Четыре с лишним года прошло с тех пор, как Ольгу Пономареву выкинули из коммуналки в поселке Успенские дачи. В тот сентябрьский день к дому подогнали самосвал, побросали в кузов мебель и прочие пожитки и вместе с беременной Ольгой и ее четырьмя детьми вывезли. Полтора года назад женщина выиграла суд, доказав свое право проживать в той квартире. Почти год, как возбуждено исполнительное производство. Но воз и ныне там — жилплощадь Ольге до сих пор не возвращена. Многодетная мать по-прежнему существует, по сути, на положении бомжа. Причем детей у нее уже шестеро.
Все несчастливые семьи несчастны, как известно, по-своему. Семейство Нины Ивановны Васильевой (мама Ольги Пономаревой. — Прим. авт.) несчастно с какой-то особой, если можно так выразиться, изощренностью. Судите сами. Сын Андрей проходил срочную службу в Афганистане и получил контузию позвоночника. Домой приехал на своих двоих, но через некоторое время стал буквально загибаться, потребовалась операция. Благо Нина Ивановна работала в санатории “Сосны”, и один из высокопоставленных клиентов — тогдашний министр здравоохранения Денисов — оказал содействие. Сама операция прошла успешно — позвоночник Андрею вылечили, но случилось заражение крови, давшее осложнение. Парень перенес уже две операции на сердце и стал инвалидом. Со дня на день снова готовится ложиться на операционный стол.
У дочери Ольги жизнь складывалась не слаще — в 1993 году умер муж. С дочкой Ниной на руках и “в положении” Ольга переехала из Воронежа к матери в Подмосковье. Все вместе жили в той самой комнате коммуналки, из-за которой позже разгорелся сыр-бор.
— Началось с того, что мне дали квартиру, — рассказывает Нина Ивановна. — Трехкомнатную на четырех человек — я, сын, его жена и дочка жены. Девочка инвалид с детства. Итого, если учесть, что у меня тоже инвалидность по онкологии, у нас три инвалида. Мы переехали, а Ольга со своим новым мужем Игорем и детьми осталась в нашей комнате. Пока мы там жили, она много раз получала временную регистрацию на этой жилплощади. А потом ее взяли и выкинули. Теперь она осталась без прописки.
Справедливости ради надо сказать, что выкинули не на улицу: семье из шести человек предоставили комнату в общежитии площадью 14 кв. метров.
— Мало того, что здесь нет никаких условий — один туалет на 8 квартир, — возмущается Ольга, — так еще и прописку здесь не дают: жилье-то ведомственное. А без прописки не платят пособия на детей, не положено и медобслуживание — я дома рожала, мать с мужем принимали роды.
...Несмотря на заклинания об усилении судебной системы, простому человеку добиться справедливости в суде по-прежнему почти так же проблематично, как верблюду пройти сквозь игольное ушко. Ольге, однако, это удалось: 10 июня 2003 года Одинцовский суд принял решение: комнату Пономаревой вернуть и Ольгу на этой площади зарегистрировать. Кассационная и надзорная инстанции Мособлсуда оставили решение в силе. Осталось только его исполнить. Но не тут-то было. Почти год Ольга ведет безрезультатную переписку с администрацией поселка, с паспортно-визовой службой и службой судебных приставов. Крайних, как водится, нет: Фома кивает на Петра, а Петр кивает на Ерему.
И что самое любопытное — вся эта тягомотина происходит в Рублево-Успенском лечебно-оздоровительном комплексе Управления делами Президента. До резиденции самого гаранта Конституции — рукой подать, могли бы дружить домами. Тем более что самого Владимира Владимировича во всей этой истории жалко не меньше, чем Ольгино семейство: президент из года в год твердит о правовом государстве, а соблюдением закона не утруждают себя даже его непосредственные подчиненные.
