Восток и Запад, которым, как сказал Киплинг, “не сойтись никак”, тем не менее сходятся в работе над новым фильмом Сергея Бодрова-старшего “Монгол” — о молодых годах Чингисхана.
Проект, бюджет которого составит не менее 10 миллионов евро, является крупнейшей международной копродукцией, в котором участвуют Казахстан, Германия, Россия, Монголия и Китай. С восточной стороны продюсером фильма выступает Филипп Ли — один из ведущих продюсеров Гонконга. Он работал над созданием таких известных голливудских фильмов, как “Дракон. История Брюса Ли”, “Лара Крофт: колыбель жизни”, “Герой”, а также четырежды оскароносного “Крадущегося тигра, затаившегося дракона”.
ФИЛИПП ЛИ ПРИЕХАЛ В МОСКВУ ПРЕДСТАВЛЯТЬ “МОНГОЛА” И РАССКАЗАЛ “МК” О ТОМ, ЧТО ПРИВЛЕКЛО ЕГО В РАБОТЕ С РОССИЙСКИМИ КИНЕМАТОГРАФИСТАМИ.
— Прошлым летом мне позвонил приятель из Лос-Анджелеса и спросил, не хочу ли я поехать в Россию — познакомиться с русскими кинематографистами и поучаствовать в совместном проекте. Мне сразу показалась заманчивой такая идея. А когда я прочитал сценарий, то согласился тут же. По роду своей деятельности мне приходится читать массу сценариев. Было среди них и несколько сценариев про Чингисхана. Но ни один из них не тронул меня так, как этот. Это потрясающая история любви, которая, безусловно, будет интересна и найдет отклик в каждом сердце, которое умеет любить.
— По-вашему, человек, уничтоживший миллионы людей, может по-настоящему любить?
— Сценарий описывает то время жизни Чингисхана, когда он еще молод, и его нельзя назвать монстром. Лично меня мало интересует историческая правда. И на Чингисхана в данном контексте я смотрю не как на исторического персонажа, а как на человека — как он растет, как влюбляется, как происходит становление его характера. Именно это приближает его к нам, делает интересным и живым. Когда я читал сценарий, не думал о том, какова роль личности Чингисхана в мировой истории. Я думал о том, какова его роль в его собственной истории, а это — история любви.
Дело ведь даже не в самой личности, а в судьбе человека, в том, какой путь ему был предназначен. В сценарии на наших глазах мало-помалу мальчик Теймуджин становился Чингисханом. Становление характера — это его личный опыт, личная заслуга. Но все же, чтобы проявить себя, надо заслужить этот шанс, надо быть избранным для своей судьбы. Через сценарий красной нитью проходит, что все герои боятся грозы. И только Теймуджину, будущему Чингисхану, гроза не страшна. Это означает, что он готов встретить то, что ему суждено, как мужчина, как воин.
— В наш технократический век, когда все решают топ-менеджеры, могут существовать такие мощные личности, как Чингисхан?
— Думаю, мы живем в более гармоничном мире, чем во времена Чингисхана. Конечно, я не забываю о войнах и всяческих потрясениях, что происходят сейчас, но все же мне кажется, что каждый из нас больше участвует в историческом процессе, имеет больше прав на участие, чем в период Средневековья. Отсюда вытекает, что у таких лидеров, как Чингисхан, сейчас меньше шансов на существование, потому что современное человечество не нуждается в том, чтобы кто-то его направлял. Каждый отвечает за себя. Так что, если Чингисхан оказался бы в современности, я думаю, он недолго бы протянул.
— В России с кинематографом все обстоит иначе, чем в Голливуде. С какими производственными проблемами вы столкнулись у нас?
— Проблемы возникают всегда, не только в российском производстве. Наш проект движется вперед, и на пути, естественно, возникают и сюрпризы и препятствия. В Монголии, например, некоторые кинематографисты выступили против нашего проекта: им показалось, что мы неправильно, нетрадиционно истолковали фигуру Чингисхана. Такое отношение, конечно, может ставить палки в колеса, особенно на уровне общения с местными властями, но все преодолевается путем общения. Например, я, когда летел в Россию, был уверен, что мы будем снимать фильм на английском языке. Но уже через две минуты общения с Сергеем было решено, что кино будет на монгольском.
— Как влияет на вас опыт других режиссеров, снимавших фильмы о великих правителях?
— Лично на меня никак не влияет. Это будет совершенно особенное кино, и я уверен, что в такой компании нам удастся сделать нечто выдающееся.
* * *
На то же надеются и остальные создатели фильма. А среди них, между прочим, ведущие кинематографисты мира. Голландский оператор Роджер Стофферз, успешно работающий сейчас в Голливуде и известный всем по оскароносному фильму “Перо маркиза де Сада”, сказал, что откажется от всех проектов ради работы над “Монголом”. Художником по костюмам станет Эми Вада из Японии — одна из лучших художников по костюмам в мире, обладательница премии “Оскар” за фильм “Ран” Акиры Куросавы, с которым она также сотрудничала в последнем фильме мастера “Сны”. Среди ее работ также — “Герой” и “Дом летающих кинжалов” Чжана Имоу. А вот главным художником фильма стал, напротив, человек, впервые имеющий дело с кино. Но работы художника из Улан-Удэ Даши Намдакова находятся в коллекциях Эрмитажа, Государственного музея Востока, в музеях многих стран мира. Скульптуры Намдакова есть и в частной коллекции Президента России.
В современном кинематографе существует уже ряд фильмов, в которых тираны и деспоты становятся культовыми персонажами. Интерес к таким масштабным фигурам, которые могут повернуть ход истории, особенно понятен в наше время, когда Личности, кажется, перевелись, и мир близится к тому, чтобы быть управляемым не великими, а безликими. И все же, на фоне таких фильмов, как “Молох”, “Солнце”, “Александр”, интересно, с какой еще новой стороны можно показать тирана на экране?
СЕРГЕЙ БОДРОВ-СТАРШИЙ ТАК ОТВЕТИЛ “МК”:
— Роль личности очень важна. Таких фигур, как Чингисхан, можно пересчитать по пальцам. Наверняка есть и предназначение, уготованное человеку свыше. А также объективные обстоятельства исторического процесса, пассионарность народа в целом, которую исследовал Лев Гумилев. Но при том личность — на первом месте.
— Почему вы заинтересовались человеком, одно имя которого наводило ужас на полмира, а в России и до сих пор вызывает, мягко говоря, противоречивые эмоции?
— Тот фильм, что я буду снимать сейчас, называется “Монгол. Часть I”, и на этом этапе Чингисхан еще не тиран. Собственно, и Чингисхана-то пока нет, а есть еще пока никому не известный мальчик-сирота Теймуджин. О том, как мальчик, подбиравший объедки, становится мужем и как, благодаря своей воле к жизни и поддержке любимой женщины, из обыкновенного сироты вырастает великий воин — об этом мы с Арифом Алиевым и писали сценарий. Возможно, когда мы приступим к работе над второй и третьей частью истории Чингисхана, нам придется решать проблему, как, захватывая все больше власти и территорий, человек неизбежно теряет человечность и становится деспотом. Вот тогда мы об этом и поговорим.
География съемок будет обширной: Китай, Монголия, Казахстан. А пока группа отправляется на Восток, в то время как Запад уже ждет результата: фильм должны закончить к Каннскому фестивалю 2006 года.
