Елена Ищеева: первым делом — самолеты

“У меня не те гены, чтобы я прогибалась”

Уход телеведущей Елены ИЩЕЕВОЙ из “Принципа домино” здорово встряхнул зрительскую аудиторию. Сколько было пересудов и версий! Впрочем, все сошлись в одном: женщина с гламурной внешностью не так предсказуема, как нравилось думать. Лена говорит, что старается сочетать в себе образ современной деловой женщины и тихой спокойной матери-домохозяйки. Но ее супруг, случается, подтверждает догадки общественности, заявляя, что Лена — человек, у которого “вместо сердца пламенный мотор”.


Впрочем, по-другому и быть не могло. Теледива родилась там, где “пламенные моторы” на каждом шагу, — в городе авиаторов Жуковском.

— Что для вас значит Жуковский?

— Это моя детская любовь... Городок, где я родилась и выросла, где мне было очень уютно. С шести лет я занималась спортом, и нас, девочек-гимнасток, привлекали к участию во всех городских мероприятиях — демонстрациях, концертах, юбилеях… Мы были такими городскими звездочками в белых бантах, с цветами и лентами. Наша школа олимпийского резерва “Метеор” по праву считалась одной из лучших в Московской области. Город меня знал, я его любила и была уверена в том, что всю жизнь проживу в Жуковском.

Я — человек из спортивной среды, поэтому в своем будущем не сомневалась: сейчас — спорт, потом — тренерская работа. Когда папа получил квартиру в Москве и встал вопрос о переезде, я не обрадовалась. Я увидела огромный мегаполис, где можно потеряться, как иголка в стоге сена. И у меня эта картина вызывала панический страх. Представьте, мне предстояло поменять всю жизнь — школу, друзей, привычки. Ты приходишь в этот огромный город никем, и звать тебя никак, и все твои былые заслуги равны нулю и никому не интересны! Это был страх человека, который понимает, что 15 лет жизни надо перечеркнуть. Я не собиралась покорять Москву, я ее очень испугалась. В столичной школе (я попала учиться в Ясенево) я первое время ходила зашоренная такая… У меня развился комплекс человека, которому надо заново искать систему координат. Спорт воспитал характер, и я, живя в Москве, пыталась продолжать учиться в Жуковском, ездить на тренировки. Я жила у бабушки, постоянно приезжала к подругам. То есть от Жуковского отрывалась очень тяжело. Потому что действительно его любила.

— Сейчас вы — женщина состоявшаяся. С какими чувствами оглядываетесь на тот период страха?

— У меня есть такая проблема, как горе от ума. Я очень часто осмысливаю все, что происходит в моей жизни, принимаю очень близко к сердцу и слишком серьезно. Сейчас я понимаю, что переезд в Москву — это было великое счастье, в противном случае жизнь моя сложилась бы по-другому. Сегодня для меня Жуковский — это моя подмосковная Швейцария, моя отдушина. Когда мне надо о чем-то серьезно подумать, найти себя, я еду туда. У меня есть в городе любимая улица, на которой жила моя бабушка Маша, — это улица Ломоносова. Там по одну сторону дома, построенные пленными немцами, а по другую — частные коттеджи, и всегда много зелени. Самое яркое воспоминание детства: мы с бабушкой идем по этой улице, о чем-то беседуем, а слева — жасмин, справа — сирень, вокруг вековые липы… Такое ощущение, что сейчас мелькнет дама под темной вуалью. Ностальгия...

— Складывается впечатление, что в столицу непрекращающимся потоком идет полк провинциальных дам, делающих здесь успешные карьеры. Что произошло? Нас перестали устраивать жасмин и женщины в темных вуалях?

— В тихих подмосковных городах жизнь не бьет ключом. Есть пара-тройка кафе, куда ты придешь и обязательно увидишь знакомые лица. С досугом большая проблема. Мне повезло в том, что в детстве у меня была своя спортивная тусовка. А многие ребята (и я это видела) рано начали курить, пропадать по подъездам. Ни для кого не секрет, как спиваются в провинции. Жуковский — город авиаторов. Сейчас только-только возрождается престиж работы на государство в авиационной промышленности. А я застала период, когда простаивали заводы, все увольнялись из конструкторских бюро и бежали из города. Раньше имена летчиков все знали наизусть, а сейчас попросите меня припомнить кого-то из современных летчиков — и я не смогу. Потому что мы их не знаем. Они есть, они поднимают в небо уникальные машины, но у них нет известности, нет пиара, и государству они нужны постольку-поскольку. Мои познания современной авиации заканчиваются Героем России Анатолием Квочуром и “коброй” Пугачева. Кстати, “кобру” я видела своими глазами и запомнила на всю жизнь.

