“Дорогие мои, привет с фронта! Вот выдалась минутка затишья, и сразу же пишу вам. Сообщаю, что я жив-здоров...”
Пожелтевшие письма-треугольнички с номером полевой почты вместо обратного адреса и обязательным штампом “Просмотрено военной цензурой”... Они написаны рукой солдата в перерывах меж боями — на привале, в окопе или землянке, при мерцающем свете горелки, сделанной из артиллерийской гильзы. Трогательные, нежные, злые... Каждое — как последнее.
В них — и любовь к родным, и ненависть к врагу: чувства, спаянные войной.
Они могут рассказать о тех страшных событиях больше, чем любое художественное произведение.
Поэтому мы, открывая сегодня новую рубрику “Письма с фронта”, будем печатать их без изменений.
Обращаемся ко всем, у кого сохранились письма с фронта, которые уже стали семейными реликвиями, — давайте вместе составлять летопись войны и Победы.
Армик Аракельянц был парнем видным: крупные выразительные глаза, мужественные черты лица, высокий рост, за что пацаны звали его “дядя”. В июне 1941 г., когда ему только стукнуло 18, вместе с друзьями, бывшими одноклассниками грозненской школы №9, он поступил в Ростовское артиллерийское училище. А уже в феврале 42-го его, молодого лейтенанта, направили в действующую армию. Он стал командиром огневого взвода, затем разведчиком 657-го артиллерийского полка 51-й армии.
Всю войну Армика поддерживала его семья: папа Михаил, мама Ареват, сестры Соня, Нина, Галочка и младший братик Дмитрий. Письма из дома — то главное, что не позволяло сойти с ума в кровавой мясорубке войны. Армик написал семье 165 писем. До сих пор эту семейную реликвию бережно хранят в семье Аракельянцев.
20 марта 1942 г.
“Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя и маленькая Галочка. Сообщаю, что я от вас давно не получал писем, причину этого я не знаю. Я вам послал писем штук 10 и также деньги в количестве 300 руб.
Дела мои хороши. Наконец мне дали работу, которую я знаю и уважаю. Я стал командиром взвода огневого. Пушки у меня тяжелые. В общем, мамаша, воевать будем, будем бить немцев до последнего, все равно своего добьемся. Мамочка, я пока нахожусь в Рязани, но собираюсь вскоре выехать на фронт. В Рязани пока стоит скверная погода, морозы, снег таять не думает. Весна, наверное, настанет нескоро.
Мамочка, можешь мною гордиться, что твой сын гвардеец, т.е. я нахожусь в гвардейском полку. Денег я буду больше получать, много больше тысячи. Я вам вышлю аттестат на сумму 400 руб. Мамочка, как получишь аттестат, так будешь ходить в Молотовский райвоенкомат получать деньги. Мама, как получишь аттестат, так немедленно телеграфируйте. Через 5—6 дней если не получите, то телеграфируйте еще раз. Ну, если будете от меня получать деньги, то знайте как закон — телеграфируйте.
Больше писать нечего. Привет родственникам, знакомым и товарищам. Сообщите здоровье папы и его адрес. Я высылаю фотокарточки дяде Вагану и дяде Левону и две запасных — кому хотите, тому и давайте. Пока до свидания. Остаюсь ваш сын лейтенант Армик Аракельянц”.
7 мая 1942 г.
“Здравствуй, дорогая мама, папа, Соня, Нина, Митя и Галочка. Сообщаю, что я жив и здоров, чего и вам желаю.
Мама, вы, наверное, уже знаете, что я в настоящее время нахожусь на фронте. Я здесь уже с 1 мая. Дела мои хороши. Погода здесь скверная: сегодня, например, шел снег, выпал так сантиметра на 2—3. В общем воевать трудно, потому что болота кругом. Но, несмотря на трудности, мы немцев гоним на запад, он оставляет много трофеев и убитых. Например, на прошлом участке 2 мая забрали в плен 300 немцев.
Мое местонахождение недалеко от того места, где жила Марго (южнее). Бойцы у меня хорошие, ребята все молодые, 1923 года рождения. Мама, вы обо мне не беспокойтесь, я себя чувствую хорошо. Мало осталось воевать, скоро кончим эту войну, тогда приеду домой, загуляем.
