“...Если человек, пожелавший увидеть истинную картину грандиозных событий... сочтет написанное мной полезным, я буду удовлетворен”.
Фукидид. “История Пелопоннесской войны”.
Том I. 400 год до новой эры
Хорошо известны слова песни: “Поклонимся великим тем годам... и маршалам страны и рядовым... поклонимся и мертвым, и живым”.
Но я прошел не один военный университет.
В первом — сталинском — все было просто. “Лютый враг напал”, но мы победили.
Но уже тогда я столкнулся с тем, что официально говорят одно, а окружающие меня люди — другое.
Во второй военный университет меня устроил учиться Н.С.Хрущев. Это он, разоблачая культ личности Сталина, сам рассказал много новых версий относительно прошлой войны. Теперь у меня было две официальные версии: времен Сталина и времен Хрущева.
Но пришло время моего третьего военного университета — имени Л.И.Брежнева. В нем “чистили” уже хрущевские картины и активно рисовали новые. Нормального участника войны, тонувшего со своим десантом кораблей в Черном море, шагавшего на параде Победы, Леонида Ильича, превращали чуть ли не в главного бойца с гитлеровской армией. Это уже была третья официальная история.
Три — для нормального человека — это уже много. Пора было начать самому анализировать и самому думать. Не бить поклоны, особенно маршалам, как призывают нас в песне, а искать правду.
К счастью для меня, мне помогли. Писатели — А.Адамович, В.Астафьев, Г.Бакланов, В.Быков, Б.Васильев, К.Симонов, В.Некрасов, А.Твардовский, М.Шолохов и многие другие. Мне помогли газеты и журналы, которые в годы горбачевской перестройки стали публиковать много правдивых материалов. Мне помогли режиссеры и их фильмы. Помогли наши историки, опубликовавшие серьезные, грамотные исследования. Помог поток переводимых или просто ставших доступными публикаций за рубежом.
Начался для меня еще один, четвертый, военный университет, в котором я уже искал правду, только правду, всю правду.
К сожалению, этот университет правды мне закончить не дают. Меня нынешняя власть тянет в свой университет. В нем, как и раньше, главное не война и ее уроки, а изрядно обветшавшие попытки использовать войну в пропаганде. Мне начинают снова навязывать пропагандистские штампы. При этом порой гораздо менее профессиональные, чем в сталинские времена. Так, на недавней инсценировке битвы под Москвой я увидел на экране телевизора среди немецких танков “Тигры”. Меня власть годами уверяла, что “Тигры” появились на Курской дуге. Об этом не могут не знать и авторы сценария, и постановщики, и наблюдающие его руководители, и ветераны. И если они все терпят эту лапшу на ушах — значит, дело плохо. Значит, они хотят эту лапшу навязать мне. Любой ценой.
Похоже, начинается мой пятый военный университет: университет реставрации старой лжи и созданных “политтехнологами” (так теперь называют штатных платных фальсификаторов) новых версий.
Я понимаю, что все это не случайно. Оказавшись почти что у разбитых корыт в Чечне и Беслане, в обещаниях увеличить ВВП и прочих начинаниях, подменяя развитие трехсекторного постиндустриализма заботой об “интересах государства”, не имея за душой ничего такого, что могло бы вдохновить всех нас, наши лидеры однопартийного разлива собираются ухватиться за шинель Сталина и даже влезть в его сапоги. Сталин был очень невысоким человеком, но его сапоги окажутся чересчур велики для нынешних лидеров, и, думаю, они утонут в них с головой.
Я понимаю, что новый университет предназначен не мне и не моему поколению. Он, судя по всему, адресован моим детям и внукам. Их снова хотят воспитывать — как все прошедшие десятилетия — не на правде, а на препарированной истории. Во имя чего? Во имя великой России? Да ведь СССР рухнул, в том числе и из-за моря лжи в его фундаменте. На лжи не вырастить тех сознательных и ответственных граждан, без которых невозможна великая страна, великая Россия XXI века.
Несколько лет назад — в 2001 году — бюрократические барабаны уже загрохотали, пытаясь привлечь внимание к 60-летию битвы под Москвой. На крови почти 2,3 миллиона погибших кое-кто хотел погреть руки — для этого они скромно умолчали о том, что немцы потеряли в этой битве всего 280 тысяч человек, то есть в соотношении 1 к 5. Я понял: раз умалчивают, значит, готовят нас к тому, что они и дальше намерены нами руководить, расходуя пять жизней там, где противники тратят одну.
Тогда, в 2001 году, с помощью газеты “Московский комсомолец” я опубликовал серию статей о битве под Москвой под заголовком “Правду, только правду, всю правду”.
