13 февраля в Таиланде прочтут поминальные молитвы по всем погибшим во время цунами. По христианской традиции поминки выпадают на девятый и сороковой день. Тайцы вспоминают умерших на пятидесятый...
В канун новогодних праздников разрушительное цунами накрыло значительную часть побережья Южной Азии. Астрологи уверяют, что таким образом с нами прощался високосный год. На сегодняшний день число погибших от стихийного бедствия уверенно приближается к отметке триста тысяч. Русских в этом списке пока всего десять. Из них восемь числятся пропавшими без вести.
В Таиланде стихия унесла жизни примерно 6 тысяч человек. “Мы лишились не только дома, но и заработка, — говорят местные жители. — К нам уже больше месяца не приезжают туристы. А ведь нам удалось восстановить практически все города, очистить все пляжи. Каждый день мы просим Будду вернуть народ на побережье. Но он почему-то не слышит наших молитв...”
Прямые авиарейсы до Пхукета отменили сразу после цунами. Теперь до этого места можно добраться только местными авиалиниями из Бангкока, заплатив всего 100 долларов. Еще два месяца назад самолеты летали сюда каждый час. Сейчас количество рейсов заметно сократилось. И все равно самолеты летят пустыми. Мы оказались чуть ли не единственными пассажирами рейса Бангкок—Пхукет.
Здание аэропорта на Пхукете пугает оглушающей тишиной. Не суетятся туристы, носильщики лениво подпирают тележки, сувенирные лавки закрыты, таксисты молча курят в стороне. Стены аэропорта увешаны плакатами с изображением перевернутой лодки на фоне океана. Внизу надпись: “Мы готовы ко всему, даже если наши курорты сели на мель”.
Из аэропорта направляемся в город Патонг, что на западе острова Пхукет. По дороге к пляжам ничто не напоминает о трагедии. Лишь изредка на обочинах дорог встречаются срубленные сухие деревья.
— На севере, в провинции Каулак, волна убила порядка пяти тысяч. На остальном побережье Пхукета погибло всего 350 человек, — рассказывает спокойным голосом гид. — Прошло больше месяца, но нашли не всех погибших. Вероятно, уже не найдут. На всем Пхукете до сих пор не восстановлены многие магазины, гостиницы. Людям не на что делать ремонт.
Останавливаемся на пустынном пляже. После цунами все прибрежные зоны обнесли железными защитными щитами. Под ногами поскрипывает белоснежный, чуть влажный песок. Еле слышно шумит прозрачное, как слеза, море. И опять тишина. От такого спокойствия становится немного не по себе.
— Две недели тайцы трудились как муравьи. Круглые сутки они расчищали завалы, убирали мусор, — рассказывает гид. — Тайцы наивны как дети. Они не сомневались, что туристы приедут через неделю после трагедии. Но до сих пор никого нет. Отели заполнены на пять—десять процентов. У нас большинство ресторанов принадлежит конкретным семьям. Сейчас посетителей не стало, и сотрудникам питейных заведений остается только продать последние штаны и отправляться резать каучук на плантации. В отелях весь персонал разогнали. Те туристы, которые не испугались приехать в Таиланд, обходят море стороной. Боятся. Весь мир считает, что в воде плавают трупы.
Как ни странно, десять процентов туристов — это жители Швеции и Германии. Русские, которые всегда славились своим бесстрашием, на этот раз предпочли Таиланду другие страны.
— Я целый день стою около ресторана и заманиваю прохожих. Но никто ко мне не заходит. Никому не нужны сибирские пельмени и соленые огурчики, — жалуется хозяин русского ресторана “Мишка” Илан Иваницер. — Русские туристы после цунами уехали, а новые не приехали. Кстати, благодаря цунами очистились пляжи Пхукета, песок стал чище и мягче, чем когда-либо. Произошло самоочищение природы. Таких чистых пляжей мы не видели двадцать лет...
