Первым ворваться в Берлин — об этом в конце апреля 1945 года мечтали все без исключения советские солдаты и офицеры. За честь штурмовать главный город Германии “боролись” наши прославленные полководцы Жуков и Рокоссовский. В итоге историческим сражением командовал Жуков, но первыми в Берлин вошли наши танки — “Т-34”.
В удостоверении механика-водителя Александра Газукина так и написано: “Первым ворвался в Берлин”.
Шел конец апреля 1945 года. Исход войны был уже предрешен, но Берлин еще держался: чтобы остановить наступление “захватчиков”, Гитлер мобилизовал даже 12—13-летних пацанов. Те сидели на баррикадах с так называемыми фаустпатронами (гранатометами) и стреляли по нашим танкам, пытавшимся прорваться к рейхстагу. Чтобы увернуться от снарядов, танкисты заставляли свои машины буквально танцевать на узких пятачках улиц между грудами металлолома и камней.
Продираться к оплоту Третьего рейха одному из первых пришлось экипажу Александра Михайловича Газукина. О том, как это было, нам рассказал его приемный сын, москвич Вячеслав Гомозов.
— Отчим вспоминал, как его танк уничтожил парой выстрелов огромную баррикаду, мешавшую двигаться дальше, завернул за угол... и тут перед глазами солдат предстал рейхстаг во всей своей красе, — рассказывает Вячеслав Александрович. — Танкисты сначала даже не поверили своим глазам. Когда же все осознали историческую важность момента, многие, чтобы снять многомесячное напряжение, усталость, да и, само собой, от радости, крепко выпили, не выходя из танка.
А потом в удостоверении механика танка Газукина появилась запись, которой он гордился всю жизнь: “Тов. Газукин своевременным осмотром и уходом за двигателем и всей матчастью танка не имел ни одной остановки и поломки танка на всем боевом пути. Тов. Газукин, обладая мастерством вождения танка в атаках, первым ворвался в г. Берлин”.
Эта строчка заверена печатью и подписью начальника штаба части.
— Отчима уже давно нет в живых, но я бы хотел через вашу газету почтить его светлую память в благодарность за все, что он сделал для нашей семьи.
А ведь мог и не дойти старшина Газукин до Берлина. Мог он навечно остаться лежать в поле на Курской дуге, да спас его и боевых товарищей от смерти... обычный пень.
— Когда танковая дивизия начала прорываться к позициям врага, танк Михалыча случайно сел на высокий пень, — продолжает Вячеслав Гомозов. — Целый день прокрутил гусеницами вхолостую на одном месте: техподдержка-то ушла вместе с остальными машинами в наступление. Помощь пришла лишь к ночи. А потом отчим узнал, что многие из его друзей с того сражения не вернулись...
После войны Александр Газукин вернулся в Москву и стал работать шофером на молокозаводе. В 1947 г. повстречал свою будущую супругу, Марию Емельяновну Кузнецову, мать Вячеслава Гомозова. Ее муж погиб на фронте в 1943-м, и она осталась одна с тремя детьми на руках.
— Мы только благодаря ему выжили в послевоенные годы, — считает Вячеслав Александрович. — Нас он любил, даром что по крови чужие, и мы его уважали. Да что там говорить: хороший мужик был Михалыч...