У меня сложилось твердое убеждение, что и теперь, в преддверии шестидесятилетия Дня Победы, надо рассказать уже известное мне обо всей Отечественной войне. Бездумно кланяться “великим тем годам” я больше не хочу, точнее, не могу. Накланялся.
Я — не историк. Поэтому я буду оперировать только тем, что уже имеется в нашей исторической науке и в публикациях.
“По дороге на Берлин вьется
серый пух перин”.
А.Твардовский
Среди официальной “добычи” в Германии в сводке Главного трофейного управления Красной Армии упомянуты 60 тысяч роялей, 460 тысяч радиоприемников, 190 тысяч ковров, 940 тысяч предметов мебели, 265 тысяч настенных и настольных часов, а также 186 вагонов отборного вина.
Из всего этого добра оборудовались повсеместно создававшиеся в СССР Дома офицеров, клубы, военные санатории и т.д. Но первыми “потребителями” были кабинеты и комнаты отдыха для высших партийных и государственных чинов, а также государственные дачи для них же.
В состав “добычи” входило еще и многое, что вообще не попадало в сводки трофейного управления: так как прямо от немецких владельцев переходило в руки владельцев советских — и за плату, и бесплатно.
Пока военные действия шли на территории Польши, Венгрии, Австрии и т.д., в Красной Армии старались бороться с мародерством и грабежами. Только офицеров было осуждено за первые три месяца 1945 года более 4 тысяч.
А вот после вступления армии в Германию власти закрыли глаза на захват немецкого имущества. И только 9 июня 1945 года, спустя месяц после победы, Сталин издал документ, упорядочивающий “добычу”.
Солдат ограничили тем, что они могут унести: ручной кладью и посылками. Как у Высоцкого: “Трофейная Япония, трофейная Германия, пришла страна Лимония, сплошная Чемодания”.
В детстве, в 1945 году на Дону, слышал я такую историю. Бедная семья — жена и несколько детей — получили от отца из Германии посылку, полную... кусков прекрасного туалетного мыла в красивой упаковке. Жизнь была тяжелая, мыло было роскошью — рады. Но есть-то надо — и женщина отнесла большую часть мыла на рынок, продала и купила картошки. Вернувшись домой, она обнаружила, что два малыша решили кусок мыла поделить и разрезали его. В мыле оказалось золотое кольцо. Женщина разрезала второй кусок — опять кольцо. В третьем — тоже. Она бросилась на рынок. Большинства покупателей уже не было. Один безногий базарный “барыга” посоветовал: молчи, баба, а то “твой” окажется вместо Германии в Сибири...
Но не только кофточки были солдатской добычей. Ею стали немецкие женщины и девушки. Наши солдаты насиловали во всех странах — даже гражданок СССР, насильно угнанных в Германию и освободившихся из лагерей. Но настоящая вакханалия началась именно в Германии. Только в Берлине, после его штурма, к врачам по поводу изнасилования обратилось до 100 тысяч немок. А сколько не обращалось?
Четверо русских солдат загнали родителей и троих детей Урсулы Кестер в маленькую комнату в подвале их дома и затем, по очереди, изнасиловали ее. На следующее утро ее опять изнасиловали двое русских солдат.
Бомбоубежище в Кренцбере кишело русскими солдатами, выискивающими девушек и женщин. Девушек загоняли в квартиры наверху и насиловали. Всю ночь раздавались их крики. Когда одна немка выбежала на улицу и пожаловалась советскому офицеру, тот холодно сказал: “Немцы в России вели себя гораздо хуже. Это просто месть”.
В книге К.Райана “Последняя битва”, из которой я взял эти истории, есть еще много подобного.
Правды об этой стороне освободительной миссии Красной Армии мы не знаем и, не исключено, вообще уже никогда не узнаем. Командующий английскими войсками в Европе фельдмаршал Монтгомери писал в своих мемуарах: “...их манера поведения, особенно к женщинам, вызывала у нас омерзение”.
Одним из следствий стала вспышка венерических заболеваний в частях Красной Армии и — в конце концов — на территории СССР. К апрелю 1945 года по сравнению с февралем 1945 года только среди военнослужащих 1-го Белорусского фронта число венерических заболеваний возросло в четыре раза.
Я хотел бы сейчас, хотя бы спустя 60 лет, услышать от лидеров новой России официальные извинения перед женщинами Европы за эти оргии в “великие те года”.
160 шкурок норки и 323 соболиные, обезьяньи, лисьи, котиковые и каракулевые шкуры
Но даже миллионы солдатских чемоданов не вместили и миллионной доли того, что захватила советская номенклатура, прежде всего генералитет.
