Во все времена люди пишут в газеты о своих проблемах и просят помощи. И это правильно. Газеты — посредники между обществом и властью. Если власть где-то проваливается, пресса выносит проблему на публику и вынуждает высшее начальство реагировать, наводить порядок и восстанавливать справедливость.
В советские времена чиновников и бюрократов бичевал киножурнал “Фитиль”, а в газетах печатались хлесткие фельетоны. При Ельцине насмешки над бюрократами заменила правозащитная риторика: газеты принялись взывать “Доколе?” и рвать на груди рубаху. При Путине кричать “Доколе?” сделалось неловко, и обличительный пафос выступлений в защиту маленького человека сдвинулся в сторону “давления на жалость”.
Стили и жанры менялись в соответствии с духом времени, но круг проблем, с которыми люди обращались в газеты, оставался примерно одним и тем же. Последние пятнадцать лет основная часть читательских жалоб касалась либо жилья, либо семейных неурядиц, либо того и другого одновременно.
Лишь в последний год содержание “жалобных” писем стало меняться.
Теперь граждане с изумлением описывают крутой маразм, творящийся в государственных структурах. Самые дурацкие проблемы возникают у них при общении с милицией, судами, собесом, прокуратурой, военкоматами, медработниками и прочими служащими, получающими зарплату из госбюджета.
Поначалу человек пытается бороться с этими проблемами старыми способами: ходит по инстанциям, стоит в очередях, пишет жалобы. Но все без толку. И постепенно до него начинает доходить, что он попал в заколдованное царство. С виду вроде выглядит так, как должно быть, но лампочки здесь не зажигаются, кнопки проваливаются, лифты ходят справа налево, а в коридорах толкутся роботы, у которых неправильно соединены проводки.
* * *
Инвалид ВОВ Зверев Д.П., проживающий на Ботанической улице, рассказывает в своем письме, что три года назад его квартиру залили соседи сверху и суд обязал их выплатить 3076 руб. Чтоб эти деньги получить, Зверев Д.П. должен взять в канцелярии суда исполнительный лист и отнести его судебному приставу. Однако Д.П.Зверев до сих пор не может осуществить этот маневр. “Я неоднократно обращался в канцелярию Бутырского суда, к секретарю суда, помощнику председателя суда, однако все они посылали меня друг к другу без конкретного решения вопроса”.
Пенсионер Зверев просил помощи у префекта СВАО, депутатов ГД, председателя Бутырского суда Колмогорова, снова у префекта, у Центра социального обслуживания управы “Марфино”, у председателя Комитета ГД по законодательству Крашенинникова и у генерального прокурора Устинова. Но за три года никто из них так и не смог вытащить из Бутырского суда исполнительный лист на 3076 руб.
Разве это не маразм?
А вот другое письмо — от читателя Клапцова А.Ф., инвалида III группы. “Со мною недавно произошли события, — пишет он, — в которые трудно поверить”.
В больнице на обследовании ему поставили диагноз, рекомендовали лекарство и выдали выписной эпикриз. Клапцов принес эпикриз в свою поликлинику №114, рассчитывая на бесплатный рецепт на получение необходимого ему лекарства. Было еще только начало декабря, до Нового года далеко, и закон об отмене льгот не начал действовать.
Тем не менее и врач, и главврач выдать рецепт отказались, послали его на дополнительное обследование, а когда Клапцов прошел и это обследование, врачи сказали, что им надо посоветоваться с Управлением здравоохранения ВАО г. Москвы. И так они его морочили, пока он не подал жалобу в суд, но судья тоже оказалась не лыком шита, она сочла, что жалоба должна называться заявлением, вернула документы и потребовала уплаты госпошлины. И покатился Клапцов по дорожке: инстанции, письма, обращения...
Краткий перечень предпринятых им шагов занимает одну машинописную страницу убористым шрифтом. Он пробовал все, вплоть до обращения к председателю Комиссии по правам человека и жалобы заместителю мэра Швецовой. И все ради того, чтобы получить положенное ему по закону бесплатное лекарство, рекомендованное врачом!
А это разве не маразм?
* * *
Каждый из нас наверняка вспомнит подобную историю. Вроде ты и прав, и добиваешься того, что тебе положено. А добиться не можешь. Только себе хуже делаешь.
Похоже на сломанную канализацию. Спускаешь у себя в квартире воду, а дерьмо выплескивается в подъезде.
Когда во всей стране выходит из строя канализация, это называется техногенная катастрофа. В конце ельцинской эры эксперты предрекали, что скоро техногенные катастрофы пойдут одна за другой, потому что мы не обновляем инфраструктуру. Но пришла другая беда. Вместо техногенных катастроф случилась катастрофа государственного управления.
Система рухнула. Все сломалось. Рычаги и кнопки, провода и трубы — все перегорело и прохудилось. Каналы заросли. Сигналы не проходят. Застрявший где-то исполнительный лист сгинул навеки, бесплатное лекарство вытекло в дыру.
От прежних госструктур остались бесполезные обломки. Впрочем, на обломках уже выросли принципиально новые госструктуры и госучреждения. Все они отстроены “под бабки”. Перед ними стоит новая задача — не та, что была раньше. Теперь они нацелены не на то, чтоб учить, лечить, судить, защищать граждан своей страны, а на то, чтоб зарабатывать на них деньги, используя кресло, погоны, удостоверение, мантию или окно выдачи документов.
* * *
Раньше было так: госструктуры более-менее исправно работали, но у них случались провалы, дыры и обломы. Тогда в газете появлялся фельетон, вставлялся фитиль, и дыры заделывались, а провалы замуровывались.
Теперь наоборот. Кругом одни дыры и провалы, которые не починить никаким фельетоном. Проблемы решает один человек — Путин. Приедет и скажет: “А ну выделите инвалиду “Волгу”. “А ну дайте детдому землю под огород”.
Пожелания Путина исполняются легко и бесплатно. Он не видит и не знает, что старая система госучреждений рухнула, а новая, отстроенная “под бабки”, не может функционировать в интересах государства. Даже если Путину об этом сказать, он, конечно, не поверит.
Там, наверху, никто в это не верит. Правительство и Кремль затевают либеральные реформы, Путин дает хорошие, правильные установки: на доступное жилье, качественное медобслуживание, стабилизацию в Чечне и борьбу с международным терроризмом. Но реализовать все это некому. У власти нет инструментов для осуществления своих планов. Все инструменты сгнили, поэтому любые правильные идеи воплощаются в уродливую реальность, в которой людям живется все хуже и хуже. Впрочем, там, наверху, в это тоже не верят.
Есть ли в таком случае смысл гражданам продолжать писать в газеты о своих проблемах? Наверное, есть. Но не для того, чтоб разрешить их при помощи прессы, а с чисто просветительской целью. Чтоб люди читали про ваши злоключения и думали: “Эге, да это не только у нас такой маразм творят! Это, оказывается, везде так”.
