Как дать шороху

Искаженные гримасой ужаса — чтоб моих соперниц так перекосило! — с витрины таращились раскрашенные физиономии резиновых кукол: начать путешествие по Москве в поисках “клубнички” с интим-магазинов оказалось глупой затеей. От покрытых почти музейной пылью фаллоимитаторов веяло провинциальной безгрешностью, а хитом продаж среди молодежи оказался “брелок-волосатик с носом-пенисом”.

Пришлось изменить маршрут и пойти доселе нехожеными тропами.

Быстро выяснилось, что всю свою сознательную половую жизнь я брела по узким тропкам, в то время как сексуальный прогресс наступал, выводя более смелых на широкие проспекты свободной любви.

В подвале дома, где когда-то жил и творил поэт Демьян Бедный — о чем нам услужливо напоминает мемориальная доска, — сегодня любой желающий может предаться самым извращенным видам секса.

Дверь без вывески и никакого фейс-контроля. У конторки администратора выставлены наручники, цепи и плетки на любой вкус: кнут и арапник, шлепалки и лопатки — пять рублей в час за штуку. Нам посоветовали вооружиться “карабинами” и мягкими наручниками из кожзама, чтобы в полной мере испытать имеющийся в наличии секс-инвентарь — хотя для пользования некоторыми устройствами неплохо бы иметь еще инженерное образование в придачу.

— По-настоящему увлеченные приходят со своими девайсами, а это, — взмах рукой на прокатную продукцию, — для начинающих.

Владелец эротического диснейленда Вячеслав прочел нам вполне научную лекцию о BDSM (бандаж, дисциплина, садо-мазо) и посоветовал записаться на семинар к известному на всю столицу садисту Шороху — истинному мастеру в своем деле. “К нему пол-Москвы в очереди стоит, чтобы он правильно отстегал!” — заметил он.

Сотрудники салона смотрели на нас свысока — как на новичков, ничего не смыслящих в искусстве наслаждения. И предложили занять самый простой и дешевый (370 рублей в час) “студенческий” номер. В комнатке с крохотными оконцами стояла широкая кровать. На кровати — две поролоновые подушки с фиксаторами для рук на липучках.

— Такую подушку каждый уважающий себя человек должен иметь дома, — заметил администратор. Мне стало неловко, словно я зашла в бутик дорогой одежды, и консультант мимоходом произнес: “Зеленые ботфорты в этом сезоне должны быть в гардеробе каждой модной девушки!”, а у меня, так получилось, — нет... Впрочем, не одна я такая консервативная, “студенческий” номер снимают чаще других. “У нас милиция проверку устроила, — смеются в салоне,” — оказалось, две пары — молодожены!

Садо-мазохисты, свингеры, фетишисты, нудисты и прочая сексуально продвинутая братия тщательно избегает определения “извращенцы” и в массе своей именует себя “девианты”. Для девиантов в Москве раздолье. В один из эротических бутиков (чувствуете движение времени: 12 лет назад, когда в Москве открылся первый секс-шоп, назвать его бутиком язык не поворачивался), к примеру, в скором времени обещают завезти латексный костюм кошки. Любители фетиша уже номера на руках пишут. А как же — событие!

Кафе и рестораны в Москве наперебой объявляют себя гей-friendly-заведениями, т.е. лояльными к представителям сексуальных меньшинств. А турагентства стали продавать путешествия для девиантов, правда, пока не отличающиеся широтой размаха. В одном предложили гей-вояж по Средиземному морю. Вместимость лайнера 2,5 тысячи человек. Все пассажиры — геи. “Корабль отчаливает от пристани тайно и несколько раз в сутки резко меняет курс, так что риск потопления минимален,” — мысленно добавила я. Но туроператор промолчал.

Другие туры от стандартных отличаются только тем, что на месте замученного сексуальным неравенством российского туриста встречает гей-гид, берет за руку и тащит по самым продвинутым секстусовкам. Нудистов за 600 евро обещают спрятать на испанском курорте в клубном отеле, обнесенном высоким глухим забором и с одноместными, но легко сдвигающимися кроватями на колесиках — для стихийных свинг-пати. Или на турбазе в Крыму — в одноэтажном деревянном домике без удобств за 100 долларов в неделю плюс бесплатное счастье щеголять голышом.