Писать больше нечего. Привет всем-всем. Целую крепко-крепко Галочку и всех-всех”.
30 июля 1942 г.
“Здравствуй, папа. Во-первых сообщаю, что я жив и здоров, чего, безусловно, и тебе желаю.
Папа, письмо твое я получил 6.07.42, а ответ сразу не смог написать, потому что приходится много стрелять, так что даже спать некогда. Если уснешь на 1—2 часа, значит благодать. Может быть, ты спросишь, как моя работа? Сижу на наблюдательном пункте и стреляю. Вернее, я подаю команду, готовлю данные для стрельбы и подаю команду на огневую позицию, и наблюдаю за своими разрывами. Короче говоря, как где заметил фрица — так туда и стреляешь. Работа неплохая, но мудрая — приходится сильно маскироваться, иначе обнаружат и прицокнут.
Переписку с домом имею хорошую, вот что-то 10 дней нет от них писем, но, надеюсь, завтра-послезавтра получу.
Папа, немного о противнике. Он здесь засел здорово, наделал дзоты в 5—6 накатов, сидит и отстреливается, не дает отдохнуть. Но, несмотря ни на что, мы потихоньку продвигаемся. Но вот осталось еще 2 опорных пункта — как выбьем, так попрем вовсю. В общем, дела неплохи, обо мне не беспокойся. Живы будем — не помрем. Папа, произошло небольшое изменение: я стал курить, пить и даже ругаться, ничего не поделаешь — приходится. Война всему научит.
Все, писать больше нечего. Привет дяде Ашоту и другим твоим товарищам. Остаюсь твой сын Армик Аракельянц”.
28 января 1943 г.
“Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя и Галочка. Сообщаю, что я жив и здоров, чего и вам желаю.
Времени нет, поэтому напишу несколько слов. Вот уже 6 дней, как находимся в непрерывном бою, поэтому я вам не писал. Думаю, вы не обижаетесь. Стоят большие морозы 30—40 градусов. Домов нет, живем в снегу.
Дела пока ничего. Не обижайтесь, что долго не пишу. Пока все, остаюсь ваш Армик”.
10 мая 1943 г.
“Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя и Галочка. Сообщаю, что я жив и здоров, чего и вам желаю.
Мама, со мной случилось небольшое несчастье, ранен в лицо от сильного взрыва. Было это 3 мая. Первые два дня совсем не видел, думал, что ослеп. На четвертый день стал видеть обоими глазами. Осколки все вытащили, и сейчас чувствую себя хорошо, дней через пять поеду в часть продолжать свое дело — громить немцев. Так что, мама, обо мне не беспокойтесь, даже шрама не будет на лице. В общем, отделался счастливо. Никто в подразделении не думал, что у меня останутся целые глаза.
Пока все, пишите по старому адресу. Постараюсь из госпиталя попасть в свою часть, а если не направят, убегу туда — она недалеко от меня. До свидания, привет всем родным, знакомым, друзьям, соседям. Остаюсь жив и здоров, ваш Армик. Поцелуйте за меня Галочку. Пишите насчет денег, аттестата”.
8 ноября 1943 г.
“Привет с фронта. Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя и Галочка. Сегодня получил письмо и сразу же пишу ответ. Вчера праздновал 7 Ноября, но какое это празднование, когда весь день был в походе, шел по лесам Белоруссии. Вообще, дорогие родители, теперь вся моя жизнь в основном в походах. Не успеваем гнаться за немцем: только присядешь, поставишь орудие, приходится двигаться дальше. И так я прошел почти всю... (название местности вычеркнуто военным цензором. — Авт.) область.
Теперь приходится воевать в Белоруссии. Жители встречают нас со слезами радости, противник пожег все деревни, если и есть какая деревня — там нет ни одной коровы и даже курицы. Белоруссии досталось больше всех, потому что здесь было очень много партизан. Теперь жители во всем нам помогают, дают ценные сведения о противнике, показывают глухие дороги для обхода опорных пунктов.
