Радостная дата 60-летия Победы заслонила собой неприятную годовщину: 9 мая прошлого года в Грозном погиб Ахмат Кадыров и был ранен командующий Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе генерал-полковник Валерий Баранов.
Валерий Петрович тогда потерял ногу. Целый год ушел на лечение. Сейчас генерала Баранова уже выписали из госпиталя, он ходит на протезе с палочкой, но при этом участвовал в праздничных мероприятиях. Даже после тяжелейшей травмы генерал не представляет себя без военной службы.
Внутренние войска вообще феноменальны в этом плане. Здесь самый большой процент людей, которые, оставшись кто без рук, кто без ног, продолжают служить. “МК” нашел в Главном клиническом госпитале ВВ МВД РФ парня, который лишился в Чечне обеих ног и левой руки и, несмотря на это, рвется в армию. В судьбе Саши Казмина принимает участие лично главком Николай Рогожкин и уж как никто другой — раненый генерал Баранов.
Сашина мама, Любовь Ивановна Казмина, каждую секунду славит Бога за чудо, благодаря которому ее сын остался жив. Врачи говорят, что ему просто повезло: фугас, на который он напоролся в Чечне возле станицы Червленой утром 2 марта 2004 года, способен был разметать в клочья железный БТР.
Сам Саша тоже уверен: чудо было. Но совершили его не Бог или фортуна, а армейский бронежилет и боевые товарищи.
Обе ноги ему оторвало сразу. Так, что их потом даже не нашли. Левая рука еще какое-то время болталась на остатках мышц и изуродованной кости. Внутренние органы оказались целы исключительно благодаря “бронику”: деформируясь от взрывной волны, защитный жилет жестоко вогнул внутрь грудную клетку, но не пустил осколки к сердцу и легким.
А то, что сделали его сослуживцы… За каких-то 40 минут они, как ураган, домчали его из станицы Червленой до госпиталя в грозненском аэропорту “Северный”. Еще минут десять — и он истек бы кровью.
Он помнит все, что было до самого госпиталя. Как ребята накладывали жгуты на бесформенные кровавые обрубки — совсем недавно там были ноги. Как бережно, но в то же время уверенно и быстро грузили его на броню. Как постепенно гасло и тут же вновь ярко вспыхивало над ним грозное чеченское небо. В госпитале, проваливаясь в небытие, он почему-то вспоминал о младшей сестренке: “Господи, какая же она у меня красивая!”
— Мам, — кричит Саша Любови Ивановне, которая следует за каждым его шагом, будто срослась с сыном какими-то невидимыми нитями. — Принеси, пожалуйста, фотки, где я в “Северном” перед ампутацией. Пусть посмотрят, как мне было больно.
Даже глядя на эти черно-белые ксерокопии, до того жуткие, что их нельзя публиковать, я не могу представить, какой была эта боль. Невозможно поверить, что изображенный на них обугленный кусок мяса — это тот же жесткий и уверенный в себе молодой парень, который сидит сейчас передо мной.
Прощай, футбол
В Главном клиническом госпитале внутренних войск в подмосковной Балашихе сержант Казмин — достопримечательность. Его непременно показывают всем высоким гостям. Не хвалятся, а от души гордятся и поражаются его мужеству.
— Саше вручили орден Мужества за 147 боевых операций, в которых он принял участие на территории Чечни, — главком внутренних войск генерал-полковник Николай Рогожкин говорит о сержанте, словно о собственном сыне. — А надо бы еще один вручить — за возвращение к жизни после всего, что произошло.
Действительно, каждый прожитый Сашей день — сам по себе подвиг. Хотя бы из-за того, насколько мучительно приходится ему забывать, как он жил до ранения. Например, как любил играть в футбол — подростком выступал за дубль волгоградского “Ротора”. После школы Саша окончил железнодорожный техникум и мог бы учиться дальше, но… Настала пора идти в армию.
— У нас в Задонском (хутор в Волгоградской области — Сашина малая родина. — Авт.) считалось, что если парень в армии не отслужил, то он вроде как и не мужик вовсе.
В родном военкомате не знали, что Саша уже давно для себя все решил, и предложили… откупиться от военной службы!
— О какой-то конкретной сумме речь не шла — все намеками да полунамеками, — Саша вспоминает про этот случай с таким выражением, словно прикоснулся к чему-то омерзительному.
