Хрупкие плечи, осиная талия, плавные очертания бедер... Эти эталоны женской красоты считались непоколебимыми на протяжении столетий, выгодно отличая дам от сильного пола. А некоторым особам только их аппетитные, округлые формы и позволяли добиваться карьерных вершин. Увы, по всей видимости, скоро этому придет конец.
Последние антропометрические измерения, которые провели с целью выяснения современной типологии фигур специалисты ЦНИИ швейной промышленности в московском регионе, поразили самих ученых. Оказалось, что в нашей стране наметилась тенденция к стиранию грани между полами.
За 2003—2004 годы специалистами ЦНИИ швейной промышленности вместе с антропологами удалось впервые после 30-летнего(!) перерыва обмерить более 6000 взрослых жителей московского региона в возрасте от 18 до 60 лет. Выводы — сногсшибательные. В Москве появился большой процент женщин с нестандартными формами. В 70-х годах дам с “мужской фигурой” (это когда грудь по обхвату обгоняет бедра) было раз-два и обчелся. Сегодня таких в столице и пригороде — уже 10%. Для них впервые начали специально изготавливать промышленные лекала.
Еще один интересный факт, которому никто не может дать объяснения — изменение пропорций женских ног и туловища. Помните фильм “Цирк” с участием Любови Орловой? В той сцене, где актриса выступает в трико, отчетливо видны ее коротковатые (на наш современный взгляд) ноги. Так вот, в те времена, по словам специалистов, большинство женщин имели такие ноги. Туловища при этом казались удлиненными. Сейчас все наоборот — ноги удлиняются, а тела укорачиваются.
— Наша женщина среднестатистического 48-го размера, — говорит заместитель директора ЦНИИШПа Светлана Лопандина, — за последние 30 лет подросла на 6 (!) сантиметров, достигнув 162,5 сантиметра. Объем талии у нее, наоборот, уменьшился с 81,3 до 78,6 сантиметров, а бедра сузились со 108,2 до 105,9 см.
У мужчин сейчас другая проблема — среди них появились чересчур полные и, наоборот, очень миниатюрные представители. Впервые в России технологи приступили к разработке промышленных образцов одежды для взрослых мужских фигур 42-го и 66-го размеров. Такого разброса не было никогда — размерная сетка обычно колебалась от 46-го до 60-го.
— Главная беда наших мужчин, — говорит Лопандина, — это так нызываемые пивные животы. Среди мужчин старше 45 пузатых мы насчитали аж в два раза больше, чем три десятилетия назад.
Всем интересно узнать о себе подобных что-нибудь новенькое. Но редко кто задумывается о том, какой ценой приходится ученым добывать порой данные о длине наших ног, полноте животов и ширине бедер.
— Да они просто извращенки! — с такими криками прибежали как-то к директору одной из московских гимназий ученицы-старшеклассницы, которых обмеряли специалисты Института антропологии и ЦНИИ швейной промышленности.
— Да, снять с человека 90 (!) размерных признаков — от обхвата груди до ширины паха — не шутка, — говорит Светлана Лопандина. — Многие недопонимают, обвиняют нас, жалуются. Но именно столько измерений требуется для создания новых размерных сеток одежды. Наши пропорции время от времени меняются, и швейная промышленность должна поспевать за этими изменениями.
Во времена Советского Союза антропометрические исследования нации проводились просто. Достаточно было всего лишь приказа директора завода или фабрики: “Всем без исключения женщинам (или мужчинам) собраться у медпункта!” Там их и поджидали специалисты с антропометрами и сантиметрами. С человеком, раздетым до нижнего белья, работали по полчаса, а то и больше. Кроме основных длин и высот измеряли высоту коленной чашечки, обхваты щиколотки, икры и даже подъема стопы, а исключительно у женщин еще и высоту сосковой точки. И что интересно: люди безропотно шли на такую “экзекуцию”, все как один раздевались — надо так надо.
Сейчас времена не те. Поди-ка заставь кого-нибудь раздеться, хоть по приказу начальства, хоть без. Лишь путем долгих объяснений и убеждений специалистам удается склонить москвичей к обмеру.