Пока все. Привет всем родным, друзьям и соседям. Остаюсь ваш Армик”.
29 июля 1944 г.
“Привет с фронта. Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя и Галочка. Сообщаю, что я долго не писал писем, потому что не было времени. В последнее время на нашем участке разыгрались сильные бои, и не приходилось спать сутками. Все время возьмешь радиостанцию и ходишь по тылам немцев и корректируешь огонь батарей. Вообще, работа веселая, главное, что мне нравится.
Мама, вы не обижайтесь, что долго не пишу. Писать больше нечего. Привет всем. Остаюсь ваш Армик”.
3 октября 1944 г.
“Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя, Гурген и маленькая Галочка. Сообщаю, что письмо, написанное Соней 14 сентября, очень быстро дошло, за 15 дней. На этот раз вы точно угадали, что на нашем участке мы отбиваем атаки крупных сил. Он (враг) лез всего 6 дней и продвинулся тоже на 6 километров, но зато на каждом километре было не меньше 20 подбитых танков и несколько сотен трупов. Правда, мне непосредственно у орудий не приходится бывать, но зато разведываем цели и передаем на батарею, и оттуда летят “огурчики”. Скоро мы начнем наступать, уже Эстонию очистили, Латвию дочищают. Главное взять Ригу, а там до границы стукнем. Насчет меня не беспокойтесь: живу хорошо. Писать больше нечего. Привет всем. Остаюсь ваш Армик”.
9 декабря 1944 г.
“Привет с фронта! Шлю вам пламенный фронтовой привет и массу пожеланий в вашей жизни. Получил письмо, написанное Соней 11.11.44. Как видите, ваши письма идут около месяца. Вы в своем письме очень и очень на меня обижаетесь, что я вам так долго не писал. Правда, были причины. Да вы и сами должны догадаться из моих писем, как часто приходилось менять место. И вот последний раз, после большого марша, пришлось сразу вступить в бой, пошли в наступление. Правда, наступать пришлось недолго, погода была скверная. Да и сейчас невозможно двигаться, грязи по колено, не пройти не проехать. Ну, а насчет фрицев, у них плохое моральное состояние: вчера на нашу сторону перешло 4 человека. Так что они боятся второго Сталинграда, они думают, что им будет так же, как и там. Постоять здесь, наверное, еще придется из-за такой погоды. Наверное, будем ждать морозов, а может, и нет, приказ для нас закон. Судя по тому, что письма идут так долго, я думаю поздравить вас с наступающим Новым годом.
Соня писала, что приходила мать Ашота Саруханова и просила мой адрес, ну а почему вы его адрес мне не послали? Конечно, я рад, что операция, сделанная Гургену, прошла благополучно. Насчет девушек, что я им не пишу письма. Это неправда. От кого получаю письма, обязательно им отвечаю.
Вы пишите о том, как живут мама, тетя, бабушка, в общем, побольше. Передайте привет всем родственникам, соседям, друзьям. Соня, также передай своим подругам. Пока все, поцелуйте за меня Галочку. Остаюсь ваш Армик”.
23 декабря 1944 г.
“Привет с фронта. Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя и Галочка. Поздравляю всех с наступающим Новым, 1945 годом! Можете меня тоже поздравить с правительственной наградой — орденом Красной Звезды. Получил ее за операцию местного значения, проведенную 31 октября. Все цели, обнаруженные мною и моими разведчиками, были уничтожены, и пехота без единой потери продвинулась вперед. Мы тем самым выполнили задачу, поставленную перед нами. А еще за отражение контратак противника, о чем я вам писал.
Так что дела мои пока идут хорошо. Привет всем-всем. Остаюсь ваш Армик”.
17 февраля 1945 г. (последнее письмо)
“Здравствуйте, дорогие мама, папа, Соня, Нина, Митя, Гурген и маленькая Галочка. Получил написанное папой письмо, также получил от Сони, но ответить сразу не пришлось. На нашем участке разгорелись очень сильные бои. Сегодня пошли в баню, а после бани решил написать вам письмо. Дела пока хорошие. Если останусь в живых после этой проклятой Прибалтики, то можно дать гарантию на жизнь еще месяца на два.
