“Кардиналы собираются в Ватикане”. Когда медленно произносишь эту фразу, то трудно не почувствовать остановку времени. На этом фоне фразочка, типа “Состоялись выборы президента России”, звучит почти несолидно. Сегодня состоялись, а завтра, к примеру, из-за необходимости борьбы с терроризмом их заменили на какое-нибудь “думское утверждение”. Никто и не удивится, пожалуй. А вот если кардиналы не прилетят на конклав, чтобы, заперевшись в курии, определить, кто же станет следующим понтификом, так это значит — мир рухнул.
Нынешний фотоальбом выходит вне очереди и вне графика. В ночь с пятницы на субботу официальный представитель Ватикана сообщил: “Сегодня ночью Господь откроет свои врата для Папы”. Но путь Иоанна Павла II на Голгофу продолжился еще сутки. В субботу он даже пришел в сознание и мог говорить. Ему стало лучше. Так часто бывает перед смертью. Но уже к вечеру его жизнь была прожита без остатка, и для кардиналов снова наступила нужда собраться в Ватикане.
Я не католик. Я никогда не видел Папы и не внимал его проповеди. Но когда услышал, что “сегодня ночью Господь откроет свои врата...”, ощущение потери все равно возникло. Думаю, и у других тоже. А значит, главное Иоанн Павел в своем служении совершил — он стал авторитетом мирового масштаба не “по должности”, а “по существу”. И остается только пожалеть, что он так и не побывал в России.
Польша — исключительно религиозная страна. Но выбрать карьеру священника в 1946-м — это все равно поступок. Тем более что Кароль Иосиф Войтыла принял постриг в зрелом возрасте — ему было 26. Католическая церковь, как и любая другая, не могла не раздражать коммунистический режим. А может, и еще сильнее, ведь управлялась она не из Москвы, а из Рима. И давление на нее было хоть и слабее, чем в СССР (просто власть побаивалась огромного количества прихожан), но все-таки очень сильным.
Особых подвигов сопротивления безбожному режиму за профессором этики Краковского католического университета и не значилось. Польским прелатам было далеко до кардинала Миндценти, который, отсидев в венгерской тюрьме, стал одним из моральных руководителей будапештской революции 1956 года. Но и агентом местного НКВД Войтыла не стал, паству свою чекистам не сдавал. А это, как хорошо могут оценить многие иерархи в нашей стране, уже поступок. В 1964-м он заменил престарелого Краковского архиепископа. А еще через 14 лет его избрали Папой.
Одно из самых первых появлений вновь избранного главы католиков мира на публике зафиксировал великий фотограф Эллиот Ирвитт. Бывший Кароль Иосиф Войтыла выходит из темной комнаты, где он плотно окружен людьми. И уже Иоанн Павел II смотрит куда-то вверх, откуда льется свет, и как будто вглядывается в свое предназначение. Вы только вдумайтесь — это снимок 1978 года! В Москве еще не состоялась Олимпиада. Наши войска еще не вошли в Афганистан. Советским Союзом правят тов. Брежнев, Суслов, Андропов, Кириленко... О Горбачеве или Ельцине широкой публике ничего не известно. Лейтенант или капитан Путин даже не готовится к командировке в самую процветающую страну социалистического лагеря — ГДР. А Лех Валенса еще не встал у руля “Солидарности”. Но время уже остановилось, кардиналы собрались в Ватикане. И в свете, который обволакивает нового Папу, вглядывающегося в собственное будущее, наверное, уже все предсказано.
Как в начале ХХ века было предсказано явившейся трем португальским подросткам Богородицей покушение на него. Богородица не появляется просто так. Подростки стали святыми. А предсказания в городке Фатима — величайшим чудом и тайной католической церкви. Чудом, которое решили воплотить в жизнь чекисты. В отместку ЦРУ, “избравшему поляка на святой престол” (действительно, Войтыла был первым с 1523 года Папой не итальянцем), КГБ поручил своим болгарским и ГДРовским “меньшим братьям” устранить Войтылу. У агента болгар турка Агджи не получилось. Но интересно другое: Иоанн Павел II по долгу службы не мог не знать о тайне “предсказания в Фатиме”. Как он жил, ожидая смерти? Что чувствовал? Не жалел ли, что стал первосвященником или, наоборот, не впадал ли в грех гордыни?
Судя по известным событиям его жизни, он справился с тем испытанием достойно. Как справился достойно со всей своей неподъемной работой.
Он принял корабль Римско-католической церкви не в добром порядке. Консервативная, древняя, неповоротливая церковь легко могла превратиться в эдакую итало-испанскую национальную причуду. Но у Папы хватило сил посмотреть в глаза времени, принять вызов, начать изменения. В итоге — сегодня это можно сказать уверенно — в католической церкви есть жизнь. Она не превратилась в подкрашенную мертвую традицию. Авторитетом Иоанна Павла II, матери Терезы, сотен безымянных священников она сумела спастись. И тем самым сохранила для своей миллиардной паствы путь к Богу.
Это и есть главный результат 27-летнего понтификата Иоанна Павла II. За это время коммунизм отступил и скукожился. На втором снимке в сегодняшнем “Фотоальбоме” Папа в 1986 году приезжает на родину. Он целует асфальт, под которым спрятана польская земля, и наверняка уже чувствует — время понеслось с бешеной скоростью. Скоро коммунистический лагерь распустят по амнистии.
Фоторабота Питера Тарнлея уступает удивительной удаче Эллиота Ирвитта. Но на то Ирвитт и великий репортер. Но этот поцелуй Папы, лежащего во прахе в окружении ног охраны и встречающих, — тоже кажется очень выразительным.
Под конец жизни Иоанн Павел очень хотел приехать в Россию. Члены российских делегаций, посещавших Ватикан, поголовно вспоминали, что уже в 90-х Папа потрясал посетителей несуетностью и некоей “надмирностью”. Она буквально “шла” от него. Единственно, где он продолжал суетиться, так это вокруг границ России — побывал в Казахстане, Азербайджане, на Украине... К нам его не пустили. “Религиозные войны” достигли невиданных высот. В этом году Президент России поздравлял с праздниками и православных, и мусульман, и евреев. Только католиков почему-то не стал поздравлять с Рождеством, как будто они уже не совсем граждане России. Хорошо, что какой-то зам. завотделом патриархии хоть во время болезни понтифика выразил сочувствие католикам от лица РПЦ.
Наверняка Богу все равно, каким путем идет к спасению человек. А значит — у церквей нет причин для смертельной вражды. Это осажденные в Константинополе греки считали, что лучше умереть от турецких сабель, чем обратиться за помощью к Риму. Если и сейчас так понимать истинную религиозность, то зачем прошли последние 600 лет? Не зря же мать Марию (Кузьмину-Караваеву) фашисты везли в концлагерь за спасение евреев в одном грузовике с четырьмя католическими монахинями.
Последний снимок в сегодняшнем “ФА” не имеет прямого отношения к Иоанну Павлу II. Этот нищий индийский мальчик пришел под дождем на похороны матери Терезы. Цветы, которые он где-то добыл, — это все, чем он может выразить свою благодарность. Наверняка этот мальчишка не может осознать, кем была мать Тереза, масштаб сделанного ею. Он просто знает — умерла женщина, которую, несмотря на ливень и холод (парень весь в мурашках), надо проводить в последний путь. И не важно, что она христианка.
Сегодня, когда завершил свой земной путь Иоанн Павел II, мы все, вне зависимости от вероисповедания и даже от самой веры в Бога, чем-то напоминаем мальчишку с фотографии Давида Лонгстрэта. Умер человек, которого стоит проводить.
