Киргизия открыла границы, и беженцы из Узбекистана беспрепятственно пересекают кордон. Такие сообщения появились в понедельник утром. Еще в воскресенье вечером из приграничной зоны приходила информация иного рода: на узбекско-киргизской границе в населенном пункте Тефектош боевики напали на узбекских военнослужащих. По словам местных жителей, в ходе перестрелки восемь военнослужащих и трое боевиков были убиты.
В правоохранительных органах Киргизии и Узбекистана опровергли сообщения о перестрелке. А картина, повествующая о мирной торговле клубникой на черте Узбекистан—Киргизия и восстановлении второго моста через реку Шахрихансай и вовсе выглядит как смешная попытка заретушировать серьезность ситуации.
Между тем из самого Узбекистана поступают противоречивые сведения. В понедельник появилась информация о жертвах в городе Пахтаабад, расположенном в 30 км на северо-востоке от Андижана. Об этом сообщало агентство Assoсiated Press, ссылаясь на руководителя правозащитного общества “Апелляция” Саиджахона Зайнабитдинова. По словам правозащитника, в результате столкновений демонстрантов с правительственными войсками в Пахтаабаде 14 мая погибли 200 человек. Подтверждения этой информации из иных источников пока нет.
В узбекской части города Карасу отсутствует какая-либо государственная власть, нет милиции или войск. Два дня назад здесь были сожжены несколько милицейских автомобилей, здание налоговой инспекции. Возле сгоревшего здания налоговой стоят ее работники (10—15 человек), которые в растерянности задаются вопросом: как и где им работать дальше. “Все документы и базы данных сожжены, здание частично разрушено. Возможно, потом нам предоставят другое помещение”, — говорят они. Граница в Карасу со стороны Узбекистана абсолютно не охраняется.
Однако в Карасу не наблюдается большого потока беженцев, вопреки сообщениям других СМИ. Большое количество беженцев из Андижанской области Узбекистана скопилось или пыталось (пытается) прорваться через границу в районе города Пахтаабад, в тридцати километрах от Андижана, в районе границы Узбекистана с Джалал-Абадской областью Киргизии.
До сих пор неясно, сколько людей пострадало во время “кровавого уик-энда” в Андижане. Официальные власти говорят только о 10 погибших сотрудниках правоохранительных органов. Корреспондент ВВС сообщил, что в андижанской школе №15 лежат тела около 500 погибших в результате штурма мятежников. По утверждению информаторов ВВС, в школу пускают лишь родственников, которые опознают тела.
Между тем корреспондент сайта “Фергана.ру” Алексей Волосевич, который находится в Андижане с самого начала кризиса, опроверг это сообщение. Он сообщил по телефону “МК”, что достоверно можно говорить только о примерно 30 телах убитых, находящихся в морге. Утром в пятницу, после ночных событий (когда бунтовщики освободили заключенных, напали на военную часть и захватили администрацию Андижана), он своими глазами видел на улицах города два военных джипа с сожженными военнослужащими внутри. По свидетельству очевидцев, восставшие забросали джипы гранатами. По словам Волосевича, “как такового штурма здания администрации правительственными войсками не было, была осада. Потому что после того, как мятежники его покинули, там остались даже целые стекла. Здание подожгли уже потом, ночью”.
Центр города по-прежнему оцеплен. Милиция вышла на улицы впервые с начала кризиса. Остальная часть города уже в рабочем состоянии. Работает транспорт, на улицы пустили корреспондентов ТВ, в том числе и российского. Сотрудники администрации получили приказ выйти на работу, хотя непонятно, куда им идти: 7-этажное здание администрации полностью сгорело.
Ситуацию в Ферганской долине “МК” прокомментировал Максим Шевченко, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира:
— Первопричина восстания в Узбекистане, которое носит стихийный характер, — это тот террор, который развернул каримовский режим в отношении населения. Мы даже не можем себе представить, насколько низок уровень жизни в Узбекистане. Социальная пропасть между теми, кто принадлежит к власти, и населением чудовищна. Власти добились того, что реально создали достаточно серьезное оппозиционное пространство по отношению к каримовскому режиму. Говорят, что оппозиция является исламистской. А какой ей еще быть в исламской стране? Для Узбекистана принято выражать социальные и политические требования на языке ислама. В Андижане власти попытались инспирировать очередной процесс, связанный с преследованием исламской оппозиции. По оценкам правозащитников, в Узбекистане в тюрьмах — до 70 тысяч политических заключенных. К ним применяются пытки. Страшные кровавые события в Андижане являются только первой ласточкой крушения одного из самых жестоких режимов на постсоветском пространстве. Я бы сравнил то, что происходит, с крушением режима шаха Пехлеви в Иране, с иранской революцией.
Скудные сообщения, поступающие из Ферганской долины, еще требуют осмысления, но уже сейчас западные СМИ делают предварительные выводы. Не будучи уверенными в том, что происходит в Андижане — бунт, исламистский мятеж или антиавторитарная революция, практически все издания говорят о главном различии между андижанскими делами и постсоветскими “цветными” революциями: большая кровь.
The Times: “Неадекватная реакция правительства, применившего против демонстрантов оружие, многократно усилит поддержку радикальных групп по всей Центральной Азии. Используя угрозу исламского экстремизма в качестве оправдания действий по подавлению всей оппозиции, президент Каримов отвернул от себя умеренных узбеков и спровоцировал усиление поддержки настоящим экстремистам, таким, как Исламское движение Узбекистана. Узбеки, традиционно являвшиеся сторонниками терпимости и умеренного ислама, разгневаны в связи с ростом в стране коррупции, репрессий и бедности”.
Frankfurter Rundschau: “Тот факт, что восставшие вместо красного или звездно-полосатого флага поднимают зеленое знамя Пророка, объясним. Но причиной восстания является сам Каримов, а не какие-то подрывные элементы”. (Перевод предоставлен ИноСМИ)
