В субботу он объезжает строительные объекты. В этот день наш корреспондент Лев Колодный напросился к нему в машину. Маршрут был интересный: Куркино — Боткинская больница — Фундаментальная библиотека МГУ на Воробьевых горах — Большая Полянка, клиника доктора Рошаля — тоннель новой магистрали из центра к Новорижскому шоссе.
Пока мы с ветерком колесим по свежей утренней Москве, я решаю воспользоваться моментом и прошу Владимира Иосифовича прокомментировать недавнее заявление мэра Москвы Юрия Лужкова относительно сроков его пребывания в должности главы города. А также высказаться по поводу публичных обвинений в адрес строительного комплекса Москвы:
— Владимир Иосифович! В интервью “МК” Юрий Михайлович Лужков заявил, что 2007 год — рубеж, после которого оставит свой пост. Он не намерен просить продлить полномочия мэра Москвы. В связи с этим хочу спросить: вы сами задумывались, что случится в вашей жизни при таком повороте событий, вы себе такой рубеж тоже наметили? Если он уйдет, что будет с вами?
— Ну, конечно, я вхожу в команду Лужкова. О Юрии Михайловиче не раз говорил, что такие люди, как он, рождаются раз в сто лет. Конечно, буду прогнозировать свою дальнейшую судьбу в зависимости от его решения.
— Осталось, в сущности, всего два с половиной года до этого рубежа. Что можно успеть сделать в такой срок?
— Успеть за два с половиной года можно очень многое. Мы Фундаментальную библиотеку Московского университета построили за полтора года. Манеж после пожара восстановили за год, создали под землей второй Манеж. Под крышей не один, как прежде, а два уровня.
— В оставшееся время успеете восстановить “Москву”?
— По программе должны закончить и гостиницу “Москва”, и гостиницу “Интурист” — ее этажи растут.
— И Военторг?
— Ну, это само собой.
— А гостиницу “Россия” когда начнете сносить?
— С 1 января 2006 года ее закроют, есть такое желание, по крайней мере, первую очередь нужно закончить в 2007 году. Центру города вернем то, что утрачено.
— Начинается лето, разгар строительного сезона. Что нового даст нам 2005 год в стратегии и тактике комплекса?
— Самое лучшее новое — это повторение старого. Основное наше направление не меняется. Конечно, не мы выбираем время, а время выбирает нас. И каждый промежуток времени требует иного подхода. Я бы так сказал: стратегия старая, а тактика новая.
— Вот вы сейчас зачастили в Кожухово, там счет идет на миллион квадратов. Другой подобный район получит Москва?
— Да, скоро будем Щербинкой заниматься.
— Но это очень далеко.
— Рядом с Бутовом.
— А Бутовское экспериментальное железнодорожное кольцо?
— Оно останется. Некрасовку перестроим. По типу бывших Люблинских полей, где теперь Марьинский парк, будем убирать и Люберецкие поля.
— Вам не придется разрушать то, что вы там сами строили в молодости?
— Я строил Люберецкую станцию аэрации. Она сохранится, как и подводящие каналы к ней, но уже без полей. Они отработали свое, больше не нужны. Поля ликвидируем, опыт у нас есть. Вместо полей орошения возведем жилые дома и то, что им сопутствует.
Но все это частности, хотя сами по себе интересные. У нас главные задачи расписаны в Генеральном плане не на три года вперед, а до 2020 года. А самая важная из них — решение социальных вопросов. Жизнь москвичей в городе должна стать лучше, комфортнее.
— Ну а как удешевить квадратный метр жилья? Очень много по этому поводу критики, утверждают, что цена одного метра даже на окраинах Москвы составляет 1700—2100 долларов…
— Это вопрос рынка. Могу только ответить, что у нас плана нет повышать стоимость квартир. Только рынок может повлиять на цены.
— То есть, если уменьшится спрос, будут снижаться высокие цены?
— Конечно.
— Вы каждый год прибавляете в городе чуть ли не пять миллионов квадратных метров. Нигде столько не строят. Почему спрос не уменьшается?
— Потому что потребность колоссальная, все-таки люди живут с каждым годом в Москве лучше, и появляется больше возможностей купить новое жилье. Кроме того, в город едут не те, кто нуждается, а те, кто материально обеспечен, приезжие имеют право купить жилье, они его здесь и покупают.
— Нефтяники, северяне…
— Разные категории специалистов.
— Иностранцы покупают?
— Иностранцы тоже.
