Их называют “кремлевцами” и “гвардейцами”. У них внешность модели и здоровье космонавта. На их долю приходится самое большое число фотовспышек, и, наряду с президентами и высокими гостями, их видит потом весь мир.
Подразделение, где они служат, считают “визитной карточкой страны”, самой престижной, и в то же время самой уставной частью в действующей армии.
О буднях идеальных солдат узнал корреспондент “МК”, побывав в уникальной воинской части за Кремлевской стеной.
Шагать от бедра!
В Александровском саду, вдоль Кремлевской стены, чеканят шаг немногие из “публичных” представителей Президентского полка — бойцы Роты специального караула.
Ремни точно на талии, шапки — на два пальца от бровей, белое кашне выглядывает из-за ворота шинели строго на два сантиметра, да и шагают нос к носу... Взгляд мечется от одного караульного к другому: “Да они близнецы...” Слышится команда: “Штык примкнуть!” Взмах перчаток — и единым движением вскинуты карабины...
— От вытянутого носка до земли — 20 см, — говорит сопровождающий нас заместитель командира батальона Роман Лотвин. — Просто движение прямой в колене ноги идет от бедра. При этом и правая, и левая подошва у бойца должны опускаться на одну линию. У нашего специального караула самый сложный шаг. Он остался еще с николаевских времен. Например, маршевый шаг у аргентинских гренадеров — на пятку, потом плавно на носок, а у американцев строевого шага вообще нет, один походный.
Караульные одного из африканских государств поднимают согнутую в колене ногу, а потом выбрасывают ее странным образом вперед...
— Так ходить легче, — объясняет наш консультант. — Нашим воинам, чеканя шаг по брусчатке, нужно еще и корпус держать: плечи развернуть, живот подобрать, подбородок поднять...
Чтобы добиться “правильной постановки ноги”, новобранцев муштруют на плацу по шесть-восемь часов в день. Тренировки проводятся сначала индивидуальные, потом парные…
— Случается, что бойцы на тренировках с непривычки теряют сознание, — говорит как о чем–то обыденном майор Лотвин. — Но со временем привыкают и к жаре, и к холоду.
Едва успевая за часовыми и разводящим, подходим к Могиле Неизвестного Солдата. Бойцы Роты специального караула Президентского полка несут здесь вахту с декабря 97–го года.
В 16 часов 6 октября 1993 года по приказу коменданта Кремля Михаила Барсукова пост №1 возле Мавзолея Ленина был ликвидирован. Командир Президентского полка получил распоряжение разработать для почетного караула новый маршрут движения и схему несения службы у Вечного огня и Могилы Неизвестного Солдата. Однако этот пост был выставлен только через четыре года — 12 декабря 1997-го. Несколько месяцев караульные несли почетную вахту под снегом и дождем. Затем для защиты от непогоды были построены прозрачные навесы.
Со сменившейся парой часовых мы шагаем в караульное помещение. Бесшумно открывается неприметная дверь — и мы оказываемся за Кремлевской стеной.
“Пары часовых подбираем, как для полета в космос”
У близнецов Владимира и Дмитрия Урванцевых одни и те же стального цвета глаза, брови разлетаются одной стрелой… Улыбаются — и у обоих зеркально отражаются ямочки на щеках.
— У нас и линии на ладонях повторяются, — говорит родившийся на 15 минут раньше Вова. Дима подтверждает — и мы убеждаемся, что и голоса у братьев не различишь…
Охранять главный подъезд Президентского дворца Каса-Россада в Буэнос-Айресе доверяют исключительно гренадерам-близняшкам. В задачи Президентского полка входит обеспечение протокольных мероприятий в Кремле, на которые принято выставлять парные посты.
— Пары подбираем по росту, со схожими чертами лица, смотрим, чтобы и цвет глаз был одинаковый, — говорит майор Лотвин. — Готовим их, как в космос! Учитываем и психологическую совместимость, стоять на часах бок о бок им придется немало, они должны чувствовать поддержку друг друга. Предпочтение отдаем близнецам — их совмещать не надо.
