— Садитесь трапезничать! — засуетилась она.
Принесла огромный казан с настоящим узбекским пловом и засмущалась:
— Я сто лет не готовила. В туалете ведь не до этого было...
