С момента гибели Ахмата Кадырова прошел год. Пришел другой президент, в чеченском правительстве поменялись персонажи.
Но в самой республике изменений мало: все те же руины… Разница лишь одна — финансовые перечисления из Москвы в Грозный увеличились. В 2003 году из федерального бюджета на восстановление Чечни было выделено около10 миллиардов рублей.
В 2005-м Чечня уже получила около 30 миллиардов…
В центре Грозного к концу лета появится памятник Ахмату Кадырову — работы Церетели. Сквер, площадь, деревья сажают — красиво. Чуть в стороне — совсем другие красоты. За год после гибели Кадырова-старшего не изменилось ровным счетом ничего. Все те же руины. Правда, на улице Красных Фронтовиков целых три новостройки. Дома возводятся по евростандартам, с подземными гаражами, звуконепроницаемыми пакетами. Но все три дома — ведомственные от Грознефтегаза, связистов и какой-то казахстанской фирмы. Стоимость квартиры здесь — за 50 тысяч долларов. Вокруг все дома разрушены, в дырах от бомбежек. Кое-где на первых этажах развалин проведен косметический ремонт, открыты мелкие продуктовые магазинчики. Утром по городу ездят водовозки и продают ведро воды по 5 рублей.
В основном население занято на службе. Кто в милиции, кто в правительстве, в различных министерствах и ведомствах. Еще часть населения работает на стройках, но объемы чеченского строительства пока ничтожны. Мелкий бизнес — торговля, кафе, извоз, интернет-клубы — погоды тоже не делает.
Чеченские чиновники по сравнению с прочим населением — богачи. И ведут себя соответственно. Получить ответ на конкретно поставленный вопрос: “Куда потрачены деньги?” — невозможно. Он считается некорректным. Разница между федеральными отчислениями и внешним видом убитого города порождает невероятные слухи. Говорят, что в правительстве недавно обсуждалась мысль купить два дирижабля, изобразить на них красочную надпись “Молодежь Чечни за мир” и пустить их в небо — чтобы курсировали между Грозным и Москвой. Для укрепления интернациональной дружбы между юношами и девушками означенных столиц. Подсчитали дебет-кредит, плюс-минус, накинули на краску и прочие непредвиденные расходы — получилось миллион долларов.
Никак не обойтись было в Чеченской Республике и без мощного свеклоуборочного комбайна — чуда техники швейцарского производства. Отдать за такой 8 миллионов рублей не жалко. Агрегат и впрямь современный, производительность при уборке сахарной свеклы просто потрясающая, традиционные “Беларуси”, конечно, и в подметки ему не годятся. Купили. Привезли. Стоит... Оказывается, чтобы эта штука работала, к ней еще компьютерное оборудование необходимо. На такую же сумму.
За последнее десятилетие парк сельскохозяйственных машин в Чечне сократился на 60%, по прикидкам, необходимо выделение 200 млн. рублей в год, чтобы хоть как-то выправить положение дел с посевными и уборочными кампаниями. С такими закупками это будет непросто.
Не плоха была и идея чеченского вице-премьера Рамзана Кадырова — прикупить десяток “Хаммеров”. Небольшая справка: “Hummer H2” сейчас оценивается официальными дилерами в среднем в 90 тысяч долларов. То есть опять почти миллион. При этом Рамзан сетует: мол, на разрушенную войной республику за четыре года было выделено 64 млрд. рублей, а на реконструкцию Большого театра — 25 миллиардов. Какое неуважение! По его мнению, только на восстановление сельского хозяйства требуется 150 млрд. рублей, а чтобы восстановить Грозный, необходимо более 110 млрд.
