Атом к атому — домишко в Питтсбурге

Он слишком много знает. Так об экс-министре Адамове говорят все, кто в разные годы сталкивался с ним и в научных лабораториях, и в высоких кабинетах. Но при этом имеют в виду совсем не государственные секреты.

Адамов прекрасно знает, кто именно и сколько (в твердой валюте) своровал из атомных закромов родины. Вот этого некоторые известные лица России боятся сейчас больше всего.

— Я лично хотел объяснить президенту страны, что, возможно, мы имеем дело с государственной изменой колоссального масштаба. Но Путин мне даже не ответил, — признался бывший в 1996—1997 гг. министром обороны депутат Госдумы, генерал армии Игорь Родионов в эксклюзивном интервью “МК”.

Едва в деле экс-министра Адамова запахло жареным — а ну как швейцарцы отдадут его Америке со всеми потрохами и ядерными секретами! — Россия предприняла “ответные меры”. Генпрокуратура РФ в срочном порядке возбудила против Адамова уголовное дело, обвинив его в мошенничестве и превышении должностных полномочий. Тут же — санкция на арест и запрос о выдаче в Швейцарию.

Сразу возникает вопрос: наши действительно решили покопаться в прошлом атомного министра и вытащить на всеобщее обозрение его прежние “шалости”? Но что же мешало прокурорам сделать это раньше? И какие эпизоды его бурной деятельности теперь решили порасследовать?

Или это, наоборот, отчаянная попытка спрятать концы в воду, как прятали их многие годы…

Во всем этом попытался разобраться корреспондент “МК”.

— Адамов слишком много знает, — уверен депутат Госдумы, бывший министр обороны РФ Игорь Родионов. — И дело тут не только в наших атомных секретах. Он может назвать имена тех, кто за бесценок продал американцам оружейный уран. Тех, кто инициировал строительство хранилища делящихся материалов (ХДМ) в городе Озерске Челябинской области. А это все сделки на многие миллиарды долларов.

За глаза бывшего министра по атомной энергии называли “Сталин с Ордынки”. Даже не за то, что Евгений Олегович любил собирать подчиненных в своем вместительном кабинете на Ордынке ближе к полуночи или по выходным дням. Просто Адамов не прощал, когда ему перечили или тем более грозили разоблачениями. Таким людям он мстил, и мстил изощренно. Мы уже рассказывали о странных обстоятельствах ухода из жизни генерала Льва Рохлина, физика-ядерщика Александра Белосохова, ядерного инспектора Рувима Нуреева, генерала Сергея Моисеева, так или иначе прикоснувшихся к секретам Адамова (“МК” от 14.05.2005 г.). Но это далеко не полный список загадочных смертей и чрезвычайных происшествий. Попробуем перевести часы еще на несколько лет назад.

В 1996 г. атомный мир России потрясли сразу несколько нелепых смертей: в своем рабочем кабинете застрелился директор Российского федерального ядерного центра в Снежинске (бывший Челябинск-70) профессор Владимир Нечай. В предсмертной записке профессор написал, что он больше не в силах смотреть в глаза коллегам по центру, платить им нищенскую зарплату (накануне из Москвы в Снежинск доставили “атомные” деньги — по 150 руб. на брата вместо положенных 1200 руб.) и переносить все унижения перестройки.

Примерно в это же время в Москве объявил голодовку Владимир Страхов, директор Института физики Земли РАН. Причина? Он не смог выплатить зарплату своим сотрудникам. От голодной смерти 64-летнего профессора еле спасли.

Вскоре пришло трагическое известие из Арзамаса-16 (сегодня — город Саров, он же федеральный ядерный центр РФ; всего в России два таких центра. — Авт.): погиб физик-ядерщик Александр Захаров, который проводил опыт с ядерными материалами в бункере закрытой лаборатории ВНИИ экспериментальной физики. Произошло неконтролируемое ядерное деление, и ученый получил мощную дозу облучения. Эксперимент требовал, чтобы в нем участвовали 2—3 человека, но обнищавший физик не хотел делиться гонораром с коллегами (американцы пообещали заплатить за эксперимент 20 у.е.), поэтому в бункере работал один. Захаров умер в больнице через несколько дней после ЧП.

А директор НИКИЭТ имени Доллежаля (будущий “атомный министр”) Евгений Адамов как раз покупал в Швейцарии новую квартиру для своей дочери Ирины. На счетах Адамова уже числились миллионы долларов, а в ближайшее время его состояние должно было еще увеличиться: в июле 1996 г. был создан Российский международный центр по ядерной безопасности (RINSC) — на базе Института им. Доллежаля. Позже, когда высокие покровители двинули Адамова в атомные министры (1998 г.), RINSC из-под “опеки” НИКИЭТ вышел и стал работать самостоятельно.

Но еще в 1996 г. г-н Адамов и его американский подельник Каушанский подписали фиктивный по всем признакам контракт между НИКИЭТ и фирмой “Омека”, зарегистрированной на имя супруги Адамова, Ольги Пинчук. “Цена вопроса” была 2 млн. долларов. Тогда-то Адамов и начал открывать банковские счета в Монако и Швейцарии, Франции и США. Так что в кресло министра он сел, будучи уже миллионером.

Меж тем физики уходили из Федерального ядерного центра в Арзамасе-16 в грузчики и охранники. Работы или не было вообще, или за нее платили гроши.

С приходом Адамова в Минатом научный мир России всколыхнулся. Все вспомнили печально знаменитое соглашение о продаже Америке 500 тонн урана, подписанное Черномырдиным и Гором еще в 1993 г. Многие были убеждены, что Адамов имел к нему прямое отношение.

— Для меня все это было откровенным потрясением, — признался “МК” депутат Госдумы, генерал армии Игорь Родионов, бывший в 1996—97 гг. министром обороны. — Как это я — министр обороны! — и ничего не знал про урановую сделку между Россией и США. Спрашивается, кто же именно, в каком составе и как провел в жизнь все эти соглашения? Всего их четыре, но тексты соглашений №1 и №3 отсутствуют. Мы до сих пор не можем найти эти документы. Судя по всему, они очень хорошо спрятаны. И помочь нам, депутатам Госдумы, почему-то не в силах ни ФСБ России, ни Совбез, ни Министерство обороны. Я лично обращался с тремя посланиями к президенту Путину (май 2004 г., январь и март 2005 г.). Путин мне не ответил. А ведь я хотел объяснить президенту страны, что мы, возможно, имеем дело с государственной изменой колоссального масштаба. Впрочем, об этом же предупреждал и генерал Рохлин — Ельцина. Но Рохлина убили.

Генерал Родионов подтвердил “МК”, что Льву Рохлину по его запросам были переданы почти все ключевые материалы по урановой сделке, в том числе особо конфиденциальные, связанные с выходом на некоторых лиц из окружения Ельцина. В кругу единомышленников Рохлин обмолвился, что подготовил список тех, кто оказался замешанным в урановой сделке. Он собирался выступить с обличительной речью в Госдуме. Но не успел… По словам Родионова, в этом списке фигурировали такие фамилии, как Черномырдин, Козырев, Бурбулис, Адамов…

Рассказывает бывший директор Института атомных технологий, физик-ядерщик Лев Максимов, который близко знал генерала Рохлина и лично передавал тому некоторые документы по урановой сделке:

— В день убийства Льва Рохлина мне позвонили и пригрозили: если я буду продолжать заниматься расследованиями, “как покойник Рохлин”, рот мне закроют навсегда. Это было утром, генерал еще был живым и невредимым. Я еще подумал: вот ведь как пугают… А ночью Рохлина убили...

Кто непосредственно продавал Америке оружейный уран? По убеждению Льва Максимова, это прежде всего Черномырдин, Адамов и Кох. За 11,9 млрд. (тысячная доля его реальной стоимости!) они должны были продать 500 тонн оружейного урана. Этого количества достаточно, чтобы десятки лет снабжать всю Россию электричеством. Сколько же оружейного урана реально продано к сегодняшнему дню?

По мнению доктора технических наук, физика-ядерщика Ивана Никитчука, около половины всех российских запасов — значит, 200—250 тонн.

Свою вторую яму американцы начали копать через 8 месяцев после заключения соглашения Гор—Черномырдин, а именно в сентябре 1993 г. Ее сразу окрестили “могила для России”.

— Соглашение между Минатомом РФ и Минобороны США по поводу обеспечения материалами и услугами в связи со строительством безопасного и экологически чистого хранилища для расщепляющихся материалов, полученных в результате уничтожения ядерного оружия, было подписано 2 сентября, — продолжает Игорь Родионов — Скрытая связь между двумя этими соглашениями очень хитрая. Американцы поняли, что 500 тонн оружейного урана они у нас купили практически даром. А как вывозить эти 500 тонн? Только частями, иначе технология не позволяет. Да и сделка-то рассчитана до 2013 года. Было решено строить хранилище делящихся материалов (ХДМ), что и начали делать в страшной тайне. Я, будучи действующим министром обороны, и об этой сделке не имел понятия.

Большая стройка началась в 1995 г. на территории производственного объединения “Маяк”. С российской стороны возведением могильника занимался Минатом, а с американской... Пентагон. Общая стоимость проекта составляла более 1,2 млрд. долл. Америка обещала выделить более 800 млн. долл. Выделила — всего 160 млн.

— Работы велись действительно тайно, — свидетельствует Иван Никитчук. — Вся информация о ХДМ блокировалась. Когда мы узнали о строительстве наземного ХДМ (ни в одной стране мира подобного нет, Америка имеет 10 подземных хранилищ. — Авт.), не могли в это поверить. Самые первые сведения о челябинском могильнике появились в открытой печати лишь в конце 2001 г. Уверен, что этому в немалой степени способствовал Евгений Адамов.

Напомним, что весной 2001 г. Адамов был отправлен в отставку. Но успел он многое, например, отстранил от контроля за возведением ХДМ Госатомнадзор и фактически заблокировал надзорную деятельность Управления государственного надзора за ядерной и радиационной безопасностью Министерства обороны РФ. Ему удалось обвести вокруг пальца даже ФСБ РФ.

— Я неоднократно обращался к Владимиру Путину с просьбой начать расследования и в отношении возведения ХДМ в Челябинской области тоже, — вздыхает Игорь Родионов. — Мне ответили из ФСБ России. Письмо подписал заместитель директора службы безопасности В.Ушаков: “ХДМ предназначено для хранения лишь плутония. Хранение урана на указанном объекте не предполагается. В этой связи никакой концентрации в нем запасов российского оружейного урана и плутония не планируется”. Однако давайте посмотрим еще один документ, а именно “Проект строительства комплекса ХДМ”. Там сказано: “Строительство объекта предусматривает две очереди... Емкость хранилищ — 50 контейнеров с делящимися материалами. В каждом хранилище планируется разместить 8333 контейнера с плутонием и 16667 с ураном”. То есть фактически предусмотрено сосредоточение в этом месте более 600 тонн делящихся материалов из ядерного арсенала России. А ФСБ РФ про это ничего не известно!

Сейчас эта “радиоактивная помойка” занимает площадь в четыре футбольных поля. Высота ее 18 м. Загрузка оружейного урана и плутония продолжается, загружено уже более 5 тонн... Причем, как заметили и Игорь Родионов, и Иван Никитчук, на объекте хозяйничают только американцы. В проектной документации записано, что транспортные контейнеры для перевозки ядерных боеприпасов изготавливают американские специалисты, и вскрывать эти контейнеры в хранилище запрещено — как запрещено перегружать уран и плутоний в другие емкости.

20 тыс. американских контейнеров для ХДМ уже изготовлены и доставлены в Россию. Что в них — не знает никто.

Судя по всему, фамилии продавцов “российского достояния” из списка Рохлина фигурировали и в другом списке — депутата Госдумы, заместителя председателя Комитета по безопасности ГД Юрия Щекочихина.

Журналист Юрий Щекочихин тоже активно искал те два пропавших соглашения (№1 и №3), которые сегодня ищет Игорь Родионов (международные соглашения в области утилизации ядерного оружия (от 6 октября 1992 г. и от 2 сентября 1993 г.). Более того, справку “о широкомасштабной деятельности” атомного министра Адамова для комиссии ГД по борьбе с коррупцией готовил именно Щекочихин. Впоследствии доклад комиссии был засекречен.

— Щекочихину начали серьезно угрожать, — вспоминает Александр Куликов (в 1999—2003 гг. — зам. председателя постоянной комиссии ГД по борьбе с коррупцией). — И угрожали не только ему, но и его семье. Юрий Петрович рассказывал, что лично обращался к Путину, как только понял, что за Адамова встали горой.

Об этом же Щекочихин сказал и на памятной пресс-конференции 21 марта 2001 г. на тему “Коррупция в высшем руководстве Минатома и ввоз радиоактивных материалов в Россию”: “Я писал Путину… по поводу вещей совершенно жутких, по поводу Адамова, министра атомной промышленности… Я ему пишу: вам хочется, чтобы у вас была команда? У вас стая, а не команда. И что вы думаете? Мне приходит ответ от какого-то клерка. И больше ничего”.

Щекочихин сказал, что документы по Адамову они держали в секрете восемь дней: “Мы не хотели, чтобы была раньше времени утечка информации, чтобы не было лишних телодвижений в Кремле, на Старой площади и в Белом доме”.

Но через восемь дней компромат на Адамова направили Путину, премьеру Касьянову и в Совет безопасности. Ответом было молчание.

Через некоторое время Щекочихин и Адамов встретились в прямом эфире в телепередаче Светланы Сорокиной “Глас народа”. И Щекочихин спросил Адамова напрямую и об урановой сделке, и о многомиллионных валютных счетах, и о доме Адамова в Питтсбурге. Адамов буквально пошел пятнами:

— Я предлагаю, Юрий Петрович, если даже с моей помощью этот дом найдете, то мы его продадим, а деньги отдадим 83-й больнице (клиника Минатома. — Авт.).

И после ухода Адамова с поста министра Щекочихин продолжал свое расследование. Часть документов он передал американским прокурорам и журналистам в 2002—2003 гг. Не они ли послужили причиной нынешнего задержания Адамова в Швейцарии?

16 июня 2003 г. Юрий Щекочихин почувствовал серьезное недомогание, однако врачи поставили диагноз ОРВИ. В реанимации Юрий Петрович пробыл 12 дней. Он умер, не приходя в сознание. Все обстоятельства смерти Щекочихина в Кремлевской больнице были тут же засекречены. По мнению независимых экспертов, Щекочихин мог быть отравлен радиоактивными солями таллия либо радиоактивным кадмием.

Щекочихина похоронили, а Адамов направился к себе домой, в Америку... в город Питтсбург.