”Город грехов” — это адская бездна преступлений. Под таким лозунгом выходит в прокат фильм-сенсация только что закончившегося Каннского фестиваля. Он заранее обречен стать культовым: режиссер Роберт Родригес (в соавторстве с Фрэнком Миллером) ерунды не делает. Кстати, для некоторых сцен был специально приглашен Квентин Тарантино. Делегация “Города грехов”, так напугавшего Канн, была самой представительной: Микки Рурк, Майкл Мэдсен, Бенисио Дель Торо, Джессика Альба, Бриттани Мерфи, Родригес, Миллер, Клайв Оуэн. Не добрался только Брюс Уиллис. А напугал фильм потому, что фестивальная публика восприняла стеб буквально, решив, что он пропагандирует насилие. Это само по себе забавно, поскольку в основу сценария легли популярные в США комиксы Фрэнка Миллера. Их герои — продажные копы, отважные герои и секси-девочки — все как положено. Кинокритики уже сравнили “Город грехов” с “Убить Билла”. Кажется, лучшей рекомендации и не надо. Сегодня в Москве — премьера.
Бенисио Дель Торо, мачо из Пуэрто-Рико, в Голливуде — в списке первых, начиная с фильма “Обычные подозреваемые”. А за роль в “Траффике” Стивена Содеберга в 2001 году он получил “Оскара”.
Но в жизни Бенисио вовсе не выглядит таким брутальным, как на экране. Помятый, всклоченный, в какой-то дикой красной клетчатой рубашке, да еще и слегка шепелявый...
Впрочем, его можно оправдать. Это эксклюзивное интервью Дель Торо дал “МК” во время Каннского кинофестиваля, а уж там актер зажигал на славу. В Канн он приехал представлять конкурсный фильм “Город грехов”. И свое дело сделал великолепно. Да еще к тому же нашел в себе силы поболтать с журналистом.
— Судя по вашему виду, вы неплохо здесь проводите время...
— Да, еще как. А зачем же я приехал сюда? В номере лежать? Знаете, эти гады дали мне такой номер — с панорамным видом на пляж, где проходят вечеринки. Разве можно тут устоять?
— И чем злоупотребили?
— Каюсь — водкой. Со льдом и лимоном.
— Роберт Родригес составил вам компанию?
— Нет, он предпочитает пиво.
— Сколько дней у вас заняли съемки в “Городе грехов”?
— Всего пять. Я спринтер. Работали, правда, много. Как-то, уже в два часа ночи, я намекал Роберту, что пора бы и закончить, все равно не успеваем. Но мы успели. Разошлись, правда, уже под утро. Но у меня были съемки еще короче. Как-то я поехал на Рождество в Пуэрто-Рико, и там предложили сняться в каком-то фильме. За пару часов я снялся без единого слова текста. Если вы когда-нибудь увидите этот фильм, ни за что меня там не узнаете. Но я-то знаю, в какой сцене появляюсь — во время вечеринки, где все шумят, все мелькает. Я в уголке стою. А вообще, мне очень нравятся маленькие роли. Это всегда хорошая возможность что-то маленькое превратить в большое. Даже если ты только подносишь кофе. Вот как в “Городе грехов”. Пять дней работы — и я в Канне.
— Как вы встретились с Робертом?
— Да на вечеринке. Он подошел ко мне и сказал: “Эй, парень, не стриги волосы”. Я тогда подумал, что это псих. Мы встретились на следующий день, и он показал мне на компьютере первую отснятую сцену. Увидев ее, я немедленно согласился. Я не знал тогда, что такое комиксы Фрэнка Миллера, никогда не работал с Родригесом, но точно знал, что он — режиссер уникальный, всегда придумывает что-то новое. Потом, конечно, я прочитал комикс “Большое жирное убийство”, и мне страшно понравилось — то, как Миллер пишет, какие характеры он рисует. Он хорош. Так же как Дэшил Хаммет или Рэймонд Чандлер.
— Зеленый экран, на фоне которого проходили съемки, вас не смущал?
— Да какая разница? Игра всегда остается игрой. Если ты хороший актер, то заставишь зрителя поверить себе в любом случае — на фоне экрана или в реальных декорациях. Моя работа создавать образы. Вы будете смеяться, но у меня была масса ролей в обычных фильмах, где я якобы вел машину. Но на самом деле просто крутил руль, имитировал вождение. И в чем разница?
— Про вас говорят, что вы любите красть вещи с площадки. Это правда?
— Да, есть такой грех... С “Города грехов” я увел накладной нос, который мне приклеивали на съемках, и ботинки. Отличные, кстати. Еще с какого-то фильма украл пиджак. Уж очень хорош. Меня потом спрашивали, где он. Отвертелся — вроде был, да не помню где. Жаль было отдавать.
— Какие роли наиболее серьезно подтолкнули вашу карьеру?
— “Обычные подозреваемые” и “Траффик”. На самом деле у меня не много ролей, которыми можно гордиться. (К примеру, “Баския”, “Большой куш”, “Загнанный”, “21 грамм”. — М.Д.) Но все — с характером. Я считаю себя счастливчиком. Сколько актеров, очень талантливых, так и не получивших хорошей роли? Мир кинобизнеса очень жесток. Но я не боюсь потерять то, что у меня есть. Я всегда надеюсь на шанс — вот попадется хорошая роль, в которой можно найти новую интерпретацию. И двинуться в гору. Так получилось со “Страхом и ненавистью в Лас-Вегасе” — этим фильмом я действительно горжусь. А кто мог предположить? Так получилось с “Городом грехов”. Съемки фильма вообще напоминали джем-сейшн, когда каждый предлагает свои идеи — я, Роберт, Фрэнк, Квентин...
Такова жизнь. Она наносит тебе удары, ты отбиваешься. Так уж устроено. Я иногда думаю, что могу бросить все к чертям и заняться чем-нибудь другим. Например, попытаться рассказать историю.
— Как вы вообще оказались в Лос-Анджелесе? Где начали карьеру актера?
— Во всем виноват мой брат. Он меня перетащил туда. Я начал учиться в колледже, играл в любительском театре первые роли. Конечно, это были не шедевры — я и тогда это понимал, — но мне страстно хотелось быть вовлеченным в этот бизнес. Тогда я только и делал, что ходил на пробы. И ни одну не проходил. А потом повезло — начал получать роли в кино, купил свою квартиру. И чем это закончилось? Да тем, что я теперь, кроме актерства, ни на что не способен. И все равно я счастливчик — мне все еще предлагают новые роли.
— Помните свой первый фильм, за который получили приличный гонорар?
— Да, это был сериал “Майами. Полиция нравов”. А потом была роль в серии о Джеймсе Бонде “Лицензия на убийство”, а дальше все пошло само собой.
— Вы тогда хотели быть похожим на какого-то актера?
— В середине 80-х, когда я начал учиться в актерской школе, все хотели быть похожими на Микки Рурка. И все как один его копировали. И когда мне сказали, что тоже было бы неплохо так уметь, я ответил, что и самим собой тоже быть неплохо. Для меня не осталось тайн в этой профессии — я слишком много провел времени за занавесом. И точно знаю, что главное — верить.
