Череда розово-оранжево-тюльпанных революций, прокатившаяся по просторам СНГ, породила новую моду: чуть ли не каждый политический деятель, оказавшийся не у дел в своей стране, торопится записаться в демократическую оппозицию в надежде на то, что, случись благоприятный поворот событий, новая власть его не забудет. Бывает и так, что в тогу демократа поспешно рядится гражданин, только что покинувший свое насиженное место на государственной службе. Причем покинувший его не из-за политических разногласий с руководством страны, а в силу других причин – например, по подозрению в присвоении казенных денег.
Похожая история как раз и произошла с одним таджикским оппозиционером и председателем Демократической партии Таджикистана Махмадрузи Искандаровым. Его политическая карьера началась в 1998 году, когда бывшему полевому командиру в Таджикабадском районе по 30-процентной квоте для бывшей оппозиции достался пост председателя Госкомитета по чрезвычайным ситуациям и гражданской обороне при правительстве РТ. В июле 1999 года по той же квоте Искандаров был назначен председателем госконцерна “Таджиккоммунсервис”, а еще спустя два года возглавил ГУП “Таджикгаз”. Его успешная деятельность на посту главного газовика республики в октябре 2000 года сопровождалась взрывом служебной машины. К счастью, сам Искандаров при взрыве не пострадал, так как находился в Дубае, где и положено отдыхать каждому уважающему себя нефтегазовому руководителю.
На этом везение оппозиционера, похоже, и закончилось. 28 ноября 2003 года на заседании кабинета министров он был подвергнут резкой критике и освобожден от занимаемой должности. Генпрокуратура Республики Таджикистан инкриминирует Искандарову в период его руководства “Таджикгазом” хищение госсредств на сумму около 40 миллионов долларов, что для маленькой и небогатой страны, согласитесь, сумма впечатляющая. Так, по версии следствия, для перерасчета с рядом организаций, поставивших строительные материалы, “Таджикгазу” было выделено 9 вагонов с алюминием, из которых выручка трех вагонов была распределена между Искандаровым и его заместителем Саидовым. Общая сумма “распределенных” средств составила 273 тысячи долларов. В другом случае на строительстве железной дороги Курган-Тюбе – Куляб при пересечении реки Вахш госпредприятие “Таджикгаз” должно было построить мост общей стоимостью около 290 тысяч долларов. В результате на его строительство было списано 450 тысяч долларов, а разница в 160 тысяч долларов, как считает прокуратура, опять-таки осела в чьих-то карманах.
9 января 2003 года Искандаров, еще находившийся на посту главы “Таджикгаза”, был задержан органами внутренних дел Таджикистана. После задержания был обыскан его дом, где обнаружили небольшой оружейный арсенал. Общее количество изъятого у Искандарова оружия составило 3 автомата Калашникова, 7 пистолетов, более 1000 патронов, 3 боевые гранаты и 3 военные рации иностранного производства. В результате следствия выяснилось, что при Искандарове находились 11 незаконных телохранителей, пятеро из которых числились сотрудниками “Таджикгаза” и получали на госпредприятии неплохие зарплаты. Похоже, большой руководитель Искандаров так и не смог расстаться со своим прошлым полевого командира. Уголовное дело по статьям 195 “Незаконное хранение и ношение оружия” и 321 “Незаконное наличие телохранителей” тогда удалось закрыть. Но после того как в отношении Искандарова было возбуждено второе уголовное дело по статьям 245 часть 4 “Хищение средств в особо крупных размерах” и 323 “Злоупотребление служебными полномочиями”, производство по старому эпизоду было открыто вновь.
Дальше сюжет развивался по нарастающей. По словам генпрокурора Республики Таджикистан Бободжон Бобохонова, после допроса в прокуратуре 25 августа 2004 года по делу о хищениях в “Таджикгазе” Искандаров срочно отбыл в Москву. По данным следствия, в аэропорту он поручил своему шоферу Сокиеву отправиться в Таджикабад и “начать войну”. Может, это и случайность, но в час ночи 26 августа в Таджикабаде было совершено нападение, в результате которого один милиционер был ранен, а прокурор района лишь по случайности остался в живых. После этого спецслужбы Таджикистана провели в районе операцию, в результате которой были задержаны двадцать членов банды Ибрагимова по кличке Шайх. По версии следствия, наряду с ними в налете принимал участие один из телохранителей Искандарова. Маленькая победоносная война бывшего газового начальника, таким образом, закончилась, едва начавшись, а к букету уголовных обвинений против Искандарова прибавились еще статьи: 179 “Терроризм”, 186 “Бандитизм”.
Три уголовных дела против председателя Демократической партии и друга простых таджиков были объединены в одно, и 9 декабря 2004 года российские правоохранительные органы задержали Искандарова в Москве. Правда, позже межгосударственная бюрократическая машина дала неожиданный сбой, и, несмотря на присланные из Душанбе 170 страниц процессуальных документов, Генпрокуратура России почему-то не нашла оснований для выдачи Искандарова.
Ожидается, что после экстрадиции бывшего полевого командира и директора “Таджикгаза” могут судить по совокупности вменяемых ему экономических и иных преступлений. На прошедшей в Душанбе пресс-конференции генпрокурор Таджикистана заявил, что Искандаров – особо опасный преступник и он преследуется отнюдь не по политическим мотивам. Разумеется, точку в этом деле может поставить только приговор судебных инстанций. А пока сторонникам и членам Демократической партии Таджикистана стоит задуматься, хотят ли они пополнить богатый спектр современных политических течений, простирающийся от либерал-демократов до социал-демократов, еще возможной перспективой такого необычного оттенка, как криминал-демократия.
