— Вы спрашиваете, помню ли я деда? Конечно, да. Ведь моим воспитанием он занимался лично, — начал нашу беседу внук легендарного премьер-министра сэра Уинстона Черчилля, которого зовут так же, как и деда. В канун 60-летия Победы “МК” разыскал Уинстона Черчилля-младшего, который согласился рассказать о своем знаменитом предке.
В молодости Уинстон Черчилль, как и его дед, работал военным корреспондентом, и по долгу службы ему довелось побывать на 10 разных войнах в Африке, Азии и на Ближнем Востоке. В 1970 году Черчилль-консерватор был избран в парламент, выбив “скамью” из-под депутата-лейбориста аж на целых 27 лет, пока в 1997 году его избирательный округ не был расформирован. Тогда Уинстон Черчилль по примеру деда занялся написанием мемуаров, а сейчас активно разъезжает по США с курсом лекций.
— Я знаю, что вы занимаетесь исследованием жизни вашего знаменитого деда…
— Год назад я написал книгу “Никогда не сдавайся. Лучшее из высказываний Уинстона Черчилля”. Хотя эта книга и не тонкая брошюра, а вполне внушительный том в 500 с лишним страниц, я должен сказать, что в ней отражена лишь одна двадцатая тех мудрых изречений, что в разные годы произносил мой дед.
— Вы много времени провели с Уинстоном Черчиллем. Что больше всего запомнилось?
— Мне было 24 года, когда он умер. Начиная где-то с пяти лет я проводил все каникулы в его доме. Помню, когда учился в Оксфорде, я собирался предпринять полет на маленьком самолете через всю Африку. Деду, конечно, доложили о рискованном мероприятии, и он вызвал меня к себе домой на ланч. Мы сидели друг против друга, и вдруг он спросил: “Что я слышу? Ты собираешься облететь всю Африку. По-моему, очень опасная затея. Мне она не нравится”. Но я-то знал, что переубедить деда можно было лишь перейдя в открытое наступление. И тогда я сказал: “В моем возрасте ты тоже поехал в Африку. Только не на современном самолете, а на лошади и с пикой наперевес подавлять махдистское восстание в Судане. Ты, видимо, забыл”. Дед помолчал и с едва заметной улыбкой произнес: “Что ж, ты прав. Благословляю”.
— Уинстон Черчилль был не только выдающимся политиком, но и “храбрым воином ее Величества”. Всегда интересовал вопрос: он когда-нибудь лично убивал людей?
— Да, приходилось. На фронтах северо-западной Индии, на границе современного Пакистана и Афганистана, а также при подавлении исламистского восстания в Судане. За свою жизнь он в бою убил трех-четырех человек, это я знаю точно. Это была жизненная необходимость: если бы они убили его тогда, меня бы не было на свете. Однако Уинстон Черчилль не любил, когда я просил его рассказать о войне.
— Уинстон Черчилль не понаслышке знал, что такое радикальный исламизм. Мог ли он предположить, что в XXI веке исламисты будут держать в страхе весь мир?
— “Чем больше меняется мир, тем в действительности одинаковее”, — говорил он. Дед обладал даром предсказания. Изучая речи Уинстона Черчилля, я выяснил, что еще в 1932 году он предупреждал об опасности Гитлера и нацистской Германии. В 1946-м в своей фултонской речи он предупреждал о “красной угрозе”. Однако об опасностях исламского фундаментализма он говорил еще в 1921 году. Черчилль видел собственными глазами, как ваххабиты уничтожили десятки тысяч единоверцев в Саудовской Аравии за то, что те не разделяли их взглядов.
— О побеге Черчилля из плена во время англо-бурской войны ходят легенды. Что же там произошло на самом деле?