...Мы гордо отказались от студенческого номера и потребовали апартаменты для взрослых. И девушка-мулатка распахнула дверь в “готическую” комнату.

— О стоп-слове будем договариваться? — заговорщицки спросила она. Это одна из услуг заведения: мазохист потихоньку сообщает персоналу слово-код, чтоб вошедший в раж садист не замучил до смерти, и, если громко выкрикнуть его в опасный момент, охранники салона вырвут тебя из рук потерявшего контроль партнера.

Интерьеры в красно-черных тонах стоят всего на полтинник дороже. В углах комнаты плетут паутину декоративные пауки и горят лампы-факелы. Кровать застелена красной шелковой простынею. Под потолком болтаются длинные тяжелые цепи — истинное их предназначение нам так и не открылось, хотя мы очень старались, наматывая цепи на разные части тела и пытаясь на них повиснуть. За дверью скромно прячется “андреевский крест” — классика садо-мазо — две прибитые крест-накрест доски с креплениями для рук и ног. А если вы и в сексе патриот — за стеной комната в русском стиле, обшитая деревом, с широкой лавкой для порки, колодками и дыбой.

— Советую попробовать лебедку, — наставлял нас хозяин салона, показывая на вделанный в потолок крюк и пропущенный через него трос. — Наручники цепляют к тросу, и если натянуть лебедку, то девушка повисает на вытянутых руках и кажется такой беззащитной...

Наврал, в таком положении очень удобно бить ногами.

Наш выбор пал на “качели любви”. Устройство продается в секс-шопах, но купить за 18 тысяч рублей — жаба душит. В аннотации к сооружению написано, что “качели любви” помогут снова почувствовать себя ребенком”. А на коробке изображена пара мускулистых геев, и то, чем они занимаются, детскими играми назвать никак нельзя.

Для того, чтобы закрепиться на качелях, нужна недюжинная сноровка, последний раз я так корячилась, залезая на веревочную паутину в школьном спортзале. И с тем же результатом: ни одной более-менее приемлемой для секса позы на качелях принять невозможно. Зато какой ребяческий экстаз я испытала, закручиваясь на ремнях, пролетая над кожаными диванами и врезаясь в зеркальные стены!

Комнаты для свингеров побольше и стоят дороже — больше тысячи рублей в час, но снимать можно хоть ввосьмером. Особенно хороша та, что с джакузи и огромной кроватью размером “4 на 5”.

— Раз в месяц к нам приходит компания молодых девчонок, арендуют этот номер на весь вечер и развлекаются с двумя-тремя мальчиками по вызову, — рассказали нам владельцы салона. — Что они с парнями творят! И петь их заставляют, и стихи голыми на табуретке читать!

Заведение, в которое я отправилась ближе к ночи, имеет прочную репутацию самого скандального ночного клуба столицы.

— Там такое! — говорили мне очевидцы и страшно заводили глаза.

Захотелось взглянуть своими.

В тот вечер девушек в клуб пускали бесплатно, но мне пришлось заплатить неожиданную мзду — 10 рублей за гардероб. В очереди в кассу передо мной топтались две первокурсницы, пересчитывая мелочь, — им не хватало рубля. В гардеробе у меня отобрали леденцы от кашля, жидкость для линз и родную газету. Так и сказали: “С газетами в клуб нельзя”. И то верно, не читать же пришла! За ячейку в камере хранения пришлось доплатить двадцатку.

Еще одно рекламное предложение — дармовой бокал шампанского для дам — наливать категорически отказались, пришлось применить запрещенный прием и вытащить “корочку” журналиста. Пробка тут же с шумом вылетела из бутылки, и передо мной поставили фужер с игристым — я почувствовала себя персоной VIP-класса: другим наливали в одноразовые стаканчики. Пока я наслаждалась маленькой шипучей победой, трое парней в спортивных кофтах за соседним столиком насиловали кальян. В меню сразу после списка коктейлей шли всевозможные виды презервативов. В остальном все было пристойно.

От скуки я спустилась вниз, где расположены “кабинки релаксации”: в тесных каморках метр на метр в режиме нон-стоп крутят порнуху. По правилам клуба смотреть кино нужно в одиночестве, но молодежь запирается там, понятное дело, вдвоем — администрация вздыхает и отводит глаза. Я вспомнила широченную кровать в доме поэта Демьяна Бедного, клубная кабинка релаксации не выдерживала никакого сравнения, зато всего за десять рублей. Если не брать с собой газету.

