Визит Владимира Путина в Армению изначально не имел второго дна, подводных камней или чего-нибудь в этом духе. Наш президент отправлялся в Ереван открывать Год культуры России. Армянская сторона просила, чтобы визит был двухдневным и выглядел максимально солидно. Кремль легко пошел навстречу, и Путин приземлился в аэропорту “Звартноц” в девять вечера четверга.
Желание Роберта Кочаряна заполучить Путина хотя бы на два дня вполне объяснимо. Путин очень популярен в Армении — едва ли не больше, чем сам Кочарян. Республика живет достаточно трудно. Выиграв войну у Азербайджана, она по факту проиграла мир. Экономика в плохом состоянии, производство почти не работает. Из-за транспортной блокады, объявленной Баку, товарообмен с главным рынком армянских товаров — Россией — нарушен. По логике необходимо было бы договариваться с соседом-врагом, замиряться и входить в региональные экономические проекты. Но президент Кочарян и большая часть правящей элиты — из Карабаха. Вся их карьера была построена на конфликте, и идти даже на промежуточные компромиссы эти люди не могут, когда именно им внутри собственной страны может быть предъявлен очень суровый счет. К тому же, поддерживая полумобилизационное состояние в обществе, властям легче управлять и отвлекать население от экономических неурядиц.
Союз с Россией очень много значит для республики. В Ереване не стесняясь говорят, что во многом страна живет на деньги, которые присылают на родину армяне со всего мира. Но по крайней мере половина страны переехала в Россию. Поэтому продемонстрировать крепкие, товарищеские отношения с ВВП очень важно для официального Еревана.
Правда, при том, что к Путину относятся очень хорошо, меры безопасности в городе были приняты невероятные. По пути следования кортежа были заварены все люки. Улицы в тех районах, где должна была быть Людмила Путина, вообще перекрывались для транспорта. Магазины и лавки закрывались на эти часы.
Кроме Года культуры президенты должны были обсуждать (и наверняка обсуждали) строительство железной дороги из России через Абхазию и Грузию в Армению и судьбу нескольких заводов, которые были переданы российскому бизнесу за госдолги, но так пока и не заработали. Все, пожалуй, и было бы так предсказуемо и парадно, если бы вся встреча не происходила на фоне киргизских событий. Призрак революции бродит по СНГ. Похоже, само СНГ дышит на ладан. В общении со своими коллегами армянские журналисты уверенно говорили: до президентских выборов 2008 года ничего подобного в республике не произойдет. А на пресс-конференции уже оба президента вынуждены были комментировать происходящее. Кочаряну было проще. Он сразу сказал, что у Армении в Киргизии нет посольства, и поэтому он не очень хорошо понимает, что там происходит. Путин же выступил более пространно. Он заметил, что революция в Киргизии не была неожиданностью для Москвы. Она стала следствием слабости власти и тяжелого социально-экономического положения. По его словам, в Москве хорошо знают лидеров оппозиции. Путин знает их лично. Они много сделали для российско-киргизских отношений. И он надеется, что отношения с ними будут не хуже, чем с Акаевым, которому мы готовы предоставить политическое убежище. По мнению Президента РФ, от СНГ не надо было ждать никаких интеграционных проектов: этот союз был создан для цивилизованного развода республик, входивших в СССР. С этой задачей СНГ справилось, и распускать его нет смысла.
Из заявлений Путина стало ясно, что Кремль, проявив невероятное упрямство на Украине, в Бишкеке решил подстраховаться и заранее пошел на контакт с оппозицией. Это и дает Москве возможности маневра.
В конце визита Путин посетил Эчмиадзин — резиденцию католикоса и главную религиозную святыню Армении. Он обошел территорию монастыря и подошел к мощам, которые выставлены в кафедральном соборе.
