За последний год-полтора фон визитов Владимира Путина на Запад очень изменился.
И в худшую сторону. Тому есть несколько объективных причин. Но последняя поездка во Францию оказалась очень удачной. И во многом благодаря русским писателям.
Находясь в России, трудно представить, насколько резко пишет западная пресса о том, что происходит в России. И если всерьез разбирать этот феномен, то корней у него найдется несколько. Исторически Европа привыкла видеть в России огромную опасность для своего отлаженного способа жить. Причем речь идет не только о советской эпохе, но и о гораздо более ранних временах. В некоторых странах, типа Польши, слюноотделение в адрес восточной соседки давно стало правилом хорошего тона. Ждать, например, там не то чтобы объективности, но хотя бы здравого смысла не приходится. Стандарт задан очень жестко.
За последние годы появился в Европе и соревновательный дух. ЕС вплотную приблизился к границам России, и конкуренция становится все жестче. Есть и принципиальные различия в ценностях, на которые европейцы не могут закрыть глаза. Они действительно не понимают, как можно отменить выборы губернаторов или верстать новостные программы центральных телеканалов. Большинству мы в самом деле кажемся дикими и энергичными варварами, для которых человеческая жизнь, право и свобода, прозрачность экономики не играют пока решающей роли. А этим пользуются власти, всякий раз навязывая модель тирании. Весь этот кошмарный набор вкупе с огромными масштабами все еще неблагополучной страны не может не пугать крошечный европейский рай.
Надо признать, что и сами мы во многом виноваты. Понимая, насколько собственные действия внутри страны зачастую противоречат мировому контексту, в последний год наши руководители выезжают за границу с тем же настроением, с каким обычно делают вылазки из осажденной крепости. Мы все время готовы к отпору, к необходимости ответить резкостью на резкость. Или просто нахамить, чтобы заранее боялись. Короче, мы комплексуем.
Это четко, например, отразилось на пресс-конференции Путина и Буша в Братиславе. Наши корреспонденты задавали вопросы о нарушении свободы слова в США и еще о чем-то подобном. Смысл этих действий был один — не уступить американцам, не позволить им нас уесть.
По факту это вызвало только град насмешек — все западные газеты написали, будто вопросы для наших корреспондентов составляли в Кремле. И это только еще раз подчеркивает, что свободы слова в России нет. И бессмысленно в ответ доказывать, что американцы работают так же. Во-первых, не совсем так. Процедура взаимодействия прессы и власти там тоньше, чем в Москве. Во-вторых, поверят на Западе все равно не нам, а себе.
Короче, игра “в лоб” — корява и бессмысленна. Как любят повторять в российском МИДе — “контрпродуктивна”. В этом смысле опыт последнего визита в Париж оказался гораздо интереснее.
Визит Путина по срокам случайно совпал с парижским книжным салоном, где главным гостем была Россия. Когда-то очень давно, еще до административной реформы, зам. министра уже несуществующего министерства печати Владимир Григорьев успел раскрутить программу участия России в качестве “приглашенной звезды” на разных книжных ярмарках. С тех пор дело живет и оказалось действительно эффективным с точки зрения имиджа России.
Русская литература по-прежнему бренд, и интерес к ней сохранился. Западному рынку все время необходимы новые авторы — ведь главный закон: “Шоу должно продолжаться”. Так, после одной франкфуртской выставки 17 немецких издательств выпустили 44 книги русских авторов. А что это, если не присутствие России в мире?
Когда мы “заходим” на Запад не через политику, баланс интересов, нефть и газ, а через культуру, то это получается гораздо лучше. И, пожалуй, такие мероприятия сейчас нам нужны больше, чем европейцам. Ведь с их помощью мы смягчаем собственные комплексы и вырываемся из самоизоляции, куда нас пытаются завести адепты госкапитализма.
Поэтому, когда Путин приехал в Париж, уже заклеенный плакатами “Россия — главный гость парижского книжного салона”, когда он вместе с Шираком встречался с нашими писателями в Елисейском дворце, когда премьер-министр Франции специально приехал в российский павильон салона — все это создает другой фон и не может не заставить французскую прессу уравновесить свои политические колкости.
Да, конечно, с писателями нелегко. Они так не любят друг друга, что не могут это скрыть. Одни готовы остро конкурировать за благожелательный взгляд Путина и Ширака, другие — доехав на специальном автобусе до Елисейского дворца (чтобы сэкономить на такси, что ли?) — разворачиваются и идут по магазинам. Кто-то смертельно напивается и у французского президента, и в русском посольстве, и на открытии выставки, и его приходится буквально доносить до транспорта. А кто-то, побежав к президентам, по-простому выплевывает жвачку на ковер Елисейского дворца. Но, как ни странно, все вместе это все равно неплохо. Они живые, незаорганизованные, интересные, и не заметить этого невозможно.
А когда 88-летний Даниил Гранин открывал выставку блокадной фотографии, вспоминая, каким он видел Ленинград, приезжая с фронта, — это не может не вызвать уважения. Тем более что равнодушно на такие фотографии смотреть нельзя.
Неясно, можно ли повторять “французский опыт” каждый раз. Всегда ли можно удачно сводить политику и культуру. Но без этого мы неизбежно скатимся к “фундаментальной” советской журналистской классике: “Весна пришла во Францию, но не радует она простых парижан...”.