Были официальные нормативы, утвержденные лично Сталиным.
Всем генералам по одной легковой машине — “Опель” или “Мерседес” — бесплатно.
Офицерам — по одному мотоциклу или велосипеду бесплатно.
Генералам Сталин разрешил купить по одной штуке и по фиксированным заниженным ценам: пианино или рояль, радиоприемник, охотничье ружье, часы — наручные, карманные, настольные.
Офицерам продавали за деньги без ограничения ковры, меха, сервизы чайные, фотоаппараты и т.д.
Позже автомашины разрешили покупать и полковникам.
Таково было официальное положение. Но на практике выявилось два типа его нарушений.
Во-первых, превышалось установленное количество приобретаемых вещей.
Во-вторых, многое вообще изымалось бесплатно или приобреталось “с рук” у немцев и за деньги, и в обмен на продовольствие.
Обарахлиться — не проблема. Но как увезти?
Вместе с эшелонами, вывозившими в СССР оборудование, отправлялись личные вещи.
В книге Б.Н.Кнышевского “Добыча” приведено много фактов.
Так, авиационным конструкторским бюро в двух эшелонах вместе с промышленным оборудованием доставлено в СССР в июле и августе 1945 года 4 легковых автомобиля, 5 мотоциклов, 9 пианино и роялей, 199 радиоприемников, 46 предметов мебели и т.д. Заместитель начальника этого бюро отправил себе 6 ящиков, в которых были ножная швейная машина, 10 отрезов и т.д.
Начальник цеха авиазавода с промышленным оборудованием отгрузил себе 10 ящиков. Было отправлено также три “подарочных” велосипеда для начальника главка, сотрудникам госбезопасности, курирующим работу завода.
Нетрудно понять, что случаи “раскрытия” были в мизерной доле к общему объему процесса.
Партийные чины по поводу и без повода, и даже при наличии прямых запретов, выезжали за границу “на охоту” за вещами. Секретарь ЦК партии Молдавии, зав. военным отделом молдавского ЦК и замзав. транспортным отделом ездили в Румынию, чтобы собирать и вывозить мебель, музыкальные инструменты, ванны и т.д. из так называемых “бросовых” квартир.
У заместителя маршала Г.К.Жукова генерала Телегина, арестованного по личному приказу Сталина в 1948 году, при обыске было обнаружено 16 килограммов изделий из серебра, 218 отрезов шерстяных и шелковых тканей, 21 охотничье ружье, гобелены работы французских и фламандских мастеров и т.д., и т.п.
Но рекорд поставил сам маршал Г.К.Жуков. Трофейный эшелон мебели маршала состоял из 7 вагонов с 85 ящиками мебели, в том числе 194 предмета из карельской березы, красного и орехового дерева с обивкой золотистым и малиновым плюшем. Полные комплекты мебели для городской квартиры и дачи. Все изготовлено на немецкой мебельной фабрике по личному заказу Жукова.
Когда агенты госбезопасности в январе 1948 года производили обыски на квартире и даче Жукова, они обнаружили вынесенные в заголовок этого параграфа 323 шкурки соболей, обезьян, котиков и 160 шкурок норок. И еще 4 тысячи метров шелковых, шерстяных и других тканей; 44 дорогостоящих ковров и гобеленов; 55 “ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамках”; 7 больших ящиков с фарфоровой и хрустальной посудой и т.д., и т.д.
Г.К.Жуков секретарю ЦК А.А.Жданову заявил: “О моей алчности... признаю серьезной ошибкой то, что много покупал для семьи и своих родственников...” Но Жуков юлит и лукавит. Забрал, не покупая и не оплачивая. То он “забыл” о мебельном эшелоне, отправленном в Одессу; то многое считал “подарками от разных организаций”; то обвиняет своего охранника, что тот не выполнил его указания сдать гобелены в какой-нибудь музей.
Характерно, что на даче маршала Жукова даже специалисты по обыскам не обнаружили ни одной советской книги.
Был еще один вид добычи — строительство дач за счет немецких строительных материалов и руками военнопленных: маршалу К.Рокоссовскому, маршалу связи И.Пересыпкину и другим достойным людям.
Как справедливо пишет в своей книге Б.Н.Кнышевский, можно ли представить себе возвращающихся из победных походов Суворова или Кутузова с обозами личных “трофеев”: для себя и для родни?
Все эти сведения из упоминавшейся книги “Добыча” я привожу в преддверии юбилея Победы. Я хочу, чтобы в докладах кремлевских лидеров и в прочих выступлениях эти личные заслуги маршала Жукова и других “маршалов страны” не были бы забыты и недооценены.