В Таиланде существует древняя традиция — чтобы ни случилось, надо улыбаться. Эмигранты из России считают, что таким образом тайцы накладывают на себя защитную маску. “Смерть для нас не является трагедией. Тем, кого унесло море, сейчас лучше, чем нам”, — искренне говорят тайские жители.
— Я навсегда запомню этот день. Море забрало мою жену и детей, — поделился с нами Арнольд из Швеции. — После цунами сотни европейцев сидели на какой-то лужайке и плакали. А рядом суетились тайцы, складывали руки у подбородка и улыбались...
Это невозможно понять. Тайские улыбки увидел весь мир. Тайских слез не заметил никто.
— Нормальная буддийская психология, — объясняют нам эмигранты. — У тайцев вообще очень странное отношение к умершим. Если на улице машина насмерть собьет собаку или человек попадает в аварию — никто не обратит на это внимания. Это нормально. Тайцы считают, что после смерти душа перемещается в другое измерение. Но после цунами с тайцами творилось что-то странное. Вечером 26 декабря здесь стали распространяться слухи о приближении второй, более мощной волны. Тогда все тайцы стали дружно собирать свои пожитки и уходили далеко в горы. Там они напивались и спускались обратно в город, чтобы посетить бордели. Это неадекватное поведение.
На Пхукете нам поведали типичную историю одной тайской семьи. Когда волна накрыла остров, Варапон с мужем была в море, ловила рыбу. Трое их детей в это время продавали на пляже сушеные креветки. Малыши не успели спрятаться от волны. Когда первая волна сбила их с ног, они перепугались за потерянный товар и бросились собирать его. Вторая волна накрыла детей с головой. Когда Варапон подплыла к берегу, то на перевернутой лодке обнаружила тело двухгодовалого сына. Она не стала разыскивать других детей, а только подняла глаза на храм и сказала: “Спасибо тебе, великий Будда, за то, что ты облегчил их участь”.
— Никто из тайцев никогда не плачет по умершим, даже когда они теряют своих детей, — объясняют мои собеседники. — На мусульманских похоронах вы тоже никогда не увидите людей, которые бы скорбели по умершим. Это поразительно. У моей знакомой тайки жила собака. Когда животное погибло, она просто выбросила тело на помойку. Так что сама телесная оболочка для тайцев ничего не значит.
Город Патонг. Обычно в зимнее время года это место забито туристами. По вечерам на тесных улицах не протолкнуться — толпы людей разгуливают по набережным в поисках экзотики, будь то общение с транссексуалами, тайскими проститутками или ужин из дождевых червей, скорпионов и малайзийских жуков.
Андрей Новиков уже девять лет живет в Таиланде, работает генеральным менеджером крупного туристического агентства. Мы беседуем в рыбном ресторанчике в центре города.
— Во время цунами на Андаманском побережье отдыхало 777 россиян. На эту цифру мы вышли 7 февраля, — начал беседу Андрей. — Первая команда, которую я отдал своим гидам после цунами, — найти всех людей. Было очень страшно, когда в черном списке оказалось 23 русских туриста. Они числились пропавшими без вести несколько дней. Потом список сократился до четырех человек. Их мы долго не могли разыскать. А спустя несколько дней выяснилось, что один мужчина из списка заперся в номере и пил все это время не просыхая. Он радовался, что выжил, и был не в состоянии сообщить о своем местонахождении. Еще трое пропавших без вести — женщина с двумя дочками — во время цунами отдыхали на острове Пхи-Пхи. Их смыло волной и вынесло в открытое море. Там их подобрала спасательная лодка и эвакуировала на Краби.
Достоверная информация о количестве погибших появилась не сразу. Тайские гиды не могли разыскать людей несколько дней.
— Позвонить было невозможно, связь не работала. Общались посредством СМС. Мой сотовый телефон под вечер расплавился прямо в руках, кнопки были продавлены, — вспоминает Андрей. — Вообще, в Таиланде возникла серьезная проблема поиска людей. Тайцы не имели ни малейшего представления о той технологии, которая работает при чрезвычайных ситуациях.