— Сегодня вы побывали за МКАД в Куркине, где возведен так называемый экспериментальный жилой массив. Он не похож на Бутово и Марьинский парк. В чем суть эксперимента?
— Эксперимент в том, что здесь совершенно другой архитектурный облик, чем у всех новых жилых массивов. В этом суть.
— Суть в том, что нет многоэтажных, 20-этажных зданий?
— Там все дома индивидуальны. Нет домов, похожих один на другой.
— Они из типовых панелей?
— Нет. Все дома монолитные, монолитно-кирпичные.
— Эксперимент удался?
— Пока удался. Но окончательный итог подведем, когда он будет закончен.
— Есть желание продолжить в том же духе?
— Есть желание, но только несколько по другой экономической схеме. Обязательно по тендеру хотим выбрать застройщика.
— А в Куркине?
— Здесь его назначил Департамент инвестиционной политики. После тендера застройщик должен решать все вопросы комплексно, без бюджета города. На свои деньги возводить и жилье, и школы, и больницы, и магазины, выполнять благоустройство.
— А сейчас город помогал?
— Город взял на себя все затраты, кроме жилья.
— Новые районы будут, как Куркино, из небольших зданий?
— Почему из небольших? В Кожухове мы пошли по другому пути. Щербинку хотим рассматривать. В каждом отдельном случае будем искать свой подход.
— А как идут дела в самом большом, в сущности, экспериментальном районе на Пресне, который я бы не хотел называть Москва-Сити?
— Напротив башни-2000, первой, что появилась здесь, поднялись две другие башни. На этой площадке заметно ускорился процесс. Газеты стали публиковать предложения о скупке акций по высокой цене. Значит, нормально идет работа. Дома строятся.
Здание мэрии начали. Проект, о котором много писали в газетах, идет полным ходом.
— У вас сегодня в программе посещение двух клиник: Боткинской больницы и клиники доктора Рошаля. Чем вызвано такое внимание?
— Тем, что им надо было давно помочь. При советской власти на территории Боткинской больницы началось сооружение крупного лечебно-клинического комплекса. После распада СССР строители отсюда ушли, семнадцать лет руки до него не доходили. Вы видите сегодня высокие корпуса, не похожие на те, что появились здесь сто лет назад. В этих зданиях откроется стационар на 800 коек. Общая площадь помещений — свыше 90 тысяч квадратных метров, десять Манежей. В этом году сдаем этажи под монтаж оборудования, в конце будущего года сдадим “под ключ”.
На Большой Полянке на месте старинной детской больницы доктор Леонид Михайлович Рошаль основал Институт неотложной детской хирургии и травматологии. Надо ли говорить, что он необходим большому городу, стране, где гремят взрывы? Как развиваться в тесноте Замоскворечья? Вы видите, что на клочке земли в один гектар мы начали строить здание площадью 20 тысяч квадратных метров. Четыре этажа в земле, шесть этажей над землей. На крыше вертолетная площадка, куда в случае экстренной необходимости доставят попавших в беду детей.
У нас большая программа по здравоохранению. Старую Русаковскую больницу обновим. Причем главное внимание везде уделяется не стенам, а оборудованию медицинскому. Покупаем за границей самое лучшее, что есть в мире, стараемся на этом не экономить.
— Вот мы едем по старой Москве — и на многих углах видим провалы на месте сломанных домов, пустыри. Таких уродств масса в центре. Вы десятки лет “стреляли по площадям” и сейчас застраиваете земли бывших сел и деревень — взять все те же Куркино или Кожухово. Что делать в центре?
— Наносить точечные удары. Это, во-первых, сложнее. Надо так “стрелять”, чтобы не разрушить архитектурный облик среды сложившийся.
— Это и есть новое генеральное направление?
— Да-да. Иначе ничего не согласуешь. Потому что есть историки, есть археология, есть старинная архитектура, есть просто общественность. И люди не хотят иметь какие-то “гнилые зубы” или, как я выражаюсь иногда, пир во время чумы. Где-то сложившаяся неброская городская среда — и вдруг над ней торчит небоскреб современный.
— Вы не имеете в виду “Триумф-Палас”?
Нет, не имею. “Триумф-Палас” мне нравится.
— Но точечных ударов надо нанести много в Москве. Если подсчитать, их получатся тысячи.
— У нас и работает миллион строителей.
— Это не преувеличение?
— Нет.
— А ваша жилищная программа не пойдет на спад после резкого подъема?
— Она будет выполнена в объеме 5 миллионов квадратных метров.
— Вам удавалось достичь 5 миллионов?
— Да, удается третий год.