Как ни странно, военком отреагировал на его категорический отказ платить адекватно: рекомендовал новобранца Казмина к учебе в школе сержантов. Через полгода “учебки” Саше торжественно вручили лычки и отправили в Чечню — командовать отделением. И понеслось: каждый день сопровождения, дозоры, заслоны. До дембеля оставалось совсем чуть-чуть, когда взорвался тот злосчастный фугас.
Орден материнскому сердцу
Сейчас у Саши настроение такое, что хоть завтра в бой. А поначалу, когда его только привезли в Балашиху из Грозного, жить вообще не хотелось. На ноги — вернее, на качественные немецкие протезы — его поставили мать и внутренние войска.
Горькая весть о Сашином ранении дошла до его родных, когда он был уже в Москве. Отец с сестренкой бросили все дела и сломя голову полетели в столицу. Мать в это время сама лежала в больнице после сложнейшей операции на позвоночнике.
Ей даже сначала ничего не сказали. Но она почувствовала все материнским сердцем. И опять случилось чудо: ощущение, что сыну плохо, невероятным образом придало ей сил, ускорив послеоперационную реабилитацию. Всего через пару недель она уже была в Москве и с тех пор не покидала сына ни на минуту.
В ее и Сашиной судьбе личное участие принимает главком ВВ МВД РФ Николай Рогожкин. Когда мать приехала ухаживать за сыном, по его приказу ее сразу же устроили на небольшую должность в госпиталь, чтобы она могла получать хоть какие-то деньги. Дали комнату в общежитии. Сейчас кажется, что за год после трагедии с Сашей Любовь Ивановна необъяснимо расцвела и похорошела.
Жаль, что не придумали пока какой-нибудь орден для таких матерей. Как бы пафосно это ни прозвучало, но через святой долг служения сыновьям они тоже служат Отечеству.
Встань и иди!
За год Саша и его мать, можно сказать, заново прошли путь от самого рождения. Ходить, держать ложку в правой руке (Саша от природы левша, и оторвало ему как раз “рабочую” руку), писать — чему только они не научились вместе. Сейчас он может даже плавать — каждую неделю их возят в оборудованный при госпитале бассейн.
Здесь, в бассейне, Саша познакомился с раненым генералом Валерием Барановым.
…Когда Саша подорвался на фугасе, генерал-полковник Баранов командовал Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе. Командующий тогда узнал о ранении сержанта Казмина и лично приказал начальнику госпиталя в Северном: “Чтобы этого парня поставили мне на ноги!” А через два месяца, 9 мая 2004 года, на грозненском стадионе “Динамо” самого Валерия Баранова ждал точно такой же фугас…
В госпитале оставшийся без ноги генерал сказал Саше: “Парень, ты должен продолжать служить”. И пообещал использовать весь свой авторитет в войсках, чтобы добиться такого разрешения.
В тот же день Саша написал рапорт. Его и не надо было уговаривать: “Я всю жизнь хотел служить. И сейчас люблю одеться по форме, чтобы все было чисто, аккуратно, красиво”.
Генерал-полковник Николай Рогожкин над решением тоже долго не раздумывал:
— Внутренние войска в долгу перед такими парнями. У нас есть часть в Волгограде — Саша будет там служить. Он молодец: в госпитале в нашем компьютерном классе он уже выучился работать на ПК. В любом случае он будет полезен войскам. Уволить его сейчас со службы — все равно что выкинуть на помойку.
Если бы все наши генералы думали так же!
* * *
Саша безумно соскучился по отцу, сестренке, родным местам. В принципе уже можно поехать туда — он четко и уверенно шагает на своих протезах, приказ о назначении его на должность в Волгограде подписан. Проблема одна — квартира. В Волгоградской администрации ему сказали: “Не мы тебя на службу призывали. С чего это мы должны обеспечивать тебя жильем?” По нашему законодательству квартира от армии Саше тоже не положена.
Главком Николай Рогожкин, дай Бог ему здоровья, используя личный авторитет, нашел для сержанта Казмина 800 тысяч рублей. Это приблизительно треть от необходимой суммы. Еще два раза по столько — и Саша сможет полностью сосредоточиться на службе.
— Что я буду делать? Да какая разница… Служить. Общаться с людьми. Это самое главное. А там видно будет. Может быть, учиться пойду на офицера. Женюсь или чего там еще…
Насчет “женюсь” — это без всякого лукавства или самоиронии. “Тут знаете какие очереди выстраиваются из желающих с ним познакомиться! — на прощанье сказали мне врачи. — Сашка красавец у нас! Жаль только, что на протезах он на 20 см ниже, чем был…”