Да, папа, немного вы запоздали с письмом. Я ваше письмо получил вечером, а деньги отослал утром. Если бы я знал адрес мамы, то послал деньги маме, а то послал вам 600 рублей. Но ничего, будет свободное время, у меня на вкладной книжке есть деньги, я ей пошлю.
Пока все. Остаюсь ваш Армик. Привет всем-всем”.
* * *
“Если останусь в живых после этой проклятой Прибалтики”... Именно этого обещания и не смог исполнить Армик Аракельянц. 21 февраля в Латвии, у местечка Приэкуле, он погиб. За 2,5 месяца до Победы. Родственники отказывались верить похоронке, и отец — Михаил Петрович — написал письмо командиру Армика, майору Реброву. Тот не пожалел времени и ответил очень подробно:
“Уважаемый Михаил Петрович!
Ваш сын-орденоносец, старший лейтенант Аракельянц Армик Михайлович, пал смертью героя 21 февраля 1945 года в боях за освобождение Советской Прибалтики от немецких захватчиков.
Случилось это так.
Ранним морозным утром 21.02.45 г. несколько сотен стволов нашей артиллерии нарушили тишину. Тысячи снарядов прорезали морозный воздух и полетели в стан врага.
Спустя некоторое время пошла в атаку наша славная пехота и могучие танки. Армик, как опытный командир-разведчик, с группой своих разведчиков с командного пункта наблюдал за огневыми точками врага, мешающими продвижению нашей пехоты. Об обнаруженных точках быстро докладывал, и они подавлялись и уничтожались огнем нашей артиллерии.
В середине дня наша пехота в упорных боях при содействии танков и артиллерии прорвала две сильно укрепленные оборонительные полосы противника — и к исходу дня ворвались на окраины города Приэкуле Латвийской ССР и завязала уличные бои.
Ст. лейтенант вместе с группой разведчиков, действуя с пехотой, пробрался в один из крайних домиков вблизи ст. Приэкуле. И оттуда продолжал уничтожать огневые точки противника. Бои были упорные и долгие, только к вечеру наша пехота сломила сопротивление немцев и начала продвигаться вперед, очищая город.
Отступающий враг заметил наших наблюдателей в домике и в змеиной злобе открыл ураганный огонь, в это время Армик вышел из домика, чтобы продвигаться дальше. Крупный осколок разорвавшегося вблизи снаряда ударом в грудь навылет в спину оборвал жизнь замечательного воина-большевика, героя-орденоносца.
Ст. лейтенант Аракельянц Армик Михайлович не успел ничего сказать, только стиснув зубы, подкошенный, как сноп упал на снег. Но мы прочли на его бледном лице: “Отомстите за меня, товарищи”. И мы отомстили. В эту ночь и на следующий день мы не брали немцев пленными, всех расстреливали.
Не один десяток фрицев положили свои головы за смерть любимого нами Армика. 22 февраля 1945 г. город Приэкуле полностью был очищен от противника. Враг был далеко отогнан за его пределы.
У гроба героя собрались все офицеры, сержанты и красноармейцы части. Военный оркестр сыграл марш, артиллерия произвела салют по врагу. Бойцы и офицеры поклялись у гроба отомстить. И мы отомстили.
Ст. лейтенант Аракельянц Армик Михайлович похоронен на перроне вокзала ст. Приэкуле. В настоящее время на станции Приэкуле сооружен памятник воину-освободителю ст. лейтенанту Аракельянцу Армику Михайловичу.
Светлая память о тех, кто отдал свою жизнь за наше Отечество, навсегда будет жить в наших сердцах.
С приветом и уважением к Вам майор Ребров.
26 мая 1945 года”.
За мужество, проявленное в боях с фашистами, Армик Аракельянц награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны I и II степеней.
Искреннюю любовь к своему любимому брату сестры Армика передали своим детям. Теперь уже взрослые, они все до мелочей знают о дяде и по сей день чтут его память. В каждом доме на стене висит его портрет...
Письма с фронта, а также фотографии воевавших родственников вы можете передать лично в редакцию “МК” с 11 до 17 часов. Контактный тел. 781-47-17