Обещанное “там такое” началось в два часа ночи. На сцену, подгоняемые выкриками клубного конферансье, вышли три пары и под музыку попытались изобразить подобие сексуального действа с элементами танца и стриптиза. Девчонка в черном лифчике и белых стрингах незатейливо висла на шее у нетрезвого парня, изображая, по всей видимости, французский поцелуй — с этими участниками ведущий расстался без сожаления, буквально вытолкав со сцены.

Борьба за суперприз — бутылку шампанского — развернулась между оставшимися парочками: ведущий, искрометного юмора человек, окрестил их Пластырь (за кусочек медицинской ленты на колене) с Бабой (на вид лет 19) и Психи — крупная девушка с розовыми дрэдами и субтильный паренек на голову ее ниже.

Пластырь был пьян в дугу. Баба, видно, тоже перебрала, но наличие зрителей кружило ей голову, и она, не с первого раза справившись с ширинкой Пластыря, стала старательно делать ему минет. Пластыря качало, он бы и упал с грохотом на сцену, если бы Баба не придерживала его ртом.

Психи в это время пытались найти друг друга в пространстве, но все время промахивались. Розовые дрэды разлетались в разные стороны, девушка, видно, хотела изобразить сложный акробатический этюд и одновременно раздеть Психа. Наконец она стянула с паренька джинсы — под ними оказались спортивные треники — ну физкультура была у студента, — но напарница не сдалась и ловко сдернула и их. Он стоял на сцене слегка огорошенный, склонив голову, и цеплялся, как девственница, за последний оплот своей невинности — застиранные сиротские трусишки — а розовые дрэды все набирали скорость вращения.

Пластырь с Бабой все же упали. Но Баба проявила диковинную в ее состоянии ловкость и не уронила мужского достоинства Пластыря. Выиграли все. Девушка Пластыря неожиданно засмущалась и стала закрывать лицо руками. Напрасно. Именно лица на следующий день Пластырь, наверное, и не вспомнил.

Пока одни в Москве ищут, как бы поинтереснее, а другие — лишь бы как, в маленькой комнатке с обветшалым настенным ковром и поблекшими обоями идет ожесточенная борьба с пороком. Кибернетик по специальности и писатель-фантаст по жизни призывает мир отказаться от секса. В конце 90-х Юрий Нестеренко развернул в Сети конференцию противников секса и нашел неожиданно много сторонников. Так появилась идея создать сайт http://ruantisex.cjb.net, на котором и пропагандируется идея полного отказа от секса и половой любви.

— Секс — это разновидность наркомании, — “лечил” меня Юра. — Низменные инстинкты ставятся выше разума, человек — мыслящая личность, разумное существо — превращается в примитивное животное. Деформируется психология, искажается система ценностей. Результатом такой деформации...

Умиротворяюще жужжал принтер, я тихо дремала, положив на него голову, и представляла новую жизнь без секса, как мне обрисовал ее Юра. По словам антисексуала, наш век XXI станет последним в истории человечества столетием физической любви:

XXII век. Серо-голубые бесполые существа — разумные люди, по убеждению Юры, к тому времени сделают себе операцию по удалению половой принадлежности — равнодушно скользят мимо друг друга, а если и сталкиваются, то говорят о компьютерных программах и учебниках. Им не нужна одежда — зачем? Им не нужны парикмахерские — к чему? Им не нужны темные залы кинотеатров — для чего? Раз в жизни самые лучшие из них становятся в очередь в генетический банк — антисексуалы считают, что размножаться должны лишь достойные и желательно искусственным путем, — и, чуть стесняясь, как анализ мочи в поликлинике, сдают сперму и яйцеклетки.

Я стряхнула с себя наваждение:

— Юра, вы девственник?

— Да. И того, кто попытается меня соблазнить (он, видимо, хотел посмотреть мне прямо в глаза, но от близорукости скосил и промахнулся взглядом, попав в стенку. — Авт.)... я тут же выгоню!

Уважая чужую точку зрения, ушла сама.

На улице совершенно случайно столкнулась со старым приятелем, который на полном серьезе предложил закатиться к его хорошей подруге и заняться любовью втроем.

— Все-таки до XXII века еще далеко, — подумала я. — Может, и не доживем.