Юбилей Победы... Грандиозные торжества... .
Но ведь нынешнее празднование в честь славы русского оружия — отнюдь не первое. На что же были способны по части устройства победных чествований наши прадеды?
Самое логичное — вспомнить Отечественную войну 1812 года. Для России в XIX столетии она была ничуть не менее значимым событием, чем Великая Отечественная в веке ХХ.
Первое из торжеств приурочили... к двадцатисемилетней годовщине битвы при Бородине. Инициатором стал сам император Николай. 26 августа 1839 года на Бородинском поле в его присутствии состоялось открытие памятного монумента — с торжественным построением воинских частей, с артиллерийским салютом и крестным ходом. По окончании молебствия у нового памятника Николай лично скомандовал “На колени!”, и была провозглашена “вечная память” императору Александру I и “всем воинам, на брани живот свой положившим”. А затем было устроено... Бородинское сражение №2. Для проведения таких показательных маневров на поле русской славы собрали 120-тысячную армию: два пехотных и один кавалерийский корпус, несколько артиллерийских батарей... Помимо регулярных войск к “делу” привлекли еще и “военнообязанных запаса”, причем большинство этих ветеранов участвовали в войне с Наполеоном.
Войсковые подразделения “играли” за русских. И командовал ими сам государь, расположившись на том самом холме, где в 1812-м стоял Наполеон. Первоначальная диспозиция воспроизводила расположение армии Кутузова в тот исторический день. Но дальнейшие действия развивались уже по другим приказам царственного главкома: увлекшись битвой, Николай вдруг скомандовал войскам перейти в наступление. Естественно, в результате такой “ролевой игры” русские в пух и прах разбили французов. По воспоминаниям очевидцев, царь был очень доволен и, обращаясь к Ермолову и другим генералам-“бородинцам”, находившимся в его свите, заявил: “Не находите ли вы, что если бы Кутузов действовал так, как мы сегодня, то последствия Бородинской битвы могли бы быть совершенно другими?!” После этой “высочайшей” реплики вокруг воцарилось неловкое молчание, и в наступившей тишине вдруг все услышали, как генерал Давыдов (брат знаменитого поэта-партизана Дениса Давыдова) вполголоса сказал своему соседу: “Государь забывает, что сегодня не было здесь против него Наполеона!”
В следующий раз торжества были устроены по случаю 100-летнего юбилея Бородина. “Гвоздем программы” было, конечно, пребывание на местах знаменитой битвы императора Николая II со всем семейством. Специально для царского поезда от станции Бородино была проложена железнодорожная ветка в сторону Бородинского поля и в конце ее — особая платформа с павильоном, сооруженным по проекту архитектора Струкова, — огромные триумфальные ворота, роскошный бархатный балдахин над входом... Платформу для стоянки царского поезда украсили огромным количеством лавровых деревьев, а в конце ее оборудовали пункт связи с прямым (!) телефонным проводом до Москвы и Петербурга.
В Бородино съехалось буквально все высшее русское общество. Для удобства в Бородино из Первопрестольной было доставлено аж 78 автомобилей, которые работали в режиме такси.
Сама программа юбилейных торжеств включала в себя многочисленные молебны, открытие музея и 33 новых монументов в память о героях Бородина, парадные шествия войск, торжественные обеды, встречи государя с депутациями от местных жителей... По случаю праздника из Смоленска до Бородина прошел особый крестный ход, который доставил на поле чудотворную икону Одигитрии, которой сто лет назад благословляли русскую армию накануне знаменитого боя. Специально ради праздника в Бородино привезли из Кишинева единственного оставшегося к тому времени в живых участника знаменитой битвы! Отставной фельдфебель Аким Бентенюк уже разменял 123-й год от роду, он воевал с французами в составе пехотного Волынского полка. А кроме него привезли на юбилейные торжества нескольких крестьян — очевидцев сражений Отечественной войны. Их возраст тоже вызывал всеобщее удивление: от 110 до 118 лет. Николай Второй удостоил долгожителей личной беседы, причем из уважения к их годам повелел, чтобы старики сидели в его присутствии (а сам оставался при этом стоять, так что картина получилась для придворной публики уникальная). А среди войск, участвовавших в параде, который принимал император на Бородинском поле, были две сотни Донского казачьего войска, состоявшие из одних только ветеранов, — в их числе 108 георгиевских кавалеров в возрасте от 60 до 80 лет.
Размер пенсий, получаемых семьями лиц офицерского звания, раненным во время войны, отныне удваивался. Был увеличен Инвалидный капитал — специально для выдачи единовременных пособий семействам участников войны... Среди прочих гостей в Бородино приехала даже делегация из Франции. Чтобы создать повод для такого визита, российский МИД заблаговременно придумал “дипломатическую хитрость”: французам предложили установить на Бородинском поле памятник в честь погибших наполеоновских солдат. Бывшие противники, ставшие в 1912 году уже союзниками, согласились. Однако с этим памятником вышла неувязка. Пароход “Курск”, перевозивший его из Франции в Россию, потерпел крушение и затонул в Балтийском море. Так что пришлось к юбилейным торжествам наспех мастерить возле Шевардинского редута монумент-времянку — из дерева и гипса. (Настоящий же памятник был освящен здесь только через год.)
Прямо напротив Кремля, за Москвой-рекой, на доме Кокоревского подворья вывесили большие портреты Александра I, Кутузова, Багратиона, Барклая де Толли... После прибытия в Первопрестольную императора здесь тоже начались торжества. Самым эффектным и грандиозным стало всенародное моление “в память избавления от нашествия двунадесяти языков”, состоявшееся на Красной площади. С утра здесь собралось более 200 тысяч человек. В крестном ходе, начавшемся из Успенского собора, участвовало около тысячи представителей духовенства. В конце его был произведен артиллерийский салют и колокольный перезвон, в котором участвовали все московские храмы.
Намечалось в дореволюционные времена празднование и еще одного военного юбилея — в 1904 году исполнялось 50 лет героической обороне Севастополя. Однако торжествам этим не суждено было состояться. Тем не менее проекты указов “об особых милостях ветеранам-севастопольцам” уже были готовы. Пролистав их, можно представить себе, какие же льготы получали бы эти доблестные воины. Офицерам, нижним чинам, чиновникам, сестрам милосердия и священникам, награжденным медалью защитника Севастополя, назначались пожизненные пенсии (генералам 360 рублей в год, офицерам, “сестричкам”, батюшкам — 120—240 рублей, унтерам и нижним чинам — 18—60 рублей).
Ветеранам-севастопольцам предоставлялся льготный проезд по железным дорогам (по предоставлению в кассу особого удостоверения о своем ветеранском статусе).
“Бедным и действительно нуждающимся ветеранам обеспечить бесплатный проезд, лечение и полное содержание на отечественных курортах за счет Российского общества Красного Креста... А также бесплатное лечение амбулаторное и стационарное — на свободных кроватях в больницах Красного Креста...”
Защитники Севастополя несколько лет ждали, когда же начнут реализовать на практике все эти блага, но, увы, полувековой юбилей Крымской кампании в России “похоронили”.