— Люди стали очень зажатыми, — подмечает Лопандина. — Многие женщины, да и мужчины тоже, стесняются раздеваться перед нашими сотрудницами из-за несвежего нижнего белья или вонючих носков. А некоторые отказываются подпускать нас к своему голому телу по причине возможного сглаза или напускания порчи.
Тем не менее процесс постепенно движется. Чтобы собрать необходимое количество данных для определения российских типовых фигур, швейники вместе со специалистами Института антропологии используют любую возможность. В первую очередь обмеряют... самих себя, коллег-смежников, учащихся швейных училищ. А недавно вот дошли даже до женских консультаций.
Имеется одна категория людей, чьи антропометрические данные раньше вообще никто не принимал в расчет ни при создании промышленной одежды, ни для научных целей. Это беременные.
— Раньше наши женщины скрывали округлившиеся животы как могли, — говорит Светлана Лопандина. — Широкие балахоны, мужские рубашки — вот и вся мода. Сейчас добрая половина, наоборот, стремится подчеркнуть одеждой свое интересное положение. И перед швейниками встала задача разработать технологию пошива модной “спецодежды”.
Ну зачем, удивятся многие, вновь изобретать велосипед — ведь у нас сейчас полно магазинов с добротной импортной одеждой для беременных. А затем, утверждают в ЦНИИШПе, что импорт многим россиянкам не по карману, да к тому же нередко заграничное платье или брюки на нас плохо сидят.
— Наверняка вы замечали, — говорит Лопандина, — что при примерке в дорогом бутике какое-нибудь импортное платье или пальто вдруг начинает тянуть назад, а подол неестественно задираться к верху. Это не брак. Просто вещь сшита по типовой фигуре итальянок или француженок. У них более прямая осанка, чем у наших немного сутулящихся соотечественниц. Это главная отличительная черта наших женщин. Поэтому сшитые по нашим “сутулым” манекенам наряды уж точно не будут сидеть на россиянках, как на корове седло.
Сегодня методика конструирования одежды для женщин в интересном положении уже готова. По словам Лопандиной, разрабатывая ее, сотрудникам вновь пришлось изрядно попотеть, собирая антропометрические данные о 1,5 тысячи беременных. Такой минимум, оказывается, необходим для составления классификации самых расхожих размеров. Сотрудникам ЦНИИШПа пришлось почти год отдежурить в столичных специализированных магазинах. Каждую посетительницу с животом приходилось уговаривать на обмеры тет-а-тет.
— Конечно, помогли еще и женские консультации в Москве и области, — добавляет Лопандина. — Наши специалисты сидели прямо в кабинетах гинекологов и после врачебного осмотра просили у беременной согласие на снятие мерок. По ходу дела у женщин уточняли их возраст, интересовались любимыми фасонами одежды.
В итоге выяснилась интересная вещь. Основной детородный возраст в Москве и Подмосковье колеблется от 25 до 33 лет. Причем чем больше будущей маме лет, тем больше она гордится своим положением и стремится к обтягивающей живот одежде. Одна 35-летняя дама даже заявила, что летом собирается вообще щеголять по улице с обнаженным животом в коротком топике.
Итак, обмерив москвичек “с животами”, в ЦНИИШПе разработали типологию беременных и ввели в швейное дело новую мерку — обхват живота (ОЖ). Специальную одежду решили шить для мам, находящихся на 5-м и на 7-м месяцах беременности.
— Будет гораздо дешевле, — поясняет Лопандина, — если женщина, находящаяся на 8-м или 9-м месяце, просто расширит свое “7-месячное” платье или комбинезон — для этого предусмотрены специальные прибавки “на свободу облегания”. Разработанная нами классификация охватывает дам ростом от 152 до 182 см, а размерами от 42-го до 58-го.
Сейчас для ЦНИИШПа вовсю идет изготовление первого “беременного” манекена. Оказывается, его гипсовую основу (с которой потом снимут матрицу из стеклопластика и обошьют тканью) лепит самый настоящий скульптор. Он должен учесть все антропометрические данные, даже естественную сутулость. Кстати, в отличие от женских манекенов советской эпохи у современных “статуй” (с животами или без) скульпторы, опираясь на данные антропометрических измерений, стали вылепливать более распрямленные плечи. Глядишь, через очередные лет 30 наших граждан от европейцев будет уже и не отличить.