Мое любимое зрелище — это смотреть на летящий истребитель. Я за эту картинку полжизни отдам.

— Это гены. Я тут в энциклопедии прочитала, что ваш дедушка установил два мировых рекорда высоты полета.

— Говорят, что внешне я на него очень похожа. Мой дедушка — Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель Николай Иосифович Горяйнов. Дед небом болел и был пилотом от Бога. Из простого деревенского парня он стал одним из лучших летчиков страны. Всю жизнь пыталась разузнать, за что он получил Героя. Дедушка умер, когда я была совсем маленькой, и легенд о его жизни ходит довольно много, поэтому докопаться до истины было непросто. Дедушка работал у легендарного конструктора Мясищева и однажды испытывал сверхновый секретный самолет. Лететь он должен был по конкретному маршруту, но на пути, которым он шел, разбушевалась страшнейшая гроза. В принципе он должен был развернуть самолет и вернуться на аэродром хотя бы для того, чтобы сохранить машину. Дедушка же принял решение выполнить задание до конца, то есть идти через грозу. Он попал в эпицентр стихии, и на несколько мгновений машина потеряла управление. Самолет резко пошел на снижение. Никто точно не знает, что произошло дальше. Достоверно известно только одно: он не катапультировался до последнего момента и машину спас. Как потом сказали, это было какое-то чудо. В результате дедушка не только выполнил план полета, но и получил уникальный опыт поведения машины в экстремальных условиях. Мясищеву предстояло решить, как поступить с моим дедом: либо строжайший выговор и отстранение от полетов, либо представление к награде. Так мой дед стал Героем Советского Союза. Мне кажется, что этот случай показателен для времени, в котором умели ценить людей и уважали их умение принимать решение в сложной ситуации. Кстати, дедушка участвовал в испытаниях “Ту-154”. Каждый раз вспоминаю об этом, когда летаю регулярными рейсами.

— А вы человек рисковый?

— Да. Я люблю оправданный риск! Если я приняла решение, буду идти до конца. Как бы мне тяжело ни было и как бы меня ни пытались сбить с намеченного курса. Наверное, это от дедушки. Я очень сожалею, что он не дожил до того времени, когда я могла бы задать ему кучу вопросов. А иногда так хочется спросить…

Героев ведь тоже не все любят. Я знаю, что впоследствии из-за интриг дедушку отстранили от испытания новых машин. И он не смог этого пережить, поэтому рано ушел из жизни. Так что и героев ломают. Одна из моих любимых фраз: “У меня не те гены, чтобы я прогибалась”. Поэтому моя задача — пройти свой путь до конца.

— Как земляки относятся к тому, что вы теперь известный человек?

— Жуковчане — народ спокойный, их этим не удивишь, и все относятся к этому обыденно. Я, если приезжаю, то приезжаю с конкретной целью. Люблю посидеть у бабушки в квартире. У нас есть традиция семейных обедов, которая продолжается по сей день. Мы накрываем в гостиной старинный круглый стол и ведем разговоры за жизнь. Гуляем в полузаросшем городском парке. В Жуковском не так много людей на улице, чтобы меня кто-то видел. Недавно, правда, был случай. Зашла в булочную, и вдруг голос за спиной: “Ой, Ленка Ищеева!” Я оборачиваюсь и вижу невероятно знакомые глаза, но кто это, вспомнить не могу. Спрашиваю: “Ты кто?” Женщина улыбается: “Да Сонька Капустина я! Помнишь, мы с тобой в детском саду в одну группу ходили?” За что я люблю подмосковных жителей, так это за то, что у нас все просто и без пафоса. Соня спросила, как у меня дела, как ребеночек, — ее мало интересовало телевидение. Ее волновало только то, что я приехала в родной город и стою вместе с ней в очереди в кассу. Вот и все. Никаких “охов” и “ахов”. Мы вспоминали ребят, с которыми были в детском саду, и я забыла, кем работаю, и Сонька забыла, что она сотрудник банка. Мы шли по улице и хохотали до упаду, вспоминая какие-то детсадовские любови.