— Дед поехал на войну в качестве журналиста. В 1899 году его от газеты командировали в Южную Африку. Когда он ехал на разведывательном бронепоезде, состав попал в засаду. Не будучи военным, он сумел взять ситуацию под контроль и погрузить всех раненых на локомотив, отцепить его от состава и отправить в тыл. Однако его самого захватили в плен и продержали там около 30 дней — в плену дед отпраздновал свой 25-й день рождения. Вскоре ему удалось бежать, протиснувшись через окно в туалете. Его приютила семья британцев, жившая неподалеку от угольных разработок. И под покровом ночи дед спасся из плена, укрывшись под вагоном, груженным углем. Вскоре он оказался в Восточной Африке, которую тогда контролировали португальцы. Именно этот побег принес ему всемирную славу и позволил начать политическую карьеру годом позже. Ведь в те годы для того, чтобы идти в политику, были нужны деньги. Денег у него не было, зато был ореол героя, который он и использовал на все сто.
— В 1926 году, когда на шахтах в Уэльсе восстали шахтеры, тогдашний министр финансов Уинстон Черчилль предложил использовать пулеметы для подавления восстания…
— Эту историю много раз переиначивали. Мне известно, что когда правительство послало на подмогу полиции армейские части, то Черчилль лично позвонил на станцию Оксфордшир и приказал задержать состав. Вместо солдат он приказал послать в Уэльс конную полицию из Лондона, поскольку боялся насилия. Сказку про пулеметы придумали социалисты, и хотя им много раз показывали исторические документы, они все равно настаивают на своем.
— В разгар Второй мировой британцы разгадали немецкую шифровку. И из донесения следовало, что люфтваффе полетят бомбить Ковентри. Чтобы не дать немцам понять, что об их планах узнали, Черчилль принял решение не оповещать город о готовящемся налете. Ковентри был стерт с лица земли. Часто ли Черчиллю приходилось принимать такие решения?
— Все было не так. Немцы использовали специальные электронные лучи, которые показывали определенное направление для бомбардировщиков. В тот вечер лучи проходили через Лондон в направлении Ковентри и уходили в глубь страны. Поэтому Черчилль не мог предвидеть, по какому из городов на линии огня будет нанесен страшный удар.
— Черчилль всеми правдами и неправдами уберег Великобританию от вторжения нацистов. Помнит ли страна своего героя?
— Если бы не он, то Великобритания сдалась бы нацистам еще летом 1940 года. И тогда Гитлер бы двинулся на СССР со всей своей мощью, и, возможно, Красная Армия не выстояла бы. Я считаю, что если бы не его личное мужество, то над всеми странами Западной Европы реяла бы свастика, и над Москвой тоже.
— То есть победой во Второй мировой войне весь мир обязан осажденной нацистами Великобритании. Так получается?
— В России не любят вспоминать, что первые два года Второй мировой войны Сталин и Гитлер были союзниками, и именно после того, как они поделили между собой Польшу, началась самая кровавая бойня в истории. В 1940 году, когда пала Франция, Великобритания осталась наедине с врагом. И только после того, как Гитлер провалился с идеей оккупации Великобритании, он устремил взгляд на восток, оставив на Западном фронте большую группировку. Да, история не любит слова “если”, но мне кажется, что в этот ее сложный период Черчилль сделал многое для всего человечества.
— Что на самом деле думал Черчилль о Сталине?
— У них были очень странные отношения. Когда нацисты вторглись в СССР, дед тут же сказал, что необходимо помочь Советам: “Я всегда хотел задушить младенца по имени “большевизм” еще в колыбели, но даже если бы Гитлер вторгся в ад, я бы обратился в Палату общин, чтобы они пересмотрели свои взгляды на дьявола”, — сказал тогда он. С одной стороны, он восхищался Сталиным как сильным военачальником, но с другой — считал Сталина чудовищем за его жестокость по отношению к собственному народу.
— Сэр Уинстон Черчилль больше всего на свете любил виски и сигары. Правда ли, что он также с удовольствием пил и коньяк, подаренный Сталиным?