— 5 миллионов?!
— Да.
— Почему-то в газетах пишут: 4,5 миллиона…
— Потому что мы не отчитываемся за все, что сделано за пределами Москвы.
— В эти 5 миллионов вы включаете то, что построили в области?
— Конечно. Мы строим даже больше, чем 5 миллионов, если взять не только Московскую область, но и регионы. Это где-то под 6 миллионов.
— Как складываются отношения с Петербургом? Злословят, что там не хотят видеть москвичей.
— Нормально, мы работаем. Там создана Московская инвестиционная компания, которая в первом полугодии 2005-го введет первые дома на месте сломанных панельных пятиэтажных зданий. А дальше занимается подготовкой нового сноса, нового строительства. Там программа рассчитана на миллион квадратных метров.
— В год? Или вообще?
— Вообще.
— Для Питера это прилично?
— Очень прилично.
— Вы не помните, сколько они делали до этого?
— Могу сказать, что очень мало. По-моему, 200 тысяч.
— То есть с приходом Валентины Ивановны ситуация оживилась?
— Оживилась. Значительно оживилась.
— Владимир Иосифович, стройка, куда мы едем, поражает циклопическими масштабами.
— Это новая магистраль почти от Садового кольца до МКАД, она идет на соединение с шоссе в Прибалтику. Магистраль давно задумана, мы сооружаем ее по частям. На Красной Пресне вы ее каждый день видите. А здесь от Крылатского прошел в Строгино под заповедным лесом и оставил за собой тоннель диаметром 14 метров германский проходческий щит, доставленный из Лефортова. Один такой тоннель, длиной полтора километра, готов. Другой начинаем. В отличие от Третьего транспортного кольца здесь под землей пойдут не только машины, но и поезда метро новой линии, которая соединит Крылатское и Строгино. Такое совмещение предложил Лужков. Это замечательное инженерное решение, оно нам даст большую экономию, ускорит пуск линии, которую люди ждут. Деньги, заплаченные за щит, не зря ушли. Немецкая техника не подвела. И дальше найдем щиту работу, простаивать не будет.
Кроме тоннелей сооружаем вантовый мост через Москву-реку, эстакаду. Вот почему земля здесь так разрыта.
— Владимир Иосифович, почему в объезд вы включили Фундаментальную библиотеку, ведь ее сдали?
— Да, сдали, но это только первая очередь проекта. Надо строить дома жилые, клинику, где могли бы заниматься научной медициной, как было принято прежде в Московском университете.
— Наконец, хочу спросить о том, что меня особенно волнует. Как можно совместить все увиденное с публичным обвинением, что “строительный комплекс Москвы практически захвачен силой”? Где эта сила?
— Здесь сгущены краски. Но ряд предприятий строительного комплекса действительно захватили. Они незначительные, непринципиальные, они не градообразующие, но факты такие есть.
— Вы имеете в виду ООО “Развитие”?
— Есть и такая фирма. Учредители ее — Главмосстрой, Моспромстройматериалы, Росмонтажспецстрой.
— Пишут, что она чуть ли не поедает своих родителей-учредителей?
— Нет, она не может их есть. Ни с одной, ни с другой стороны. Но к ней был высказан целый ряд претензий.
— Лиха беда начало. Как быть, если снова начнется захват?
— На то и щука, чтоб карась не дремал. Надо смотреть внимательно за этим делом. Если внутри коллектива не будет предателей, то этого больше никогда не случится.
— Может ли быть такое, чтоб с какого-то острова Мэн давали поручения и команды строительному комплексу?
— Нет, никто этого не может при всем желании. Московским строительным комплексом командуют мэр Москвы и его правительство.
— Силовые захваты предприятий, которые происходят в разных городах, в том числе в Москве, когда прекратятся? Что надо делать? Может быть, законы немедленно менять?
— Законы надо уточнять, конечно, в них есть лазейки разные, и в щели лезут захватчики. Надо строжайшим образом в уголовном порядке наказывать за такие дела.
— В каком-то крошечном городке, райцентре, на карте его может и не быть, судья, не видавший Москвы, решает судьбу не одного человека, а сотен людей…
— Явное, конечно, преступление, явное взяточничество. По-другому это не назовешь.
— Значит, ситуация под контролем, и строительный комплекс Москвы никем не захвачен?
— Стройкомплекс Москвы — это организации, подконтрольные правительству Москвы, управляемые, эффективно работающие, они выполняют основные задачи Генерального плана развития города Москвы до 2020 года. Что вы и увидели своими глазами сегодня.