Кстати, недавно Жуковский вновь громко заявил о себе на спортивном поприще. Уникальный бегун Юрий Борзаковский — мой земляк. Я смотрела его выступление по телевизору на афинской Олимпиаде — как он собрался и просто вырвал победу в беге на 800 метров. (В финальном забеге Борзаковский долго шел последним, потом пятым, а за 30 метров до финиша совершил мощный рывок и стал олимпийским чемпионом.) Когда Юрий стоял на пьедестале, он плакал, и я вместе с ним. Потому что для меня он не просто россиянин, он — чемпион из моего города.

— Вы знакомы?

— Нет и никогда не встречались. Я просто знаю, что он родился в Жуковском. Если можно, я хотела бы через вашу газету передать ему мои слова приветствия и искреннего восхищения.

— Сейчас часто бываете на родине?

— Я всегда старалась приезжать на авиашоу “МАКС”. Но это такое столпотворение! Негде припарковать машину, встать негде, сесть негде… Это сложно. Хотя несколько раз с мужем и ребенком мы ездили. Вообще, после того, как умерла моя бабушка Маша, я стала реже бывать в городе. Многие воспоминания связаны именно с ней, а возвращаться туда, где больше нет любимого человека, очень тяжело. В Жуковском сейчас живет мой дядя Игорь, он разрабатывает секретные приборы для военных самолетов. Он продолжает семейную традицию, поэтому я не могу сказать, что наша семья окончательно распрощалась с авиацией.

— Не могу не спросить о работе. Что происходит?

— Подождите еще чуть-чуть... Ясность наступит в начале марта.

— В чем, на ваш взгляд, причина феерической популярности на нашем телевидении такого жанра, как ток-шоу?

— Лично для меня ответ прост: если ток-шоу ведет интересный мне журналист, я буду его смотреть. Кроме того, ток-шоу — это ведь программа, где люди общаются. А в нашей стране богатые традиции кухонных пересудов, мы — нация, которая очень любит говорить долго и порой ни о чем. Думаю, популярность ток-шоу заложена в нашем характере, поэтому все, что связано с хорошим разговором, — это к нам, россиянам.

— Бесконечные обсуждения мужчин, способов накладывания масок и накручивания бигуди — это для какой зрительской аудитории делается?

— Это вопрос к тому, кто ведет эти передачи, и уже не ко мне. Я ушла, потому что мне стало неинтересно. Я женщина, которая интересуется всем — от бриллиантов до ядерного оружия. Есть расхожее мнение: женщина может говорить только о тряпках, любви и детях. В остальные сферы нас пускают редко. Я хочу переломить эту ситуацию, доказать, что мы имеем право говорить и о политике, и о современном оружии, и об экономических кризисах. Поэтому когда нас загоняют в узкие, сугубо женские рамки, лично меня это дискриминирует.

— Так в чем проблема? Сейчас благодатное количество тем для подобных обсуждений — монетизация, пенсионеры перекрывают трассы, повальная коррупция. У вас есть личное отношение к сегодняшней политике?

— Отвечу честно: в последнее время мне крайне неинтересно наблюдать за политикой, потому что мне с ней практически все ясно. Для себя я уже уяснила, в каком направлении движется страна, и, думаю, неожиданностей у нас будет все меньше и меньше. О монетизации говорили очень долго, спорили, но власть все равно сделала то, что ей надо!

— Поглядываете, что про вас пишут в Интернете?

— Нет, я не пользуюсь Интернетом. Принципиально. Никогда ни разу не читала там о себе. Не хочу.

— На самом деле во Всемирной Сети про вас страшные вещи пишут… Только сегодня читала статью о том, как вы сбили человека и скрылись с места происшествия.

— И это до сих пор там находится? Год назад статью напечатала одна западная газета, и недавно суд обязал их передо мной извиниться. Что и было сделано. Это черный пиар, через который пришлось пройти. И именно поэтому я не заглядываю в Интернет. Но у меня там регулярно “бывает” муж, и, когда он считает нужным, он что-то мне сообщает. Так что внутренний семейный цензор есть. Но Филипп бережет мои нервы и мою психику.

— Как сын реагирует на то, что мама появляется в телевизоре или не появляется?

— Спокойно. Для него это даже не предмет для разговора. Недавно про нас показывали передачу. Сегодня забираю сына из детского садика, и одна девочка ему говорит: “Даня, я тебя видела в телевизоре!” — “Хорошо”, — ответил Даня и пошел дальше. Мне нравится, что он не подразделяет людей на “из телевизора” и “не из телевизора”. У него ребята пока делятся на драчунов и не драчунов.

— В чем ваша формула счастья?

— Быть счастливой здесь и сейчас.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру