Пройдет лет тридцать—сорок, и компьютер, на котором я сейчас пишу этот текст, вполне может превратиться в “памятник науки и техники”. А вместе с ним автобусы и троллейбусы, ползающие за окном по своим маршрутам, навороченные плееры, сотовые телефоны, зажатые в руках у граждан, и еще многие другие неодушевленные “обитатели” нынешнего времени.
С вещами, которые окружали наших дедушек и прадедушек, такая метаморфоза уже произошла.
В России ко всяким старым “железкам” относились традиционно пренебрежительно: рухлядь! на свалку! Даже во многих музеях, где хранятся какие-то “доисторические” образцы техники, не всегда представляют их истинную ценность.
— Еще лет двадцать назад мы столкнулись со странной ситуацией: хотя и существует понятие “памятник науки и техники”, но нигде нет четкого определения, что же это такое, — рассказывает генеральный директор Политехнического музея Гурген Григорян. — Вот и пришлось озаботиться данной проблемой.
Начиная с 1992 года специально созданный при Политехническом музее экспертный совет занимается выдачей сертификатов, удостоверяющих, что данный рукотворный объект является памятником науки и техники. Эта бумага — сродни свидетельству о присвоении почетного звания. Она гарантирует “породистость” вещи.
За 12 лет такие сертификаты были оформлены для более чем 700 технических экспонатов, хранящихся в 52 музеях страны.
Среди прошедших “регистрацию” есть вещи уникальные. Например, карманные часы, сделанные из дерева во второй половине XIX века вятскими мастерами Бронниковыми; модель пароатмосферной машины Ползунова, выполненная под руководством его помощника Фролова в 1825 году; система “Енисей” — комплект телевизионного оборудования, которое снимало в полете Юрия Гагарина и вернулось из космоса в спускаемом аппарате...
Но наряду с ними официально зачислены в раритеты и образцы приборов и устройств, довольно широко распространенных в прошлые времена: телеграфный аппарат начала ХХ века, радиоприемник-“тарелка”, использовавшийся еще на рубеже 20—30-х годов... Теперь такие чудеса техники уцелели буквально в считанных экземплярах.
Ценность того или иного предмета определяется в три этапа. Сначала подсчитывают его “рейтинг”. Он складывается из баллов, учитывающих разные характеристики: возраст, мемориальность, сохранность, распространенность в настоящее время... Если набрана достаточно большая сумма, то это уже дает основание рассматривать экспонат как потенциальный памятник науки и техники. Кроме того, музей — хозяин экспоната должен представить два заключения независимых экспертов. Лишь при наличии всего этого предмет может быть включен в список для рассмотрения экспертным советом Политеха.
Недвижимыми объектами — заводскими зданиями, плотинами, мостами... — здесь практически не занимаются. Хотя был прецедент: поступил запрос из Обнинска по поводу расположенной там первой в мире атомной электростанции, и собранные в совете специалисты решили, что в виде исключения Обнинской АЭС может быть выдан сертификат памятника науки и техники.
В декабре 2004-го, на последнем заседании совета, сертификат “памятника науки и техники” было решено выдать 60 “соискателям”. В их числе оказались даже электронные вычислительные машины образца 1970—1980-х годов. А кроме того — паровоз Од, выпущенный Брянским заводом почти сто лет назад (сейчас сохранилось всего два таких локомотива), солнечные часы XVIII века, старинная астролябия...
— Никаких дополнительных юридических прав по защите музейных экспонатов от преднамеренной порчи и уничтожения сертификаты не дают, а лишь подтверждают тот факт, что данный объект представляет собой большую историческую и научную ценность. Но и этого порой оказывается вполне достаточно. Особенно важен полученный у нас статус памятника тем предметам, которые хранятся в музеях предприятий, в ассортиментных кабинетах на заводах, в музеях трудовой славы. В наше “коммерческое” время, с приходом новых хозяев, они сплошь и рядом стали закрываться, “уплотняться”. Многое из экспозиций при этом попросту погибло. А если вещь снабжена сертификатом... Уже известно несколько случаев, когда именно такая “бумага” помогла уберечь редкие экземпляры. В то же время мы с большой осторожностью беремся за рассмотрение заявок от частных музеев. Знаем, что некоторым из них сертификат нужен лишь для того, чтобы повысить продажную цену на свой “коллекционный товар”.
— 700 “титулованных” памятников — это много или мало? Известно ли вообще, какое количество подобных раритетов сохраняется в нашей стране?
— Полагаю, через экспертный совет прошло не более четверти всех реально существующих в России памятников науки и техники. Но даже самые приблизительные оценки здесь весьма условны. И не только потому, что нет точной информации об экспонатах, хранящихся в фондах многих музеев на периферии. Мы очень мало знаем о военных разработках прошлых лет. Среди такой техники масса интересного и оригинального — хоть сейчас выдавай сертификат “памятника”! Однако все это до сих пор засекречено.