Как в Чечне умеют быстро “восстанавливать”, можно посмотреть на примере аэропорта “Северный”. Обещали, что к лету его откроют, а к сентябрю он начнет работать в полную силу. Федеральный центр уже закупил оборудование на 80 млн. рублей. Всего казна готова потратить на сдачу “под ключ” воздушных ворот Чечни более миллиарда рублей... Достаточно посмотреть на “Северный”, чтобы понять — миллионами там не пахнет. Что-то подкрасили, банкетный зал отремонтировали, а так — как были руины, так и остались. Военные, с которыми довелось разговаривать, утверждают, что аэродром не может принимать самолеты — взлетно-посадочная полоса разбита, ее проще перестелить заново. Системы посадки, радиопеленгаторы, локаторы и прочее техническое оснащение тоже никуда не годятся.
В недавней беседе с чиновником из структуры, занимающейся контролем денег, выделяемых на Чечню, поинтересовалась: “Может, им не хватает денег? Может, нужно еще больше выделять?” Смеется: “Будут воровать еще больше. Все равно что с вертолета над Грозным банкноты распылять, но так хоть простым гражданам еще что-то достанется...”
— Если там не скрывают, что воруют, как же тогда на это никто внимания не обращает?
— Самое интересное, что по документам-то все в порядке. Отчеты составляются, чеки прилагаются — все как положено. Но если детальнее разбирать, то получается, что чеченцы покупают поломанный вертолет за полтора миллиона рублей, а потом еще и чинят его на полмиллиона. Или, например, аргунская ТЭЦ, об открытии которой так много говорили, — эта электростанция на деле обеспечивает электричеством только саму себя. Денег же она съела столько, что весь Северный Кавказ можно было обеспечить электроэнергией.
— А почему никого не посадили?
— В Чечне никого не сажают за воровство. Поэтому и не боятся. Бывший начальник по выплате компенсаций за утраченное жилье и имущество Хойбатыев — один из немногих, кто сейчас в розыске. Говорят, сделал себе пластическую операцию, живет в Монте-Карло и не тужит. Через него огромные деньги проходили по компенсациям. Делалось это довольно просто — составлялись рукописные списки пострадавших через глав местных администраций. Когда проверяли — за голову схватились! По пять-шесть раз одни и те же фамилии проходили, даже имена-отчества поменять поленились. Когда стали копать — начались проблемы уже у меня. Пришлось уволиться...
Проблема, которая напрямую касается распределения бюджетных денег, — это фактическое двоевластие. По чинам и рангам в Чечне все расставлено, как положено: Алу Алханов обладает красивой табличкой на двери “президент Чеченской Республики”, у Рамзана Кадырова своя вывеска — “вице-премьер”. Но у Рамзана есть своя банда, а у Алу Дадашевича — нет. Поэтому Рамзан главнее.
Недавно чудом удалось попасть на интервью к Алханову — вместе с телевизионщиками государственного канала, которые писали Алу Дадашевича “для Кремля”. Лишних слов — ни-ни. В пресс-службе меня сразу предупредили, что вопросы о его взаимоотношениях с Кадыровым и про деньги под жестоким табу. Удалось спросить про будущее разграничение полномочий между Грозным и федеральным центром, которое дает республике еще больше финансовой свободы. Алханов ответил что-то вроде того, что это очень замечательный проект, который не выходит за рамки конституций. Интервью тут же свернули.
В общем, пока чеченские чиновники пилят бюджетные деньги, страдают простые чеченцы, про которых эти самые чиновники так любят говорить в своих интервью “для Кремля”. Ну, а на наши налоги они покупают “Хаммеры” и оружие. Только это — большой секрет. И вопросы по этому поводу задавать нельзя. Некорректно.
Утро, 9 мая.
По Грозному едет старая “Ока” с портретом Рамзана Кадырова во все заднее стекло. “Оку” догоняют менты-кадыровцы на четырех серебристых “девятках”. За рулем “Оки” — ветеран ВОВ.
— Ты зачем портрет Рамзана на свою убитую тачку повесил? — спрашивают кадыровцы. — Издеваешься?!