О том, что Президентский полк охотно берет к себе призывников–двойняшек, знают во всех военных комиссариатах. Но вот не все “двое из ларца одинаковых с лица” подходят Кремлю.
— Частенько один близнец проходит по медицинским показаниям, другой — нет, — говорит замкомполка Алексей Трошин. — Группа здоровья у наших призывников должна быть только “А”. Это, как правило, физически крепкие ребята, со зрением не ниже 0,7 на каждый глаз без коррекции, с нормальным цветоощущением. Набираем в полк призывников ростом от 175 см и выше. Конечно, с дефицитом массы тела у нас никого нет.
В Президентский полк не возьмут: если близкие родственники призывника живут за границей, за исключением стран СНГ; если сам призывник или его близкие родственники судимы за государственные или иные тяжкие преступления; если призывник состоит на учете в милиции, психоневрологическом, наркологическом, кожно-венерологическом диспансере; если у призывника имеются дефекты речи, лица, кистей руки, татуировки.
— Стараемся выбирать ребят только из полных семей, — продолжает полковник Трошин. — Психика у таких поустойчивее.
— В процессе отбора беседуем с самим призывником, посещаем школу, где он учился, знакомимся с родителями, друзьями, соседями… — дополняет майор Лотвин. — Нам не нужен человек с завышенной самооценкой. Призывник должен быть патриотом, точно знать, чего он в жизни хочет добиться. Вы не поверите, иные из отобранных нами ребят из своего скромного денежного довольствия, которое составляет в общей сложности 315 рублей, умудряются выделять часть средств и высылать своим родителям.
Ни в одном документе не прописано, что рекруты в президентскую гвардию должны быть голубоглазыми блондинами с правильным овалом лица, идеальным прикусом и прямыми ногами, но таких в полку большинство. На этот счет существует негласное распоряжение.
— Чтобы отправить нас в Президентский полк, в военкомате нам предоставили на полгода отсрочку от армии, — говорит один из близнецов — Владимир Урванцев. — Мы к тому времени закончили техническое училище, работали газоэлектросварщиками. Думали, что скорее всего попадем служить в Железнодорожные войска. Но судьба распорядилась по-своему.
Психологические тесты братья заполняли по–разному. На вопрос, какой цвет вам нравится больше всего, Вова написал: “Белый, он успокаивает”. Романтик Дима вывел: “Зелено–голубой. Это цвет зелени и неба”. Особенно братьев развеселили вопросы: “Мучают ли вас фантазии, о которых никому нельзя рассказывать?” и “Если вам не грозит штраф и машин поблизости нет, перейдете ли вы улицу там, где вам хочется, а не там, где положено?”
— Нам пришлось пройти девять различных комиссий, — вступает в разговор Дима. — Проверяли нашу память, интеллект. Потом было собеседование с сотрудниками ФСБ. Из разговора мы поняли, что о нас и наших родственниках навели все справки, прощупали все связи, всю нашу жизнь разложили по полочкам.
В Президентский полк попадают ребята из 37 регионов, большинство из них — по сложившейся традиции — сибиряки. После серьезной подготовки в учебном центре в подмосковной Купавне лучшие из лучших попадут в Роту специального караула. Им предстоит печатать шаг по брусчатке Красной площади, участвовать во всех официальных протокольных мероприятиях главы государства и зарубежных гостей.
Крест из кремлевских настенных зубцов
Лепные военные атрибуты, вычурные люстры и канделябры! Квартирует Президентский полк в здании Арсенала — между Троицкой и Никольской башнями Кремля. Идем по длинному коридору — на армейском сленге — “взлетке”. Шаги гулким эхом отражаются от древних стен. Заворачиваем в зал, заполненный множеством шкафов и шкафчиков, и еще раз убеждаемся, что в Роте специального назначения все особенное, отличное от других воинских частей. Поворот ключа, и один из бойцов демонстрирует нам свой многочисленный гардероб — все шесть комплектов одежды.