В этом регионе ничего подобного никогда не происходило. Цунами не накрывало Тайланд около ста лет, ощутимых землетрясений не фиксировалось более трех столетий. Именно по этой причине тайцы оказались не готовы к трагедии.
— Здесь творилась жуткая неразбериха, — продолжает Андрей. — Раненого человека привозили в госпиталь, и его тут же начинали разыскивать родственники. Когда кто-то забирал пострадавших, раненого сразу вычеркивали из списка. Спустя несколько дней за этим человеком приезжали другие родственники и снова заносили его фамилию в списки пропавших без вести. Круг замыкался. Потребовались недели, чтобы базу данных по пострадавшим компьютеризовали.
— Кто составлял основную массу погибших?
— Старики и дети. Им было сложнее всего выбраться из воды. На Патонге волна достигала трех метров высоты. Люди захлебывались, их зашибало постройками, которые нелегально выстроили на пляже, накрывало автомобилями, припаркованными в прибрежной зоне. Многих поубивало шезлонгами. Кстати, после цунами правительство Таиланда распорядилось убрать все лежаки с пляжей. Кто-то погиб от удара током. 50 человек лишились жизни по глупости. Когда пошла волна, эти люди побежали прятаться в огромный супермаркет. Никому не удалось выжить в том магазине.
После 5 января на Пхукете не осталось практически ни одного туриста. Остров вымер. Бордели закрылись. Рестораны опечатали.
— Для нас это большая потеря. На январь планировалось принять 1020 туристов в Патонге. Приехали всего 126 человек. Мы думаем, жизнь сюда вернется не раньше сентября. Слишком большая пиарная чернуха прошла по телевидению. Многие считают, что посетить Таиланд — значит устроить “пир во время чумы”. Но никто не подумал о том, что тайцы просто умрут с голоду без туристов...
О тайских мародерах в прессе не написали ни строчки. А напрасно.
— Через полчаса после цунами мне позвонил приятель и сообщил, что моя лавка разбита, — рассказывает хозяин сувенирного магазинчика в Патонге Серают. — Пока я разглядывал, что уцелело, кто-то с берега начал орать дурным голосом: “Вторая волна идет! Всем уходить!” Я бросился со всех ног подальше от пляжа. А когда вернулся, увидел, что мою лавку обчистили.
Сразу после цунами местная мафия стала нагнетать обстановку. Несколько десятков тайцев бегали по пляжу и предупреждали о приближении повторной волны. Через несколько минут в Патонге не осталось ни одного человека. В это время мародеры спокойно обчистили все прибрежные магазины, не оставили без внимания и три крупных ювелирных салона.
А на следующее утро прямо на пляже местные жители установили вывеску “Цунами SALE”. Здесь разбили сотню лотков, где продавали вещи, украшения, мебель.
— Сейчас эти рынки переместились в центральную часть города, — рассказывает эмигрант из России Дмитрий Коновалов. — Вещи, которые там продают, — это то, что осталось после цунами. Вечером 26 декабря на берег моря тайцы подгоняли свои автомобили и грузили в салоны машин уцелевшую мебель из ресторанов, кухонные приборы, шмотки...
Сегодня на побережье Пхукета самым ходовым товаром являются фотографии цунами за 500 батов (450 рублей), DVD “Цунами — бедствие” (200 рублей) и черные майки с надписью “Цунами” (200 рублей). Каждую неделю сюда приезжают иностранцы и устраивают благотворительные концерты, акции. Вот только куда идут деньги, собранные с подобных мероприятий, никому не известно.
До моего отъезда на Пхукет в прессе прошла информация, что спасатели начали вскрывать массовые захоронения в поисках иностранцев. Эксгумация примерно 800 тел жертв цунами проходила якобы на юго-западном побережье Таиланда в местечке Банг Муанг. Говорили, что после трагедии власти вынужденно приступили к массовым захоронениям погибших. В пострадавших районах не хватало морозильных установок, и тела погибших начали стремительно разлагаться под палящим солнцем. В целях предотвращения эпидемии погибших стали срочно закапывать, и по ошибке вместе с гражданами Таиланда могли быть похоронены туристы из других стран, считающиеся пропавшими без вести. Теперь их пытаются найти.
