Только одно непонятно: зачем перед этим накормили? После того как я расправился с цыпленком и спаржей, запив все это хорошей порцией кофе, из формулического паддока посыпались остроты из разряда: “Интересно, а кто будет пылесосить приборную панель?” Было, понятное дело, обидно, и при этом не оставляло ощущение страха. Ясно, что повезет тебя не кто-нибудь, а пилот “Формулы-1”, коих всего-то в мире 20 человек, но... Предвкушение скорости на одном из старейших в мире автодромов “Каталунья Монтмело” в Барселоне вызывало дрожь. А тут еще и специальная бумажка, на которой меня попросили расписаться. Смысл сводился к известной формулировке: “В моей смерти прошу никого не винить”.
На что нельзя обижаться? Во-первых, на аварийную ситуацию. Во-вторых, на некоторые проблемы с головой на случай, если у вас неустойчивая психика. В принципе такие бумажки на “Ф-1” подписывают даже зрители после того эпизода, когда болид, потерявший прижимную силу, проехался по заполненной трибуне. Оговорюсь сразу: кататься вдвоем с пилотом команды West McLaren Mercedes предстояло не на автомобиле “Формулы-1”, а на кузовном тюнингованном Mercedes AMG, который по гоночным качествам совсем чуть-чуть уступает болидам “Большого цирка”.
Хуан Пабло Монтойя хищно улыбнулся, когда я занял свое место рядом с ним, и туго затянул хитрую конструкцию из ремней безопасности. “Ладно, поехали”, — сказал колумбиец и довольно цинично махнул рукой. Не буду описывать свои ощущения от перегрузки на старте: пит-лайн, то есть зону замены шин и дозаправки, мы преодолели за пару секунд. Впереди была одна из самых скоростных в мире прямых “старт—финиш”, а вдалеке маячил бетонный отбойник, который неумолимо вырастал перед глазами. Но тошноты не было.
Скажу честно, это не более чем миф из анекдотов про новых русских. Я просто стал наблюдать за окружающим пейзажем и на мгновение расслабился. А отбойник тем временем неумолимо приближался. Правая нога инстинктивно вжалась в пол, имитируя торможение. Хуан Пабло, который признается чуть позже, что практически не смотрел на дорогу, а наблюдал за моим поведением, этот жест отчаяния заметил. Решив меня добить окончательно, новобранец West McLaren убрал руки с руля. И я опять вспомнил про пылесос. “Нравится?” — по-доброму спросил Монтойя.
В этот момент вспомнилось про русского, который любит быструю езду. Думаю, после такого аттракциона Гоголь мыслил бы по-другому.
— У нас тоже есть подобная поговорка. Не бойся, не в моих интересах разбиваться в лепешку.
Логичное заявление. Дамы, которых до меня катал Хуан Пабло, признались, что он старался их беречь. Избавлял от стресса и перегрузок в районе 4,5 g, свойственных “Формуле”. Но, изучив мою обреченную улыбку, колумбиец решил проверить все мои ресурсы. Связка поворотов была пройдена по поребрикам (ощущение езды по гигантской стиральной доске), знаменитую каталонскую шпильку претендент на звание чемпиона мира срезал по траве, а в поворот перед прямой он ухитрился пройти не на третьей, а на пятой передаче.
— Скажи честно, такие покатушки тебе в радость?
— Катать вас сегодня — моя обязанность, оговоренная в контракте. Но запомни, что любой пройденный круг в гоночном режиме, — это моя тренировка, от которой глупо отказываться. Я знаю эту трассу, могу кататься по ней с закрытыми глазами, но тем не менее есть шанс проверить мои возможности, наработать что-то новое.
— Выходит, ты тренируешься на “кошках”, то есть на мне?
— Конечно, ха-ха! Но ты меня порадовал, спокойный парень.
Два круга длиной в пределах 10 километров показались целой вечностью. “Когда же это закончится?” — вертелось в голове. Когда это закончилось, сразу обступили коллеги.
— Ну что, сразу будешь менять брюки?
После сигареты (а ведь два дня назад честно бросал!) и чашки эспрессо захотелось прокатиться еще. Через полчаса я сел в машину с тест-пилотом West McLaren Mercedes австрийцем Александером Вурцем, чтобы сравнить ощущения. Берег он меня или нет — сказать трудно, но ясно одно: Монтойя — действительно один из немногих, кто может назваться наследником Михаэля Шумахера. Позднее торможение и раннее ускорение, траектория прохождения поворотов — все это говорило о неординарности колумбийского парня.
И еще стоит признать: даже в экстремальном режиме мы ехали как по рельсам. И это оказалось куда безопаснее, чем поездка на “пятерке” по Подмосковью.