На драгунской форме образца 1908 года — отличительные знаки военнослужащих Президентского полка: василькового цвета погоны с золотистыми буквами “ПП”, нагрудный металлический знак в виде креста из кремлевских настенных зубцов, посредине которых — перекрещенные посольские топорики.
Вспоминаем, что у английских гвардейцев, охраняющих Букингемский дворец, мундиры красного цвета: “чтобы враги не видели их крови!” Швейцарские гвардейцы Ватикана одеты в красно-желто-синюю форму, рисунок которой, согласно легенде, разработал Микеланджело. И у наших “кремлевцев” есть ныне шикарные “гусарские” кители с золотыми эполетами и кивера c султанами.
— Форма стилизована под одежду российской гвардии XVIII века, — объясняет замкомполка по тылу Игорь Ханчич. — Впервые особо парадные кители, каждый из которых стоит не меньше двух тысяч долларов, наши бойцы надели во время второй инаугурации президента.
На стеллажах в шкафах барашками застыли серые каракулевые шапки.
— Каждый боец старается взять шапку на размер больше, — объясняет военную хитрость майор Лотвин. — Известно, если на морозе кончики ушей прикрыты шапкой — так теплее.
В распоряжении часовых — несколько пар сапог-“стояков”. “Все они сделаны из двойного слоя кожи”, — говорит наш консультант и предлагает вывернуть голенище наизнанку. Мягкая кожа тут же принимает первоначальную форму. — Сапоги каждому военнослужащему шьют индивидуально, на примерке, бывает, снимают с каждой ноги по 8 мерок, при этом интересуются: “Может, у вас где–то косточка выпирает?”
Если температура понижается до 25 градусов мороза, часового Роты специального караула облачают в бекешу — тулуп из овчины. В распоряжении бойца и “вертолеты” — летные сапоги с толстым слоем меха. За минувшую зиму братьям Урванцевым, например, приходилось стоять на посту в “вертолетах” два раза.
Кремлевские 50 граммов
— Чтоб до “дембеля” дожить, надо с поваром дружить, — замечаем мы, пробуя обычный солдатский обед: молочный суп, гречку с мясом и компот. — В республиканской гвардии Казахстана бойцам каждый день выдают мясо, масло, сыр, яйца, не менее 900 граммов овощей и фруктов. А что перепадает “кремлевской” Роте специального караула?
— К общевойсковому пайку для караульных добавляем… три грамма кофейного напитка, который выдается два раза в неделю, — говорит Игорь Ханчич. — За счет снижения норм жиров животных выдаем 50 граммов сливочного масла.
— А если у кого-нибудь из служивых живот прихватит прямо на посту?
— Исключено! — заявляет Роман Лотвин. — Перед заступлением на пост все караульные проходят медицинский контроль. К тому же под ногой у часового есть специальная “тревожная кнопка”, в случае необходимости он может подать сигнал. За спиной у караула — в специальном помещении — находится резерв. В любой момент они готовы оказать часовому помощь.
Иной раз пьяные граждане пытаются проверить бдительность и стойкость караула и запускают в часовых снежками, пустыми банками и бутылками из–под пива. Случаются и нападения на пост. Однажды заливший глаза “смельчак”, нарушив территорию охраняемого объекта, пошел на караульного в атаку. Боец после предупредительной команды взял и проколол нападавшему штыком плечо. Отразившему “атаку” часовому дали 10 дней отпуска, протрезвевшему гражданину — 3 года тюрьмы.
— Нам постоянно приходится слышать, как дети спрашивают у родителей: “А разве часовые живые?” — рассказывает Владимир Урванцев. — Ребята в полку вспоминали о визите Клинтона. Весь почетный караул тогда переодели в форму гардемаринов и расставили на парадной лестнице Большого Кремлевского дворца. Клинтон все не мог поверить, что бойцы живые. Встал перед одним караульным и две минуты смотрел ему в глаза не отрываясь, ждал, что тот моргнет, но боец выдержал!