Мы пытались разыскать эти братские могилы. Однако таковых в Таиланде не оказалось. Вероятно, газетчики запустили очередную “утку” для устрашения туристов.
— Братские могилы существовали только в мусульманских деревнях. Такое решение приняли сами мусульмане, — объясняет Андрей Новиков. — Всех тайцев кремировали в буддийских храмах. На протяжении двух недель в крематории выстраивались огромные очереди. Весь процесс кремации отслеживали сотрудники органов безопасности. Перед тем как сжигать тело, медики еще раз внимательно осматривали труп. Несмотря на такой строгий подход, один прокол все-таки был — чуть не кремировали тело британской девочки. Но, слава богу, все обошлось.
В центральной части Патонга существует самый большой крематорий при главном храме Будды. Сначала тела всех погибших тайцев складывали недалеко от храма, под навес, где находились парковки для автомобилей. Однако тайские власти запретили кремировать погибших в священном месте. “В этом храме хоронят только высокопоставленных особ. Мы не станем нарушать традиции”, — объяснили местным жителям. В итоге тайцев пришлось хоронить в деревнях, в маленьких крематориях. По словам местного населения, на протяжении двух недель там выстраивались огромные очереди, так как печи вмещали не больше пяти тел.
Об этом месте тайцы стараются не говорить вслух. Полуостров Каулак провинции Панга, наиболее пострадавший от стихии, даже не обозначен на новой географической карте Таиланда, которую выдают в аэропорту туристам.
Нам удалось добраться до города, переплатив таксисту втрое. “Вас туда все равно не пропустят, город закрыт для туристов. Там бушует эпидемия. Все носят маски и халаты...” — отговаривал он нас.
Перед въездом на Каулак нас встречает патрульная машина. Полицейские в белых рубашках и в респираторах преграждают дорогу.
— Умоляю, пустите, у меня там близкие люди, — говорю я.
Охрана невозмутима. Никакие деньги в этом случае не помогают. Через десять минут уговоров нас пропускают со словами: “Фото- и видеосъемка запрещена! Будьте аккуратны!”...
Каулак считался модной курортной зоной. Два года назад здесь возвели фешенебельные гостиницы, построили шикарные рестораны с европейской кухней, организовали ночные дискотеки, на которые по вечерам съезжались люди из соседних провинций. Это был первый сезон на Каулаке. 26 декабря цунами полностью разрушило все постройки на протяжении шести километров. Первая волна разгромила шикарные отели, в которых находились сотни туристов. Вторая снесла все дома. Остались только фундаменты.
Мимо пробегают люди в белых халатах. Никто не обращает на нас внимания. Мы идем в глубь города. Вокруг — выжженная земля, пожелтевшие пальмы, бытовой мусор. Изредка встречаются перекошенные автомобили, забитые песком, горы досок, которые еще не успели сжечь. На несколько сот метров нет ни одной постройки.
В глубине города разбит палаточный лагерь. Рядом — морозильные установки, куда свозят тела погибших людей. Мимо проходит человек в химзащитном костюме, насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию. Перед собой везет скрипучую тележку, нагруженную полиэтиленовыми мешками. “В этих пакетах завернуты человеческие останки. До сих пор на Каулаке достают из-под завалов порядка десяти трупов ежедневно. После цунами здесь образовались озера, в них тоже могут находиться тела...” — вздыхает полицейский.
Тележек-труповозок на Каулаке не так много. Здесь можно увидеть и более страшную картину. Вот два человека привязывают полиэтиленовый мешок с телом погибшего к бамбуковому шесту и таким образом перетаскивают труп с одного места на другое.
Известно, что правительство Таиланда отказалась принимать материальную помощь от других стран.