— Во время Ялтинской конференции Сталин узнал, что Уинстон Черчилль недоволен тем, как Сталин и Рузвельт легко общаются в неформальной обстановке, в то время как британский лидер оказался как бы отброшен на обочину. Тогда в один из вечеров Сталин пригласил Черчилля “поговорить” поздно ночью. Наутро Черчилль проснулся с ужасной головной болью и ничего не помнил. Тогда он написал письмо Сталину: “Дорогой товарищ Сталин! Я боюсь, что выпил слишком много вашего “грузинского бренди” накануне. Надеюсь, вы не примете всерьез все из того, что я вам наговорил”. На что Сталин ответил: “Господин премьер-министр. Я боюсь, мы оба выпили лишнего. Не бойтесь — единственный свидетель нашей беседы, переводчик, уже давно расстрелян”. В 1991 году, когда Горбачев приехал в Лондон, я был одним из депутатов, кто встречался с ним в Палате общин. Случайно я оказался рядом с его переводчиком и рассказал ему эту историю. Переводчик сильно изменился в лице: “Очень смешно, мистер Черчилль, — сказал он. — Переводчиком Сталина был мой отец, и он дожил до глубокой старости”.
— В 1945 году Черчилль-победитель проиграл выборы в парламент. Как он пережил такой удар?
— Это был очень горький и болезненный период в его жизни. Возможно, что если бы выборы были проведены на 6—7 недель позже, то результат был бы в его пользу. Победе Черчилля помешали голоса солдат, вернувшихся с фронта. Военных можно понять: отвоевав пять лет, они хотели вернуться домой. Тогда правительство консерваторов готовило людей к мысли о том, что для того, чтобы победить Японию, союзники потеряют еще два миллиона человек. Поэтому военные голосовали за лейбористов. Выборы случились до того, как США нанесли удар по Хиросиме и Нагасаки. Вскоре после атомного удара война закончилась, и тогда вряд ли британцы выбрали бы кого-нибудь другого, нежели Уинстона Черчилля. О своем поражении он узнал внезапно — ведь тогда не было опросов общественного мнения. Бабушка, чтобы успокоить мужа, сказала ему: “Дорогой, возможно, это замаскированное благословение”. На что дед ответил: “Да, слишком хорошо замаскированное”.
— Но после поражения немолодой Уинстон Черчилль нашел в себе силы выиграть выборы вновь…
— Война окончательно подточила его силы. Его финансовые средства были на нуле, ведь единственное, чем он мог заработать деньги, это были его книги. В 1946 году он продал свой любимый дом в Чартвилле. К счастью, друзья собрали 55 тысяч фунтов (по тем временам огромные деньги), чтобы выкупить усадьбу. Однако после смерти деда дом перешел государству. Именно это помогло Уинстону Черчиллю обрести уверенность в себе и поправить свое состояние написанием военных мемуаров в шести томах. В 80 лет он вернулся в политику с новой силой.
— Вас, наверное, часто сравнивают с дедом...
— Я не думаю, что подобные сравнения уместны. Это был уникальный человек. Однако в моей судьбе есть отголоски жизненного пути деда — я, как и он, после университета занимался военной, а позже политической журналистикой, после чего подался в политику. Помню, когда я освещал съезд демократической партии США в Чикаго в 1968 году, был самый пик протестов против войны во Вьетнаме. После удачно отработанного дня я возвращался в отель “Хилтон” на Мичиган-авеню, чтобы немного передохнуть. Отель был оцеплен полицией и военными, и когда я подошел ко входу, меня схватили под руки и спросили: “Куда вы идете, мистер?” Я сказал, что остановился в этой гостинице. Тогда меня попросили показать ключ от номера, и хотя обычно ключ сдают при выходе из гостиницы, я в то утро оставил его у себя. Увидев ключ, полицейские вроде бы успокоились, но один из них додумался спросить у меня имя. И не успел я произнести “Меня зовут Уинстон Черчилль”, как на меня посыпались удары резиновыми дубинками. Разгоряченные копы подумали, что я над ними издеваюсь.