За два года службы каждому рядовому роты выпадает более ста мероприятий. Особой удачей считается заступить на пост в новогоднюю ночь и в День Победы.
— Этой чести удостаиваются победители соревнований, — говорит майор. — В праздники можно увидеть президента. И родные, глядишь, на сына в телевизоре посмотрят.
А еще в часовых влюбляются! Недавно в полк пришло письмо. На конверте девичьим четким почерком было выведено: “Часовому, который стоял на посту 7 января 2005 года в пять часов вечера справа от Вечного огня”. Рядом — штемпель города Омска.
— Подобные письма в полк приходят частенько, — говорит Лотвин. — Наши ребята для девчонок — идеал мужчины. Видя нашего бойца на посту — красивого, стройного, вытянутого в струнку, — девчонки теряют голову.
— Это письмо дошло до адресата?
— А как же, нашли этого Ромео! Теперь переписываются.
“Мы никогда не жалели, что нас двое”
Идя по коридору Арсенала, мы то и дело замечаем похожие как две капли воды лица. Знакомимся еще с одними близнецами — Ильей и Алексеем Деевыми. Они пришли служить в Президентский полк после окончания Московского общевойскового командного училища. Теперь воспитывают таких же двойняшек–“салаг”.
— Мне как близнецу с другими близнецами общаться проще, — говорит замкомроты Илья Деев. — Я, например, знаю: когда виноват один, переживают оба. Но им легче адаптироваться в армии. Они меньше скучают по родным, так как частичка дома — в виде брата — всегда рядом. Так было и с нами. Мы с Лешкой в семнадцать лет остались сиротами. В 11-м классе в апреле, за месяц до нашего дня рождения, умерла от рака мама. Отца мы вообще найти не могли, у него давно была другая семья. Как волчата — ощетинились, клыки выставили, друг к другу прижались — выстояли. На носу выпускные экзамены, думали, на какие деньги жить… В военкомате один офицер посоветовал нам поступать в военное училище. Учились мы в школе без троек, экзамены сдали хорошо. Через год учебы, приехав домой, в Тверскую область, на каникулы, уже не могли общаться со сверстниками: настолько они нам стали казаться примитивными, а их проблемы — надуманными. Надев форму, мы резко повзрослели. Мы никогда не жалели, что нас двое!
По уставу положено, чтобы близнецы служили в одном подразделении. После окончания военного училища Алексей был назначен командиром первого взвода, Илья — второго.
— Такое чувство гордости испытал, когда первый раз заступил начальником почетного караула, — не описать, — говорит Илья. — Мы шагали, такая тишина стояла, все расступались, было ощущение, будто вся вселенная крутится вокруг нас! Я бы каждому пацану советовал испытать подобное.
О парадной службе в Президентском полку нам было рассказано достаточно. А вот о том, что, приняв пост у Кремлевской стены, можно стать инвалидом, как это было в 98–м с рядовым Михаилом Бобровым, в элитном подразделении вспоминать не любят.
4 ноября Миша Бобров заступил на пост под курантами, у Спасской башни Кремля: не подошла милицейская форма одному из солдат, а Михаилу оказалась впору. Вдруг разогнавшийся желтый “Москвич” с затемненными стеклами неожиданно снес “волнорезы” и ворвался на запретную территорию. По приказу работника комендатуры Михаил кинулся выбивать металлической дубинкой стекла машины, еще несколько человек попытались остановить нарушителя, и в это время раздался взрыв. Перед глазами Миши на долю секунды полыхнуло пламя... Больше он ничего не видел. Потом была реанимация Института Склифосовского, военный госпиталь, один санаторий, другой... Его ноги — от бедер до ступней — и ныне испещрены сотнями осколков. Врачи их удаляют постепенно: если вытащить все разом — останется голая кость. Медаль “За отличие в охране общественного порядка” и мизерная пенсия по инвалидности — все, что осталось рядовому Боброву от службы в Кремле.