— Это неправильно, — в один голос кричат жители Каулака. — Мы никогда не восстановим Каулак сами. Местные жители уже пять недель сидят без еды и жилья. Правительство нам не помогает. Большинство волонтеров уже разбежались.
Местные жители на Каулаке спят прямо на земле, под навесом. Здесь же справляют нужду, едят, нянчат детей. Волонтеры по мере возможности возводят временные ветхие хибары.
Мы подходим к месту, куда свозят тела погибших. Здесь же жгут мусор. Из-за дымовой завесы трудно дышать. Перед тем как поместить тела в морозильную камеру, их замачивают в формалине. Влажный воздух не разгоняет едкий запах, а только усиливает его. Создается ощущение, что трупов здесь не одна тысяча...
— Тайцев уже не везут на опознание, визуально опознать погибших невозможно. Слишком много времени прошло, — объясняет нам местный житель Вебун...
В двадцати минутах от аэропорта Пхукета располагается лагерь, куда привозят для идентификации тела иностранцев. На въезде в лагерь доска с фото пропавших без вести. За пятиметровой бетонной стеной — морозильные установки. Здесь же местные жители сколачивают деревянные гробы.
— Когда начался поиск тел, погибших решили делить по национальности. В одну кучу складывали тела азиатов, в другую — европейцев. Иначе мы бы не справились, — рассказывает сотрудник центра идентификации останков жертв цунами в Таиланде Ренальд Дойрон. — Тела иностранцев сразу грузили на лодку и отправляли в идентификационный центр на опознание. Тайцев держали на улице четыре дня. Среди погибших очень много детей. Сотни крошечных тел. Трупы европейских малышей тоже отделяли от тайских.
Мы листаем журнал, где записаны имена опознанных погибших. Русских в списке нет.
— Мы начали работать 14 января, — продолжает собеседник. — Удалось опознать всего 70 человек. Сейчас у нас есть информация о пяти тысячах пострадавших, но с каждым днем этот список увеличивается. Спасатели находят человеческие останки на деревьях, под завалами. Сейчас до нас дошла информация, что на острове Пхи-Пхи в канализационных системах могут находиться порядка 400 тел.
Сегодня в трех лагерях, разбитых на Пхукете, находится порядка трех тысяч неопознанных. Специалисты идентифицируют по восемь погибших в день. Родственников погибших в лагере практически не осталось. Здешние волонтеры до сих пор помнят случай, когда девушка из Канады отказалась забирать тело собственного отца. “Сожгите его, ничего хорошего он для меня не сделал”, — сообщила она по телефону.
— Вообще, система выдачи тел здесь неправильная, — делится с нами генеральный менеджер туристического агентства Андрей Новиков. — Чтобы опознать тело, родственники погибших должны обязательно приехать в Таиланд. Но кто-то просто в силу возраста не может преодолеть длительный перелет. В таком случае труп считается невостребованным.
Мы вылетали из Пхукета 7 февраля. В аэропорту мой взгляд остановился на доске с фотографиями пропавших без вести. Вот толстощекий, с вытаращенными глазами малыш. Ему всего четыре месяца, его зовут Дэвид, и у него голубые глаза. Рядом фотография двухгодовалой Саманты. Наверху кто-то ручкой аккуратно вывел: “I love you”. Чуть ниже — совсем крошечный карапуз с соской в пол-лица. Около этого места останавливаются иностранцы. Мужчины незаметно смахивают слезу. Женщины тихонечко молятся. И только русские туристы равнодушно проходят мимо. На этот раз нам повезло. Стихия обошла россиян стороной. Теперь это не наше горе.
В этот момент невольно вспомнилась моя беседа с главным помощником консула РФ в Паттайе Виктором Кривенцовым. Тогда он сказал: “После всего случившегося меня испугало равнодушие русских. Нам звонили из разных стран, приносили соболезнования, говорили много теплых слов. И только российские турфирмы обрывали телефоны с одним вопросом — когда мы вернем им потерянные деньги”...
