— Это просто чудо, что в этой катастрофе кто-то выжил, — говорят буквально все, кто был на месте крушения самолета “Ан-24”. —Вывозить с места катастрофы практически нечего. Есть некоторые фрагменты тел, но их очень мало, — говорят в МЧС. — Сгорело все. Дотла.
На борту находились 52 человека: 7 членов экипажа и 45 пассажиров. При заходе на посадку, в 5 км от аэродрома Варандей, самолет упал на левое крыло и загорелся. Погибли 28 человек. Из членов экипажа в живых остался второй пилот-стажер, стюардесса, бортмеханик и два авиатехника.
“МК” обратился за комментариями к летным специалистам. Версию катастрофы из-за “незнания местности” или “плохой погоды” они отвергли сразу.
Эксперт по авиационной аварийности Валентин НИКОЛАЕВ: “Есть предварительные данные, что экипаж до момента падения находился на ногах уже 7 часов и устал. Кроме того, экипаж был неслетанный — командир и правый летчик — из разных команд. А во время посадки очень важно взаимодействие командира с “праваком”. Кроме того, гражданские летчики вынуждены экономить топливо, и поэтому — есть такое понятие — садятся “с хода”. Раньше они после выхода на аэродром обязаны были сделать круг, уточняя элементы посадки. Так что в этой спешке — “с хода” и при плохой слетанности — “Ан-24” мог накрениться. Или же такое могло произойти из-за отказа одного из двигателей”.
Эксперт по расследованию летных катастроф Сергей ИВАНОВ: “Ан-24” — надежная машина, хотя довольно старая. Но его состояние с учетом последнего капремонта на иркутском авиапредприятии в марте 2002 г. оценивалось как хорошее. Правда, “Ан-24” имеет одну проблему, которая на профессиональном языке называется “клевок”. Когда обледеневший самолет выходит на посадку и выпускает закрылки, то происходит срыв потока и “Ан-24” переходит в пикирование. Эту его особенность распознали лет 20 тому назад. Рассказали о ней летчикам, усилили обогрев крыла, и проблема была снята надолго. Потом смена поколений, новые люди, которые не всегда хотят учиться на опыте своих предшественников. Так что, вполне возможно, экипаж мог поздно сообразить, что крыло обледенело.