— Да нет, ребята, — отвечает ветеран. — Шефа вашего я действительно не люблю, но если Рамзан всех умудрился раком поставить, то, по крайней мере, он настоящий чечен.
Кадыровцы тут же связываются по рации со своим патроном.
— Подарите ему “девятку”! — отвечает Рамзан по рации.
Кадыровцы”, вытаскивают из машины оружие, отдают старику ключи.
— Спасибо, — говорит ветеран. — Только у меня к вам одна просьба. “Девятку” эту рано или поздно вы у меня все равно отнимете. Можно, я еще и “Оку” себе оставлю?
Когда Дудаев пришел к власти, он обещал сказочную жизнь:“Будем пить верблюжье молоко из золотых краников!”
Водопровода в Грозном нет и поныне. Вахид пробурил у себя в огороде артезианскую скважину. Из-под земли хлынула вода, белая от напора.
— Глянь, Ваха, дудаевское молоко пошло! — сказала Марьям, жена Вахида.
После публикации в “МК” проекта памятника Ахмату Кадырову в Чечне началось широкое его обсуждение.
— Скучный памятник, — заметил бывший нефтяник Адам. — Стоит истукан в папахе в полный рост. Изюминки не хватает. Халтурщик ваш Церетели. Я бы изваял по-другому. Посадил бы Ахмада-хаджи на стул, дал бы ему в руки Коран, пусть читает. А по постаменту надпись золотыми буквами на трех языках — русском, чеченском и арабском: “Как мне вывести свой народ из этой задницы! Ахмад Кадыров”.
Бывший зоотехник Руслан предлагает улучшить проект Церетели.
— Все равно Рамзан себе тоже памятник захочет, — говорит Руслан. — Почему бы и нет? Пусть Церетели изваяет Рамзана в полный рост. Только и постамент чуть пониже, и фигуру не 3.50, а 1.80. Если Ахмад стоит спиной к Сунже, то Рамзана поставить лицом к речке, прямо напротив отца. И вот пусть они так и стоят напротив друг друга. Отец как будто ругает Рамзана, а тот стоит напротив и голову опустил.
Сидим в кафе с двумя чеченцами, битый час ругаем памятник Церетели. Наконец один из чеченцев спрашивает у другого:
— Слушай, Салавди, а что такое Церетели?
— Темный ты человек, Ваха, — отвечает Салавди. — Церетели — это центральное российское телевидение.
На одном из праздников вице-премьер Рамзан Кадыров затащил президента Алу Алханова танцевать зикр — чеченский религиозный танец. Рамзан взял Алу за руку и завел в круг. А тейп, к которому принадлежит Алханов, придерживается другого мусульманского течения, сторонники которого зикр не исполняют. Один журналист спросил у Таоса Джабраилова, главного чеченского идеолога, как такое стало возможным.
— Вот взял бы тебя Рамзан за руку — и ты бы сплясал, — ответил журналисту Таос Джабраилов. — И сплясал бы, и спел.
Кабинет Лейлы, сотрудницы грозненской газеты, на первом этаже.
— Чем занимаешься, Лейла?
— Да ничем, целыми днями в окно смотрю — ни одной интеллигентной рожи. Да еще цыгане эти понаехали. Я им говорю: что вам, цыганам, в Чечне надо, достали вы уже своим попрошайничеством! А они отвечают: радуйтесь, есть такая примета: раз цыгане появились — значит, войны не будет. Я и думаю: может, Рамзан Кадыров этим цыганам жалованье платит, чтоб они здесь мирную жизнь изображали?..
Рамзана Кадырова объявили персоной нон грата в московском престижном ресторане “Prado”. Завсегдатаи пожаловались на Рамзана хозяину ресторана. Претензия одна: Рамзан не умеет себя вести как VIP-персона. Шумный очень, и рожи у охранников бандитские. После этого случая многие в Чечне прониклись уважением к московским рестораторам.
