Злосчастный квартирный вопрос, испортивший москвичей, замучил и самых беспечных представителей столичной фауны. Казалось бы, о чем беспокоиться пернатым? Обои клеить не надо, пол циклевать — тем более, дефицита в свободных площадях нет. Строй, точнее, вей гнездо — и ни о чем не думай. Ан нет! Столичные птахи неожиданно столкнулись с дефицитом… стройматериалов!
Орнитологи не на шутку озадачены: бедным птицам на самом деле не из чего возводить себе дома. Недостаток травинок и веточек пернатые сейчас вынуждены компенсировать строительным материалом из обихода человека. И получается это далеко не у всех. Многие знакомые нам крылатые горожане, недовольные урбанизацией, срочно меняют московское жилье на более благополучный загородный район. Пусть и далеко от центра, зато в чистоте и комфорте.
И как ни странно, первыми проворковали свое “фи”… голуби! Да-да, именно аборигены птичьего мира Москвы сейчас больше других в обиде на градостроителей. Те лишили их крова, уничтожив старые хрущевки с темными чердаками.
Зато “вписались” в новый ландшафт большая синица и кряква обыкновенная. А количество ворон в городе, по словам орнитологов, уже бьет все рекорды. На девять москвичей сейчас приходится по одной представительнице из семейства врановых! А на один квадратный километр — до 60 особей, то есть порядка 30 их гнезд! Ни в одной европейской столице нет больше такого засилья этих нетребовательных к еде птиц. Они-то и демонстрируют невероятную изобретательность при сооружении своих на диво прочных домов.
— Самое большое воронье гнездо, которое когда-либо находили в Москве, достигает в высоту... одного метра, — рассказывает профессор кафедры зоологии и экологии Московского государственного педагогического университета Владимир Константинов. — И с наружной стороны оно практически полностью сплетено из проволоки. По всей видимости, проволока навсегда заменила воронам ветки.
На такую же замену стройматериалов решились и славки-черноголовки — вместо конского волоса, которого в Первопрестольной, что называется, днем с огнем не сыщешь. Но как же умело птицы плетут эту жесткую “паутину”! У воронов обычно столь сложную и тонкую работу берет на себя самец. Он орудует клювом, как иголкой, в которую продета нить проволоки. Самка потом выстилает мягкий лоток, по которому сделают свои первые шаги ее птенцы. Когда-то в качестве подстилки птицы использовали хвойные веточки — в них меньше насекомых-паразитов. Сейчас в ход идут стружки, кусочки бумаги и лоскутки. А в Дарвиновском музее хранится гнездо зяблика, которое замаскировано от врагов кусочками зеленой картонки. Обычно зяблик использует для маскировки своего домика мох. Но тут ему подвернулась под крыло яркая размокшая обложка книги…
Еще одно жилище, на этот раз сорочье, было “свито” полностью из алюминиевых уголков, которые используются при скреплении деталей. Вероятно, птицы совершили набег на заводскую свалку или наткнулись на коллекцию инженера-любителя. Пока еще редкая для городов Восточной Европы кольчатая горлица как-то устроила гнездо в спортивном кеде. А коноплянка однажды угнездилась в основании мотка кабеля, который оставили рабочие на территории стройки. Еще большую изобретательность проявляют городские ласточки, заселяя наружные светильники в подмосковных домах отдыха. Отложив яйца рядом с лампочкой, они уже не беспокоятся о температурном режиме. Для их будущего потомства это гнездо становится инкубатором, а для них самих — печкой.
Разумеется, не весь стройматериал, который выбирают птицы, оказывается полноценной заменой природному. Например, если глупая птаха притащит в гнездо стекловату, почти наверняка будущему потомству суждено погибнуть. Наиболее легкомысленны в этом плане дурехи-синицы. В последнее время они полюбили устраивать гнезда внутри фонарных опор. Угнездившись на дне такой вертикальной трубы, невеличка и не подозревает, что любой ливень может затопить ее вместе с потомством.
Возможно, именно поэтому, движимые инстинктом самосохранения, некоторые представители птичьего рода остаются консерваторами и не пользуются “дарами” цивилизации. При этом они признаны самыми оригинальными изобретателями среди пернатых. Например, ремез, в последние годы освоивший люберецкие поля орошения (раньше он в столичном регионе практически не встречался), слывет самым искусным гнездостроителем среди европейских птиц. Он вьет свои гнезда по старинке, на тоненьких веточках ив вблизи зарослей тростников. И тот факт, что ремез начал перебираться из безлюдных мест поближе к человеку, уже доказывает: птичка знает, что рядом с двуногими стройматериал для “птичьего пентхауса” с видом на Москву найдется всегда.
